Поступь Империи - Михаил Алексеевич Ланцов
Не забыли и про всякие фондовые дела. В России действовало уже семь товарных и одна фондовая биржа. Но за этой деятельностью велся внимательный надзор, чтобы максимально уменьшить спекулятивную компоненту. Для этого же и правил всяких навыдумывали. Например, для всех крупных участников рынка было введено требование «1 к 5», то есть, на каждый рубль, вовлеченный в фондовые спекуляции, требовалось держать не менее пяти рублей в качестве инвестиций в реальном секторе.
Грубо?
Сурово?
Может быть. Но мыльные пузыри и пустые спекуляции Алексею были не нужны. Ибо они разгоняли не экономику, а ее виртуальную имитацию, формируя иллюзию успеха, не подкрепленную конкретным товарами и услугами.
Кроме того, он и с неправомерным завышением цен боролся. Не только введя довольно сложную таблицу из системы максимальных наценок, но и постоянно ее дорабатывая. Просто для того, чтобы никто не мог от балды заломить цены или начать их разгонять, пользуясь моментом.
Да, баланс спроса и предложения это хорошо.
Да, перекосы сильно влияли на ценообразование, и редкие вещи невольно становились дороже. Но где-то незримо стоял финансовый контроль с ВОТ такой дубинкой, способный направить группу лейб-кирасиров любому, чтобы вдумчиво поговорить с шалуном. А еще была создана отдельная спецслужба, которая занималась экономическими преступлениями. Тот самый ОБЭП. Причем с ВОТ такими полномочиями и личным подчинением царевичу. Им даже собственный спецназ начали готовить, профильный…
Российское правительство в лице своего канцлера все своих резко «вспухшие» доходы вливала в экономику страны через промышленные и инфраструктурные проекты. В основном. Вкладываясь в заводы, дороги, порты, жилую застройку, сельское хозяйство и так далее. Через что удавалось удерживать здоровый баланс между ростом объема товаров с услугами и денежной массой.
Но не все поступления удавалось так потратить. Частью они уходили в кубышку. А частью пускались на всякого рода гранд-проекты. Статусные. Не только пирамиды с храмами, но и имеющие хозяйственное значение. Среди последних и был строящийся мост через Ботнический залив. Сначала от Або между островов, а потом к побережью Швеции.
Не так чтобы этот мост был остро нужен.
Вот вообще ни разу. Но, памятуя о том, какой эффект производили сначала советские, а потом и китайские гранд-проекты царевич на него решился. Деньги были, промышленность российскую он нагружал, прогревая, а остродефицитных в царстве рабочих выставили шведы.
Технология выглядела достаточно простой и бесхитростной. В Павловске изготавливали здоровенный железобетонный понтон и буксировали его к месту размещения. Сначала отливали тонкую скорлупу внешнего защитного контура. Прокладывали ее изнутри в пять слоев грубой ткани, пропитанной битумом. На горячую, чтобы сплавить их. И заливали основной корпус. Вот и все. И на выходе получался вполне себе нормальный понтон. Крепкий. Долговечный и относительно дешевый. Во всяком случае альтернативы ему попросту не было.
Понтон этот выводили на место, где фиксировали системой якорей и монтировали на него всякое, включая металлоконструкции пролетов. Здоровенные такие клепаные железные фермы, спроектированные с многократным запасом прочности. Ну и дополнительно крепили массивной цепью, идущей в подвесе под фермой…
Основание Ботнического залива было выбрано не случайно. Шторма здесь почти не случаются — в основном они гремят на юге Балтики. А тут, максимум сильный ветер. Отчего и волнения воды весьма умеренное. Ледовое давление тоже терпимое. Все ж таки это не река, где грандиозный столб льда, двигающийся по узкой «дорожке», может создавать порой колоссальное давление.
Ну и логистика.
Мост из Або в Стокгольм позволяла кратно поднять товарооборот между Россией и Швецией. И сделать его в целом независимой от погоды. Ведь по мосту пойдет чугунка. Хотя, учитывая ситуацию, Алексей планировал именно тут положить стальные рельсы, несмотря на дороговизну. От греха подальше.
К самому Або через Выборг от Павловска уже тянули дорогу. Шведы. Если быть точным — шведские солдаты, которых корона направила на эти работы. Из российских материалов и под руководством русских инженеров. Дальше, эти же самые люди будут строить ветку от моста до Стокгольма и дальше — на юг, проводя ее через самые вкусные горнодобывающие районы страны к городу Хельсингборгу. Плюс еще одну — от Стокгольма в Норвегию — к Осло…
Эта вся история с мостом выглядела дорого. Для России. Хотя на фоне иных затрат и дел этот мост терялся, выделяясь лишь размахом. Для Швеции же, которая мобилизовала на его реализацию все доступные рабочие руки, он стал настоящей стройкой века. Самым значимым и грандиозным что происходило со страной многие годы. И полезным, ибо Россия не жадничала, оплачивая достойно труд. Обеспечивая еще и сытное питание рабочих.
Россия вообще последние годы целенаправленно работала над тем, чтобы максимально взаимно интегрировать хозяйственную деятельность своих союзников. В том числе через крупные, знаковые проекты. А почему, собственно, нет? Всяко лучше, чем тратить баснословные средства на всякого рода увеселения, которыми так славился XVIII век в оригинальной истории…
Алексей же и Петр сидели со своими соратниками в той комнатке после переговоров и считали… считали… считали. Словно уважаемые кроты из известного советского мультфильма. Прикидывая планы экономического развития как внутри России, так и за ее пределами. Голицын же, который курировал институт эмиссаров, постоянно делал любопытные ремарки…
Поздно вечером, наконец, все разошлись.
Уставшие, но довольные.
Сначала продуктивные переговоры, завершившиеся заключением вполне устраивавшего Россию соглашения с джунгарами. А потом и напряженный мозговой штурм, в ходе которого удалось выявить слабые места в хозяйственной деятельности и прикинуть способы их компенсации.
— Братец, — произнес Павел, который, как оказалось, все это время ждал в приемной, не решаясь зайти.
— А ты что тут делаешь? — удивился Алексей.
— Я… я просить тебя о помощи хотел.
— Что случилось? — нахмурился царевич.
