Юрий Корчевский - Разведчик. Заброшенный в 43-й
Однако, принявшись читать написанное Игорем, он удовлетворенно кивнул:
– Вот, все четко, понятно, без ошибок и, главное, – подробно. А у тебя, Андреев? «Вдарил фрица ножом!» Срамота! А вообще – молодцы! Большое дело сделали, отдыхайте.
Однако это только так говорится – «отдыхайте». Обмундирование – галифе и гимнастерку – надо прогладить, а маскировочный халат – постирать. Самому в банно-прачечный батальон сходить, помыться, сапоги надраить. А первым делом оружие в порядок привести, и на все это время нужно.
В мелких заботах промелькнуло два дня, а на третий день Игоря вызвали в штаб.
Начальник разведки был в кабинете не один, сбоку стола сидел незнакомый военный. Игорь обратил внимание, что на плечах его – капитанские погоны, но для капитана он был явно староват. Конечно, были в армии капитаны и постарше.
Такие призывались из запаса – в артиллерию, связь, танковые войска, но не в разведку. В полковые и дивизионные взводы и роты отбирали добровольцев из призванных, а костяк, офицерский состав, был кадровый. Мастерство разведчика – работу с агентурой, разведку в глубоком тылу противника, диверсии в самых уязвимых точках врага – за два-три месяца учебы не освоишь, только азы постигнуть можно. А уж в разведке корпуса, армии, фронта и вовсе масштабное, аналитическое мышление иметь надо, чтобы из разрозненных сведений собрать воедино всю картинку, как пазл.
Разведке не везло, почти каждый год до войны начальники ее попадали в жернова репрессий. А с началом войны пошли реорганизации. Разведуправление Генштаба РККА в феврале 1942 года было преобразовано в ГРУ – Главное разведывательное управление. В апреле 1943 года оно было разделено на ГРУ наркомата обороны, занимавшееся стратегической агентурой (нелегалами), и Разведуправление Генштаба КА, ведавшее оперативной агентурой и войсковой разведкой. В июне 1945 года они снова были объединены в ГРУ ГШ.
Реорганизации на пользу дела не шли. Даже в тяжелом сорок втором году дешифровальная группа ГРУ сумела прочитать немецкие шифрограммы, зашифрованные машинкой «Энигма». Были раскрыты основные немецкие и японские системы войсковых, дипломатических и политических сообщений.
Новым руководителем военной разведки стал генерал-лейтенант Федор Федотович Кузнецов. Под его началом в период с мая 1943 года по май 1945 года в тыл врага было заброшено 1236 разведывательных и разведывательно-диверсионных групп общей численностью около десяти тысяч человек. Еще в 1942 году в штаб разведотдела штаба фронта были введены разведывательно-диверсионные отделения – по 13 человек. А с августа 1942 года для действий на зафронтовых коммуникациях немцев были созданы отдельные батальоны минеров. Существовали подобные подразделения в виде отдельных инженерных взводов еще до войны.
Разведуправление имело много отделов. Первый занимался непосредственно войсковой разведкой, второй – агентурной разведкой, пятый – радиоразведкой, шестой – радиосвязью, восьмой – шифрованием. Было спецотделение дезинформации для вброса через агентуру в стан врага очень похожей на правду, но ложной информации. При разведуправлении была своя разведшкола по подготовке агентуры, радиоузел и авиаотряд.
В немецкие тылы стали забрасывать крупные оперативные группы – численностью до 30–50 человек. Во главе группы – командир, заместитель, несколько радистов, разведчики и диверсанты. Основная задача – разведка, без нее любая армия слепа. И главными требованиями были – оперативность, своевременность, точность и достоверность информации, а также ее непрерывность.
Игорь представился по форме. Гимнастерка отглажена, свежий подворотничок пришит, сапоги начищены. Бравый боец! Он видел, что капитану его внешний вид понравился.
– Садитесь, Катков, – предложил начальник разведки. – Знакомьтесь: капитан Иванов из разведотдела штаба фронта. Побеседовать с вами хочет, – и, поднявшись, вышел, чтобы не мешать.
Игорь сразу насторожился. Этот капитан такой же Иванов, как он сам – Катков. В разведке вечно скрытность и секретность.
