Вторая жизнь Арсения Коренева - Геннадий Борисович Марченко
— Сильно болят пальцы? — спросил я.
Всё-таки это не порез и не ушиб, а как раз хроническое заболевание. И вроде бы артрит упоминался в перечне недугов второй функции.
— Болит, Сеня, особенно ночью, но я уже привыкла, — грустно улыбается она. — И этот новомодный… как его… А, «Диклофенак»! Вот он тоже не сильно помогает.
Ну да, я помнил, что «Диклофенак» появился в СССР буквально несколько лет назад, и средство в целом неплохое, вот только в качестве побочки, как и любые НПВП[2], может провоцировать сердечные приступы и заболевания сосудистой системы.
Я беру её пальцы в левую руку, и накрываю их тыльной сторону правой ладони. Закрываю глаза, и спустя несколько секунд перед моим мысленным взором с небольшой задержкой, как фотография в проявителе, появляется картинка воспалённых суставов. И я чувствую её боль, она отдаётся в мои пальцы, суставы которых начинают слабо ныть. Представляю, какую боль испытывает мама.
А ещё секунды спустя вижу невидимые для обычного человека короткие, пульсирующие нити, соединяющие мою ладонь и пальцы мамы. Они похожи на тонкие паутинки, по которым от меня к поражённым суставам струится целительная энергия. И словно сквозь туман я слышу голос мамы:
— Сеня, а что ты делаешь? Моим пальцам тепло почему-то стало.
— Тихо, мама, тихо, — негромко, в успокаивающей интонации отвечаю я, не открывая глаз. — Я тебе потом всё объясню. Просто доверься мне.
И она молчит, а я вижу, как свечение «паутинок» слабеет, пока не сходит на нет. Суставы выглядят вполне здоровыми. Похоже, всё получилось, и я убираю ладонь.
Тут же, на несколько секунд открыв глаза, прошу дать мне вторую руку, над пальцами которой проделываю те же самые манипуляции. Когда я заканчиваю, мама выглядит немного шокированной, а участвую небольшую, но всё-таки усталость. Клонит в сон, но я держусь.
— Сенечка, сынок, что же ты такое сделал, что суставы совсем болеть перестали? — спрашивает она, не сводя с меня испытующего взгляда.
— Это моя сыновья любовь творит чудеса, — попробовал было отшутиться я, понимая, что эта отговорка вряд ли прокатит.
— Сеня, я серьёзно спрашиваю.
— Видишь ли, ма, — начинаю импровизировать с умным видом, — мне в институте не так давно попалась в руки самиздатовская рукопись, перевод с английского. И там описывались способы, к которым прибегают буддийские монахи во время исцеления немощных. Авторы всё разъясняют буквально до мелочей, но предупреждают, что целитель должен быть чист делами и помыслами, иначе ничего не получится. Попробовал во время практики этот способ на одном из больных, получилось снять у него болевой синдром. А теперь вот и с тобой удалось… Надеюсь, что удалось, не хотелось бы, чтобы твой артрит вернулся, тьфу-тьфу!
Мама стучит костяшками здоровых пальцев по деревянной ножке стола.
— Ой, чудно́, ей-богу, чудно́! Вот уж никогда не думала, что мой Сеня станет исцелять, как какая-нибудь чудотворная икона. Ты что же, теперь всех так лечить будешь?
— Посмотрим, — уклончиво отвечаю я. — Ты же понимаешь, что на время интернатуры я если и смогу применять этот метод, то лишь тайно, иначе меня за шарлатанство из медицины поганой метлой погонят. В лучшем случае сошлют в такую глушь, что и Сердобск покажется столицей. Потому и сама никому об этом ни полслова.
— Поняла, сын, никому, — часто кивает она и снова смотрит на свои пальцы. — Ох ты ж, я всё никак поверить не могу, что они теперь вообще не болят, ни капельки. А ты чего зеваешь? Спать хочешь?
— Так ведь в той книжке упоминалось, что во время лечения целитель расходует запас своей жизненной силы, и потому будет хотеть спать, так как сон эту самую силу восстанавливает. Пойду-ка и в самом деле прилягу.
На восстановление сил мне хватает пяти часов сна. Я просыпаюсь, когда часы показывают начало десятого, а мама сидит у телевизора, смотрит программу «Время». Чувствую зверский голод, о чём ей и сообщаю, и она тут же срывается разогревать картофельное пюре с мясной подливой.
А меня одолевают мысли, что ревматоидный артрит — это общее заболевание организма из группы коллагенозов. В том смысле, что болезнь суставов является проявлением общей патологии. Суставы можно вылечить (вернее на некоторое время снять болевой и воспалительный синдромы), а потом все пойдёт по новой. Таким образом, мне нужно комплексно маму лечить. Проще говоря, применить функцию «абсолютное здоровье». Очень энергозатратная вещь, если верить «Руководству», но попробовать стоит, поскольку у матери не только ревматоидный артрит, но и других болячек хватает.
После ужина я какое-то время смотрю с мамой телевизор, где показывают музыкальный телефильм, одновременно отвечая на её вопросы. Она всё никак не может успокоиться, и под конец, когда у меня уже снова начинают закрываться глаза, да и она сама позёвывает, говорит:
— Сень, тётя Зина как раз завтра в гости собиралась наведаться. Ты не мог бы её полечить, а? А то она со своей спиной уже который год мучается, а в больницу не хочет идти, боится, хоть и говорит, что просто врачам не верит, залечат до смерти.
Ну тут история известная, я помнил, что у маминой старшей сестры в конце концов выявили межпозвоночную грыжу. Предлагали лечь на операцию, но она отказалась и остаток жизни мучилась болями в спине.
Я какое-то время размышляю над её словами, но в итоге машу рукой:
— Ладно, так уж и быть, попробую. Только ты ей не говори, как я лечить её буду. Скажи, что это просто лечебный массаж.
На том и расходимся по своим спальным местам. А на следующее утро появляется обещанная тётя Зина — этакая 100-килограммовая кадушка по грудь мне ростом. Чмокнув матушку, а затем и меня
