Холодный ветер перемен - Дмитрий Валерьевич Иванов
— Поедем ко мне в гостиницу? — открыто предлагаю я.
— Можно и ко мне, я в «Москве» живу, — закусывает губу Марта.
Мы медленно идём от Красной площади в сторону ГУМа. У Марты с собой небольшой фотоаппарат, и она просит сфотографировать её на фоне красивого вычурного здания магазина. С удовольствием это делаю. У неё на голове сейчас шапочка, типа пилотки, чтобы не сверкать короткой стрижкой, на ногах расклешённые брюки голубого цвета, обтягивающие попку и рубашка, завязанная узлом на животе и обнажающая пупок. Внимание мужчин ей обеспечено.
— Только в прошлом году закончили реставрацию, — рассказываю я историю магазина.
Около магазина две бойкие толстушки продают стаканчики с мороженым. Очередь двигается шустро, и вскоре у нас в руках оказывается холодное лакомство.
— Вкусно, — признаёт Марта.
Уже около гостиницы примечаю пустую будку телефона-автомата и решаю позвонить помощнику Власова. Отвечает незнакомый девичий голос.
— Анатолий Штыба? А должна знать? Мальчик, не хулигань. Ты хоть знаешь, куда позвонил? — слышу в трубке.
О как! И тут же слышу тот же, но уже приглушённый голос — очевидно, прикрыла трубку рукой:
— С министром, сказал, хочу поговорить. Штыба какой-то. Что? Хорошо!
— Толя, ты что ли? — вдруг слышу голос Виктора Семеновича, первого секретаря Ростовского Обкома КПСС в настоящее время.
— Я, ага. Только сегодня прилетел из Копенгагена. Можете поздравить — стал чемпионом Европы! — радуюсь, но не удивляюсь я.
Ведь Виктор Семенович и нынешний министр МВД Власов — большие друзья и визита одного к другому ожидать стоит.
— Ты где? — спрашивает Семенович.
— У гостиницы «Москва», — честно отвечаю я.
— Будь у центрального входа, сейчас машину за тобой отправлю, — говорит мой покровитель.
— Я не один, с девушкой, она норвежская велосипедистка, и ей к девяти в гостиницу вернуться надо, — информирую я.
— Не важно, разберёмся, — говорит Виктор Семенович и кладёт трубку телефона.
Сообщаю Марте, что за нами сейчас приедет машина, она лишь кивает головой и говорит, что отбой у неё в десять часов, но желательно приехать раньше.
— Ты подожди пять минут, я забегу к себе и вернусь, — говорит Марта.
Не спорю, мало ли, может ей по естественным надобностям надо. Стою, разглядываю прохожих.
— Опять ты, красноярец? — слышу знакомый голос и, повернувшись, вижу Тологузенко с сослуживцем.
— Опять я, — киваю головой им. — Сейчас девушка выйдет из гостиницы, мы машину дождёмся и уедем.
— Что, может, оформим его? — полтора часа всего осталось, а плана нет, — открывает рот второй. — Опять без премии будем, меня жена запилит.
— Это … паспорт давай и сам решай, за что штраф платить будешь — за маты или за переход в неположенном месте, — оживляется Тологузенко.
Вот они исполняют на ровном месте! Нет, мента мне жалко — стерва-жена и все такое, но не могу я всех жалеть. Хорошо ещё Марты нет рядом и плохо, что машина не подъехала до сих пор. Чего тут с Петровки ехать-то?
— Есть другое предложение — вы штрафуете друг друга, и ваш план ещё быстрее выполнится, — предлагаю я.
— Значит, в отделение пройдём? — с издёвкой спрашивает Тологузенко.
Тут выпорхнула Марта. Она переоделась. На ней короткая юбка, вместо пилотки кепка, и … парик. Рыжий! Рубашка завязана ещё выше, почти под грудью, отчего весь живот обнажён. На меня началась охота? Пора прятаться? «Если не найдешь, я в шкафу!» — вспоминаю я анекдот в тему.
— Толя, я готова, не приехали твои друзья? — защебетала девушка, не замечая моих спутников.
— Она что, иностранка? — в недоумении спрашивает спутник Тологузенко. — А я думал она наша, из Красноярска. — Документы, девушка!
— Нахер пошли, — грублю я.
— Всё-таки за мат решил штраф получить? А поздно! — торжествующе говорит Тологузенко, ещё не видя свою смерть.
А ничем иным черная «Чайка», вроде даже «Газ-14», с госномером 11-04 МОС быть не может.
— Что тут происходит? — спросил у ППСников выскочивший из средней дверцы машины старший лейтенант. — Кто такие, представьтесь.
Парочка стахановцев в форме замерла, увидев машину. Думаю, они знают все номера машин, на которых ездит министр. Помню, в спорткомплекс, на чемпионат СССР по боксу зимой, он приезжал на другой машине — «Мерседес-Бенц 280 S», и номер там был 00-01 МАС.
— Лейтенант Тологузенко! Третий полк ППС. Проверяем документы, тащ старший лейтенант, — мой обидчик вытянулся по струнке перед не сильно-то и старшим его по званию.
Вид у ментов кислый. Решаю их спасти, но не потому что мне их жалко, а лень просто объяснять да что-то рассказывать. Опять же, Марта будет допытываться.
— Я могу идти, товарищ лейтенант? Всё в порядке? — подмигиваю парочке одним глазом.
— Да, всё в порядке! Парень из Красноярска, документы в порядке, — перевел дух Тологузенко, поняв, что я жаловаться не собираюсь.
— Толя, всё нормально? — тонированное окно открылось, и оттуда выглянул министр.
«Как бы инфаркт парней не хватил», — подумал я, глядя на ошалевший и стоящий по стойке смирно наряд милиции.
Садимся в машину. Министр сидит почему-то на переднем сиденье рядом с водителем. Далее идут два откидных кресла, расположенных спиной к окнам, там сидит пара старших лейтенантов, — очевидно, охрана министра, и уже в конце салона третий ряд из двух шикарных светлых кресел. Туда мы с Мартой и усаживается, причем девушка пытается прикрыть свои колени, но там такая короткая юбка, что на колени точно можно плюнуть и сосредоточиться на прикрытии основных рубежей.
Салон «ГАЗ-14» отделан велюром с деревянными вставками, в машине работает кондиционер, причем выход воздуховода у задних кресел, есть ремни безопасности. Что-то мурлычет голосом Пугачевой встроенный магнитофон.
— Это советская машина? — тихо спрашивает Марта, попав в салон шикарного авто. — У мамы хуже!
Я перевожу её слова и заодно представляю Марту.
— А кто ваша мама? — интересуется Власов на хорошем английском языке.
Ясно, переводчик не нужен. Но Марта заменжевалась, глаза её забегали.
— Соня Харальдсен, — тихо отвечает она.
— Харальдсен так Харальдсен, наверное, графиня, какая, — пошутил Власов.
— Она не дворянка… была, — бросает Марта.
— А папу не Харальдом зовут? — обернулся изумлённый, как я вижу, министр.
Несомненно, утвердительное молчание подтвердило версию Власова.
— Так твой отец — наследник престола? — спрашивает
