Главная роль 6 - Павел Смолин
Погромов со времен Кишинева по всей стране не случалось, а в Манчжурии их толком и так не было — все были очень заняты. Не то чтобы полная дружба народов — бытовые конфликты на почве расизма никуда не денешь, они были, есть и будут, но все нормально живут, работают, посещают Православные (традиционные и старообрядческие, тут как хошь) храмы и благословляют детей на походы в школу — по количеству учеников первого и второго года обучения Николаевская губерния «успевает» за зависть многим.
И это — при отсутствии площадей, с перерывами (да что там «перерывами», в перерывах как раз учатся) на обширные работы по только-только зарождающемуся личному и общественному хозяйству, часто — на голом энтузиазме! Именно этот народ, на секундочку, с песнями и с радостью причастности к большому общему делу миллионами колесил по великим стройкам коммунизма, так что ничего в общем-то удивительного. В эти времена из-за капитализма с «причастностью» несколько хуже, но это неплохо компенсируется «подъемными», зарплатами и перспективами.
Конкуренция — вот истинный двигатель человеческого прогресса! Когда-то в этом мире основой успеха были личная сила и ловкость, но и тогда находились очень хитрые безволосые обезьяны, которые надевали на голову условную волчью голову и бились в призванных имитировать транс конвульсиях, после этого вещая соплеменникам удивительное. Опасная надо признать работа была — если шаман неделю подряд неудачно камлает на успешную охоту, такого шамана можно и самого в жертву духам принести, авось поможет. Как бы там ни было, со временем эволюционные процессы хомо сапиенс несколько эволюционировали, добавив к силе и ловкости широкий набор других качеств. Конкуренция от этого только усилилась — людей ведь стало несоизмеримо больше, и, как бы грустно это не звучало, они стали самым дешевым ресурсом.
Но долой грустные мысли о судьбах человечества — нас интересуют восточные рубежи исполинской Империи, где развернулась настоящая, сугубо созидательная, неплохо освещаемая и названная газетчиками «Битва двух губернаторов». Что Гродеков, что Омельянович-Панченко твердо вознамерились побороться за звание неофициальной столицы тех мест. Не лично, разумеется, а как проводники доминирующего в головах тамошней аристократии и состоятельных господ мнения. Капиталы — не без зубовного скрежета! — замелькали с умопомрачительной скоростью, Америка выла от восторга, отгружая миллионы тонн строительных материалов и отчаянно боролась с конкурентами за каждый контракт: по большей части смесью демпинга и взяток. Несколько образцово-показательных расправ увеличили долю первого и понизили второго. Не все идеально, но уважаемые господа за судьбу своих вложений в общее дело — набережную там перестелить, новую водонапорную вышку возвести — справедливо переживают и друг за дружкою приглядывают.
Столицы конкурирующих губерний второй год как превращены в одну исполинскую стройку. Добротные, кирпичные стены домов растут буквально на глазах, открывают свои двери трактиры, харчевни, доходные дома, гостиницы, общежития для студентов и рабочих, фабрики и заводы, спешно прокладываются узкоколейки и «конки» до интересных объектов, в порту сутками не замолкают подъемные краны и актуальная времени техника — корабли стоят в очереди, и каждый день простоя сулит финансовыми потерями. Мужики впахивают от души — за двадцать рублей в месяц с полным пансионом в общаге на четыре койко-места в комнате (почти люкс по этим временам!) грех не держаться. Ну а по центру городов к 1893-му году обещали запустить моднейшее устройство — трамвай. Прямо как в Петербурге и Москве — это ли не повод для гордости?
Недавно части оставшихся в присоединенной Манчжурии китайцев присудили обещанное подданство, а ряд государственных чиновников китайского происхождения успешно выслужил личное дворянство: выстроенная Омльяновичем-Панченко с подачи цесаревича относительно честная и прозрачная система позволила прилежным в делах, доселе пребывавшим в высоких чинах китайцам сдать комплекс экзаменов и после проверки в делах удостоиться чина титулярного советника. Китаец без пары десятков добрых знакомых в разных уголках Поднебесной настолько же плох, как и китаец, который не хочет выстраивать на чужбине диаспору, чтобы комфортно проводить время с соотечественниками, не утруждая себя ассимиляцией — китайские иммигранты поступают не шибко обильным, но стабильным ручейком. Что ж, будет в славном городке Николаевске свой чайно-таун — китайцы народ мирный, склонный к труду и чаепитиям. Да, не ассимилируются, ну и что? Законы соблюдает, русский язык — его знание на хорошем уровне является непременным условием зачисления в школу — знает, налоги — платит, крамолу на Высочайших персон не производит — многим коренным подданным поучиться бы!
В потоке хороших новостей об успехах страны и отдельных ее жителей весьма контрастно смотрелись новости из-за рубежа: то стачки с требованиями такого же как в России Закона об охране труда по всей недостаточно социально ориентированной Европе, то слухи о выкидыше у английской королевы — упаси-Господи даже страшнейших врагов от такого! — то какого-то банкира прямо в центре Лондона бомбой взорвали — это, впрочем, неудивительно: богатей с фамилией Ротшильд просто не может не иметь врагов.
Особенно занимательными были рассказы о противостоянии сборной европейской солянки наемников Сессила Родса и отважного племени Матабеле. Шутка ли — начав военные действия против негров, носители прогресса и добрые католики столкнулись с необъяснимо жестким и хитроумным сопротивлением.
Раз — и тяжело груженный амуницией и припасами пароход разлетается на кусочки перед самым входом в фарватер реки Замбези. Скандал был жуткий — в ходе тщательного осмотра дна с применением актуальных времени тяжелых водолазных костюмов — глубины не шибко велики — были найдены осколки французской мины. Скандал, но не более — все понимают, что кто угодно может купить где угодно что угодно и отправить куда захочет.
Далее, когда озлобленные колонисты после недельного марша достигли первых стоянок племени, они не встретили там не единой души, зато десятки «юнитов» попадали в ямы-ловушки с покрытыми тем самым (ядами) кольями. Почти все — с летальным исходом, потому что с медициной в тех краях туго. Далее последовал веселый забег по джунглям и пустыням. Тра-та-та — из кустов на границе того и другого жахнула очередь. Три «Максима» на плотную колонну усталых, потных, находящихся в немалом числе на границе «санитарых потерь» наемников и их обоз наделали немало дел, и европейцам пришлось отступить к опорной базе — зализать раны, учесть
