Холодный ветер перемен - Дмитрий Валерьевич Иванов
— Я звоню твоему начальству! — решаю выяснить все детали я.
— Не надо начальству! Меня уволят! Думаешь, легко найти работу в шестнадцать лет?
Что, шты… Ей шестнадцать? Да она на двадцать пять выглядит!
— Ещё он спрашивал, не узнавал ли ты про то, как можно остаться в Дании? Я сказала, нет!
— Ладно, гуд бай! — недовольно бросаю я и выхожу.
— Сука, ей шестнадцать лет всего, мог бы влипнуть в историю, будь я не таким разборчивым.
Выезд из гостиницы и сбор в аэропорту. Мой ноутбук оказался слишком тяжёлым, вместе с сумкой он потянул на семнадцать кило. Разумеется, отдал сумку в багаж, а ноутбук взял с собой, и Костю заставил также сделать. Летим датской авиакомпанией на «Боинге 747». Я сижу рядом с какой-то лысой девахой. Вроде спортсменка из Норвегии. Так и тянет сказать стюарду: — «Мальчик, водочки нам принеси, мы домой летим».
— Лететь недолго, но минут через двадцать раздаётся тревожный голос по громкой связи:
— Господа, у одной нашей пассажирки начались роды, есть ли на борту врач, желательно гинеколог?
Давлю в себе фразу: — «Я не гинеколог, но посмотреть могу».
Глава 9
Посмотреть всё равно пришлось. Врач-немец среди пассажиров самолёта нашёлся, а рожает молодая русская женщина. Вот ведь угораздило её! Я же перевожу, стараясь не смотреть в сторону роженицы. Хотя посмотреть есть на что, обнажены и грудь, и ноги, которые видно вот прямо сейчас очень хорошо. Однако антураж не располагает к кобелению. Совсем.
Вот интересно, какого гражданства будет новорожденный ребёнок? Авиакомпания датская, а пролетаем мы вообще над морем? Я заглянул в иллюминатор. Хотя нет, внизу суша, наверное, ГДР или Польша. Не могла девка до Белоруссии дотянуть?!
— У вас мальчик, — послушно перевожу я слова немецкого пульмонолога!
Но роды тот принять смог. Летит врач на конференцию в СССР. По всему видно — светило науки.
— Спасибо, доктор, — слабо произносит роженица.
Рожает она, кстати, в местном бизнес-классе. Вот это она такая крутая или уже экипаж самолёта подсуетился?
Довольное светило пульмонологии ещё какое-то время беседует с женщиной, а я послушно перевожу все эти суровые рубленые фразы с гавкающего немецкого языка на красивый и мелодичный русский.
— Хальт, хен-де-хох, гав гав гав! — говорит немец.
— Малыш хорошо сформирован, аномалий развития нет, — перевожу я, пытаясь вырвать свою ладонь из рук роженицы.
Как вцепилась при схватках, так и не отпускает. Насмотрелся я видов. Это мне поперло, что я попал в мужское тело. Не дай бог, не дай бог! Надо всех мужиков водить на роды, пусть посмотрят, как тяжело быть женщиной!
К лысой, но вполне симпатичной и фигуристой спортсменке сажусь уже в благодушном настроении. Стюардесса мне приносит … коньяк! Соседка на неплохом английском пытается узнать подробности. Я рассказываю, преувеличивая, разумеется, свою значимость.
— Вижу, не может вздохнуть малыш, я вот так вот по пяточке бью его ладошкой, он и закричал, — вру я, ибо орать тот начал сразу, как вылез из мамки.
— Штыба, блин! — слышу злой шёпот Михалыча сидящего в нескольких рядах от меня.
Что я сделал-то? И тут до меня доходит.
Я сжал кулак левой руки и хлопаю по нему ладонью правой, показывая, как спасал младенца, а со стороны без перевода это выглядит весьма двусмысленно. Стресс от увиденного сегодня и «стописят» коньяка делают меня смелее, и я назначаю свидание норвежской спортсменке в Москве. Там я пробуду два дня, рейс домой только одиннадцатого июня. Причём лечу в Ростов, ведь у меня начались каникулы, и хоть на пару недель, но заехать к своим надо.
— А зачем ты голову побрила? — задаю важный для себя вопрос — не дай бог, блохастая.
— Проспорила, — хмыкает Марта, так зовут норвежку.
Она велосипедистка, но не профи, а любитель.
Приземляемся. К трапу самолета подъезжает машина скорой помощи для мамы и малыша. Точно, советское гражданство получит малыш. Марта машет мне на прощанье.
— Что ты ей говорил? — спрашивает Юрий Михайлович уже при высадке.
— «Тужься сильнее» и всякую хрень, до сих пор в себя прийти не могу, — честно отвечаю я.
— Я про лысую эту, — уточняет Михалыч.
— Рассказывал, как роды принимал, а вы чего подумали? — огрызаюсь я.
— Значит так, завтра награждение в федерации, билеты домой мы тебе отдали. Ты там готовься, осенью чемпионат республики, а в декабре международный юниорский турнир в Тбилиси. Больше тебя не дергаем. И по весу определяйся, надо в весовую категорию до 63,5 кг тебе переходить, каждый раз сгонять пару килограмм уже трудно, да и Цзю в твою категорию выходит, — информирует главный тренер сборной. — А вообще, главный твой турнир состоится в следующем году, в июле. Юниорский чемпионат мира в Гаване.
Не спорю, хоть и без меня меня женят. Вообще не знаю, нужен ли мне спорт в дальнейшем? Совершенно не хочу быть профи, а на любительском уровне много не заработаешь. К слову сказать, бокс мне дал отличный трамплин, да и привык я к физическим нагрузкам, и тренировки бросать неохота.
Значит, в моем нынешнем весе сейчас начинает свою звездную карьеру Цзю, у которого есть серьёзный соперник в виде бронзового призёра чемпионата мира этого года Орзубека Назарова. Помню, этот спортсмен прилично выступал по профи в будущем, лет десять чемпионом был. Ситуация в следующей весовой категории, куда меня сватают, ещё сложнее. Там сейчас по взрослым есть много боксеров, ставших впоследствии знаменитыми, например, чемпион мира Шишов. В мае, напомню, проходил чемпионат мира в США, и Шишов вынес в финале какого-то канадца. Он почти мой полный клон физически — рост 176, а вес 61 кг. Откуда знаю? Да Михалыч продолжает грузить меня информацией в автобусе. Бубнит и бубнит.
Место у меня в гостинице забронировано, не люкс, конечно. Утром сегодняшнего дня в планах нанести визит Витьке Артемьеву. Он закончил десятый класс и сейчас сдаёт школьные экзамены. Затем к двум часам надо успеть на награждение, потом… да потом и подумаю, рано ещё. С Мартой надо куда-то сходить, можно и в ресторан.
Мой номер оказался так себе. Хоть и двухместный, но удобства — в коридоре. Тем не менее иду принять душ, чтобы смыть грязь кап страны. Приехали мы рано, в пять утра, поэтому до завтрака
