Александр Маркьянов - Сожженные мосты

- Пойдем! - было не до политесов, граф просто схватил ее за руку и бесцеремонно потащил за собой. Она подчинилась, и даже не попыталась сопротивляться. Так, полуведя, полутаща ее, граф дошел до оставленной им машине, слава Деве Марии, она все еще стояла на месте и даже без подсунутой за стекло квитанции штрафа за неправильную парковку. Припавший к земле хищный итальянский стальной зверь приглашающе мигнул фарами

- Хорошо москали платят за предательство...

- Неплохо - согласился граф Комаровский - ты еще моего дома не видела. Тоже москали за предательство подарили. Садись!

Лихо стартанув с места, граф вывернул на Зигмунта Слонимского, потом, с нарушением правил ушел на широкую, забитую машинами Маршалковскую. Пусть его лежал в один из тихих варшавских уголков - парк Императора Александра Пятого, разбитый на деньги его Величества рядом с ботаническим садом. Там можно было спокойно поговорить, без назойливого внимания любопытной публики.

Найдя место для парковки граф как всегда лихо заправил туда свою машину, прижав недовольно взвизгнувший тормоз в последний момент. Изумительно крешендо восьмицилиндрового итальянского форсированного мотора оборвалось на полуслове.

Девушка просто сидела и смотрела перед собой. Казалось, ей было все равно, что с ней будет, какова будет ее судьба.

- Как ты думаешь, что ты делаешь? - спросил граф

Девушка не ответила

- Кто дал тебе автомат и гранаты? Ты что, собиралась стрелять?

- Ты можешь делать со мной все что хочешь. Можешь меня избить, изнасиловать, повесить - но я все равно ничего не скажу.

Матка боска[36]...

- Что, не терпится, чтобы тебя изнасиловали? Зачесалось? Ты из-за этого стрелять пошла?

Какой-то реакции граф все же добился - в виде пощечины, которую он без труда перехватил

- Шумовина[37]...

- Иезус Мария... Сначала я ублюдок, а теперь еще и подонок. Слишком много за один день. Ты собиралась стрелять в русского генерал-губернатора? Но для чего?

- Тебе не понять! Ты продался москалям!

- Продался москалям? А ты с ними борешься! Великолепно! Как думаешь, что случится, если ты застрелишь генерал-губернатора? Пришлют другого - вот что случится! А тебя повесят! Бывала когда-нибудь на экзекуции?! Веревка, люк под ногами, палач. Конвульсии. Иногда перед исполнением приговоренному специально ломают руки вместо того чтобы связывать. Ты этого хочешь?

- Я не боюсь!

- Ты не боишься. А твои друзья? Те, кто пытались тебя выручить? Один из них попытался меня зарезать и не продержался против меня даже пяти секунд. Второй вовсе - побежал стирать штаны. Они - боятся?

- Это их дело.

- Да нет. Это - и твое дело тоже. Крепость цепи равна крепости самого слабого ее звена. Если твои друзья только и могут что удрать с полными штанами, выйдя вдвоем против одного поручика лейб-гвардии - как же ты с такими трусами освободишь Польшу?

- Ты поручик лейб-гвардии?

- Хвала Иезусу, наконец, ты это поняла. Граф Ежи Комаровский, поручик Его Величества, лейб-гвардии Польского гусарского полка.

- А ты не родственник...

- Родственник. Граф Тадеуш Комаровский, генерал от артиллерии, командующий Виленским военным округом - мой отец.

- Теперь понятно. Яблочко от яблони - так говорят москали? Предатель и отец тоже предатель! Подмоскальники!

- Шановна пани, может, вы соизволите представиться?

- Графиня Елена Ягодзинская! - с вызовом произнесла девушка, причем имя свое она произнесла на русский манер, Елена, а не Хелена.

Вот оно как...

- Так вот... пани графиня... Извольте выйти вон из моей машины! Я могу стерпеть оскорбление в свой адрес - но никогда не буду терпеть оскорбления в адрес моего отца!

Графиня Елена замерла от неожиданности, потом открыла дверь Мазерати и выбралась наружу, каждую секунду ожидая, что ее остановят. Танцующей походкой пошла в сторону Ботанического сада, потом - не удержалась - повернулась и показала совершенно неприличный, бытующий только в простонародье жест. Потом повернулась и бросилась бежать...

- Вот курва... - непечатно выразился младший граф Комаровский, посмотрев на хронометр на запястье. На встречу с отцом он безнадежно опоздал. И его жалким оправданиям - мол, предотвращал террористическое покушение на генерал-губернатора - угадайте с одного раза, поверит отец или не поверит?

