Юрий Корчевский - Разведчик. Заброшенный в 43-й
Так они и в столовую на обед заявились. Причем никто не удивился, видимо – здесь уже видели разведчиков в немецкой форме. Повар только выматерился сквозь зубы.
После обеда спать завалились, согласно поговорке армейской: «Солдат спит – служба идет», а к вечеру, как и условились, направились в штаб.
Игорь сильно удивился, когда увидел свой «зольдатенбух» – потрепанное удостоверение с его фотографией и настоящими печатями. Видел он не раз в разведке документы убитых или взятых в плен немцев – не отличить.
Фотограф расплылся в улыбке:
– Можешь не сомневаться, документы настоящие, их бывший владелец в плену у нас. А фото я переклеил. Данные в книжке наизусть заучи.
Подсказка дельная, хотя Игорь и так данные запомнил бы. Гюнтер Шпранц, унтер-офицер пехотного полка, командир отделения боепитания. Призван на службу 19 мая 1940 года, женат. Награжден знаком за рукопашный бой.
Ага, а знака-то нет… И у Летягина, судя по документам, должен быть значок за отражение танковой атаки – вахмистр-то по воинской специальности артиллерист.
Обсудив это, они вновь пошли на склад к сержанту. Немцы по природе своей педанты, и если вручен нагрудный знак, то он должен быть на кителе – им гордились.
Разных значков была целая коробка – в ней были и кресты и медали. Сержант их просто снимал с трофейного обмундирования и хранил – до востребования.
Оба разведчика нашли нужные значки, нацепили, и сержант прицокнул языком:
– Вот этот значок висел справа, под «курицей».
«Курицей» называли орла со свастикой на правой половине кителя.
Сержант придирчиво осмотрел обоих:
– Летягин, кобуру на левую сторону от пряжки перевесь. И сапоги для вахмистра уж больно хороши, нашел бы что попроще.
– Сойдут и эти, они удобные.
К обеду следующего дня приехал на «эмке» Стрюков. Он завел обоих в комнату, показал на карте и объяснил, где стоят немецкие части и какие, а где посты «гехаймфельдполицае» – аналога нашего СМЕРШа. Были еще войска по охране тыла, полиция из бывших советских граждан, но ее разведчики не боялись – на немецких военнослужащих их власть не распространялась.
Игорю дали две холщовые сумки с комплектами питания для рации. Сумки были тяжелыми, каждая – шесть килограммов, итого в ранце – двенадцать. Тяжело, лямки ранца будут врезаться в плечи, и для внимательного патруля – уже повод для досмотра.
Старшине досталась рация в чехле.
Подполковник достал из стола фляжку – немецкую, в чехле, и разлил ее содержимое по кружкам. Плеснул немного, по сотке.
– Ну ни пуха ни пера!
– К черту!
– Пора ехать на аэродром.
Подполковник вышел первым. Игорь взял со стола фляжку и сунул ее в ранец – коньяк хорош и может пригодиться. Пить его Игорь не собирался, а вот для общения с вражескими военнослужащими – в самый раз.
Около получаса они добирались до Тулы. Задние и боковые стекла «эмки» были зашторены – каково было бы прохожим случайно увидеть в машине немцев?
Легковушка проехала в дальний конец аэродрома, где одиноко стоял «ПС-84», лицензионная копия американского «Дугласа». Их выпускали в Ташкенте и вскоре переименовали в «Ли-2».
Экипаж появлению странных пассажиров не удивился.
– Пароль и адрес запомните, никаких записей, – приказал полковник. – Всяко может случиться, в плен можете попасть. Но по-человечески прошу – не как ваш командир – ни единым словечком! Мы этого человека внедряли с сорок первого года, очень ценный агент! Прониклись?
– Так точно!
– Могилев, улица Ворошиловская, дом три. В данный момент улица может быть немцами переименована. Пароль: «Вам посылка от тетушки». Отзыв: «Давно жду». И ничему не удивляйтесь. Фамилия адресата – Штойбе.
Игорь повторил про себя услышанное. Теперь не забудет, память у него отличная.
От самолета к ним подошел человек в летном комбинезоне.
– Пора. Надеваем парашют – и в самолет.
Они сбросили ранцы и надели парашюты. Ранцы пришлось приспосабливать спереди, запасного парашюта не было. Неуклюже взобрались по лестнице в кабину самолета.
Подполковник отошел к машине и помахал рукой.
Летчики запустили моторы, и по фюзеляжу пробежала дрожь.
Игорь волновался. Высоты он боялся всегда, а тут прыгать в неизвестность придется, в темноту, на занятую врагом территорию.
Володя – как звали старшину – тоже волновался, потому что слишком часто облизывал губы.
Самолет разбежался, взлетел и начал набирать высоту. У пассажиров заложило уши. Через квадратные иллюминаторы некоторое время еще было видно землю, но вскоре все покрыла темнота.