30 мая 2002 года

Поднялись с самого утра - если на ознакомление с сектором всего один день, то этот день следует потратить с максимальной пользой. Быстро развесили бронежилеты на окна, уложили в багажнике все имущество - включая "лишний" ПКМС.

Поехали...

Выехали на длинную, укатанную грейдером и посыпанную щебнем дорогу, ведущую к КПП части. Сделано кстати умно два кольца обороны - внешнее и внутреннее. Внутреннее - намного выше внешнего. Если кто-то атакует периметр - сначала ему придется прорываться под огнем через первую линию инженерных заграждений, а потом наступать на вторую - снизу вверх по голому полю и под огнем. Сотник мог дать руку на отсечение, что под деревья между первой и второй линиями обороны заложены заряды, да и на поле тоже мин кинули и растяжек наставили. Оборонились, в общем.

- Петро... - хорунжий Петров положил руку на плечо - смотри! На пять часов, воздух.

Сотник посмотрел в распахнутый настежь люк в крыше - и через несколько секунд всмотревшись до рези в глазах обнаружил в светлеющем небе небольшую точку

- Разведывательный беспилотник.

- Так точно...

Серьезно работают. Возможно и ударный - одну управляемую ракету он может нести.

На укрепленном КПП - бетонные блоки, ДШК и бронетранспортер в капонире - пропустили сразу подняли шлагбаум, даже документы не проверили.

- Несерьезно как то... - выразил общее мнение Чебак, когда отъехали

- Мабуть[38], на обратном пути проверят - сказал сотник - сейчас то что проверять.

- Куда, командир...

Велехов развернул карту, примерно прикинул.

- Сейчас давай направо. В километре отсюда - дорога на Катовице, налево. Вот и прокатимся для начала туда - до самой границе. Только проселками.

- За пулемет встать?

- Пока отставить пулемет.

Дорога на Катовице была, причем приличная - бетонная и в три полосы в каждом направлении. Но они не стали на нее выезжать - а вместо этого пошли параллельно, проселками. Впрочем и проселки здесь были - не такие как на Дону - хорошие, выровненные, почти без колей, во многих местах - гравием засыпанные, А где - и с асфальтом...

- Хорошо живут... - проговорил Чебак

- Европа... - подхватил Певцов

- Рты зараз закрыли! - пристрожил сотник - не на прогулке. Продолжать наблюдение, нам тут потом на брюхе ползать.

И в самом деле Европа - даже лес какой-то не такой, не говоря уж про дороги. Поля - тоже чистенькие, ухоженные. Дорога - как новенькая. Но никто такому не завидовал. Казаки - люди простые. Живем на Дону - как предки жили, Государю служим. В командировки вот ездим, платят хорошо, выслуга опять же день за два. На Дону - курени[39], скот, земля. Казачий круг сам делами вершит, самоуправление, кто хочет - к сохе, кто хочет -к винтовке. Кто хочет от дел отойти - у того земля, паши - не хочу. Чего ж еще надо. А то, что дорога гравием не посыпана - так и бес с ней, с дорогой. Проехать можно - и добре. Если кто жизни учить придет - так ведь казаки и в Берлине и в Париже и в Багдаде побывали. Надо - еще где побываем, в Лондоне там или в Вашингтоне, если не понял кто.

Дорога петляла по лесу, то бросалась вниз, то вверх. В некоторых местах до деревьев - рукой подать, огонь откроют - ахнуть не успеешь.

- Внимание! - Петров что-то услышал, насторожился

Защелкали предохранители, патроны в патронники все дослали, выезжая из части. Здесь - не шутки.

Что происходит - стало понятно парой десятков метров дальше по дороге. Они выскочили на верхнюю точку холма, дальше была ложбина - и в этой ложбине попыхивал солярным дымком такой же как у них Выстрел, а рядом притулился зеленый, полноприводный АМО. На Выстреле у пулемета дежурил казак. Стоявшие у машин казаки целились в них - тоже услышали, но как увидели Егерь - оружие опустили.

- Чебак... - сказал сотник сидящему за рулем старшему уряднику - на месте стой. Бдительность не терять, может это ряженые.

Это тут бдительность теряют, а как на Восток в командировку скатаешься - всех и вся будешь подозревать.

- Понял.

- Бдительность не терять - повторил строго сотник - если что - уходишь за скат, и оттуда начинаете работать.

- Есть.

Сотник вышел из машины - он сидел на правом переднем сидении, рядом с водителем. Поудобнее перехватил автомат, не торопясь, приглядываясь, пошел вперед.