Периодически самолет попадал в воздушные ямы, и к горлу подступала тошнота.
Игорь крепился.
Мучения продолжались около двух часов, а потом из кабины вышел механик и прицепил втяжные тросики к тросу, идущему вдоль фюзеляжа.
– Как сигнал услышите, прыгайте. Один за другим – так меньше разбросает при приземлении. Как землю увидите, ноги в коленях слегка согните и падайте набок, купол стропами подсекайте. Парашют рекомендую сразу спрятать. Лучше всего завернуть в него камень и бросить в воду.
Механик открыл дверь. В салон ворвался ветер, и у старшины с Игорем от рева моторов сразу же заложило уши. Ну, Господи, пронеси!
Коротко закрякала сирена, замигала лампочка на переборке кабины пилотов.
– Пошел! – закричал механик.
Первым стоял старшина. Он слегка замешкался, и механик просто вышвырнул его из самолета.
Игорь прыгнул сам. Он боялся, но прыгнул – не хотелось, чтобы его вытолкнули, как ненужный балласт.
От испуга вскрикнул. Ощутил толчок – это выскользнул маленький вытяжной парашют. Затем сильный рывок – и он заболтался под стропами раскрывшегося основного парашюта.
Не видно ни черта, темень полная вверху и внизу. Небо закрыто тучами – ни звезд, ни луны, только звук моторов удаляющегося самолета.
Игорь стал смотреть по сторонам – где парашют старшины? Белое пятно его купола он увидел метрах в ста от себя, хотя понимал, что точную дистанцию определить сложно.
Внизу – ни огонька, и в принципе – так и должно быть. Подполковник предупреждал, что выброска будет на лес.
Игорь забеспокоился: вдруг парашют на дереве повиснет и он будет болтаться, пока помощь не подоспеет?
Земля надвинулась неожиданно и резко. Удар ногами о дерево, треск ломающихся веток – Игорь успел прикрыть ладонями лицо. Его повалило набок и приложило правой стороной о землю. Изрядно приложило, аж дыхание перехватило.
Игорь встал. Ушибленный бок побаливал, но руки и ноги были целы, голова в порядке.
Он расстегнул ремни привязной системы парашюта, стянул купол с ветвей и скомкал его. Надо парашют спрятать, как советовал механик, – а куда? Вокруг темно, как бы глаза не выколоть, наткнувшись на ветку.
Игорь прислушался и услышал отдаленный свист – как было обусловлено. Два коротких свиста, и через небольшую паузу – еще два. Летягин себя обозначает. И два двойных свиста – знак проблемы.
Игорь чертыхнулся. Что делать с парашютом – бросить его или идти с ним в руках? Решил взять с собой.
Ответил двумя свистами, без повтора, мол – слышу, иду. Немного поплутал в темноте – да где же Летягин?
И вдруг – голос сверху:
– Катков, ты?
– А ты еще кого-то ждешь?
Игорь запрокинул голову. Чего опасался он по отношению к себе, случилось со старшиной. Купол его парашюта повис на верхушке высокого дерева, а сам старшина беспомощно болтался на стропах – ни до веток не дотянуться, ни до земли. И высота приличная, метров пять. Грохнешься с такой, да еще с грузом – в лучшем случае ногу подвернешь.
Игорь бросил на землю ранец и скомканный парашют – как помочь старшине?
– Володя, ты цел?
– Цел.
Если по-хорошему, то ранец на землю бросить надо, а нельзя: рация там, ламповая и ударов боится.
– Что предлагаешь?
Старшина в их группе старший, но опыта прыжков с парашютом нет ни у него, ни у Игоря.
– Залезь на дерево – я попробую передать тебе ранец. Если рацию повредим – сорвем задание.
Да кто бы сомневался!
Игорь полез на дерево. Но только он перебрался со ствола на ветку, как она угрожающе затрещала. Надо искать другой путь.
Игорь забрался повыше, срезал ножом длинную ветку и острогал ее, оставив на конце нечто вроде крючка из отростка. Потом снова вернулся на прежний уровень, одной рукой держась за ствол, чтобы не сорваться с дерева.
– Володя, ранец сними и зацепи его лямкой за ветку.
Получилось со второго раза.
Игорь подтянул ранец, забросил его лямки себе на плечи и спустился на землю.
Рация спасена – уже хорошо. Но надо еще старшину снять.
Он снова забрался на дерево и стал дергать купол. Прочно застрял!
– Катков, режь стропы с одной стороны – купол перекосит. Мне бы метра на три спуститься, потом сам спрыгну.
Игорь начал резать стропы, но шелковые шнуры поддавались плохо.
Когда большая часть их была перерезана, купол с шелестом поехал вниз, и старшина встал на ноги.