Капитан вдруг заговорил по-немецки, и это было удивительно. Мало кто из офицеров действующей армии мог свободно изъясняться на языке врага, за исключением переводчиков. И говорил он хорошо – чисто и без акцента. Этот момент Игорь сразу уловил.
– Расскажите мне, как вы действовали. Рапорт я читал, но хочу послушать.
Игорь рассказал, стараясь не упускать важных деталей, и, естественно – на немецком.
Капитан слушал, прикрыв глаза.
– Достаточно. Где вы учились немецкому?
– Соседка немка была, давала частные уроки.
– Вы способный ученик. Произношение как у берлинца.
– Мне говорили, – кивнул Игорь.
Капитан перешел на русский язык:
– Я хочу сделать вам предложение. Дивизионная разведка – не ваш уровень. Брать «языка» – только не обижайтесь – можно и без знания немецкого.
Игорь молчал – пусть капитан сам все скажет.
– Курите?
– Никак нет.
– Похвально.
Неожиданно капитан выбил ногой табуретку из-под Игоря. Уже падая, Игорь схватил ногу капитана, навалился всем телом и свалил офицера на пол. Тут же, извернувшись, обеими руками вцепился ему в горло.
На грохот табуретки и шум падения на пол двух тел вбежал начальник разведки.
– Что произошло?
– Все нормально, можете идти. Проверка.
Игорь поднялся, подал руку капитану, поставил табуретку и сел.
– Хорошая реакция!
– У кого плохая, те в немецком тылу остаются.
– Верно замечено! Так что скажете?
– Простите?
– Я вам предложение сделал.
– Предложение чего? Надеюсь – не руки и сердца? – пошутил Игорь.
– Я не конкретизировал разве? Перейти в разведотделение штаба фронта. Там задания сложнее, интереснее. Вот подробности рассказывать не могу.
– Ну да, капитан Иванов из энской части. Не Иванов и не капитан.
– Наблюдательный какой! Это хорошо! А почему решил, что не капитан?
И дернуло же Игоря за язык:
– Офицер разведки – не рядовой разведчик, готовится долго. Если вы до штаба фронта доросли, стало быть, звание – не меньше майора, а скорее всего – подполковник. А Иванов – так это даже и не смешно.
– Хм, аналитик выискался! Но мыслишь в правильном направлении. Решай здесь и сейчас, у меня времени нет.
– Согласен.
– Иди за вещами, я тебя с собой заберу.
– Есть! А как же перевод, документы?
– Не твои заботы!
Какие личные вещи у разведчика на фронте? Бритва, запасные портянки, трофейный пистолет – все богатство. «Сидор» совсем тощий.
В землянке Игорь попрощался с парнями.
– Куда тебя?
– На повышение. Ефрейтора дадут, при штабе буду, – пошутил Игорь.
– Повезло! – завистливо вздохнул Андреев. – Всегда при кухне, сытым будешь.
– Да врет он! Видел, к начальнику разведки какой-то чин на «эмке» приехал? Зуб даю, еще свидимся на чужой стороне! – не сдержался Белобородов, разведчик из их взвода.
Глазастый, просек «легковушку».
Игорь уже подошел к штабу, когда на крыльцо вышли оба офицера, попрощались. За зданием, под деревом и в самом деле стояла черная «эмка» – такие любили сотрудники НКВД.
И вот тут Игоря одолело сомнение – не ловушку ли ему устроили? Да нет, он слишком маленькая птица, чтобы устраивать спектакль. Хотели бы арестовать – навалились бы двое автоматчиков, скрутили бы.
Когда «Иванов» подошел к машине, он протянул руку Игорю:
– Пистолет отдай, он тебе ни к чему.
Игорь развязал «сидор», достал и отдал пистолет.
– Откуда насчет пистолета знаете?
– Да все вы одинаковы! Думаешь, трофей у тебя одного?
Водитель знал, куда ехать.
Они тряслись по разбитым дорогам долго, часа четыре. На КПП, стоящих на перекрестках, «Иванов» предъявлял проверяющим удостоверение, те почтительно козыряли, и машина проезжала. А ведь обычно документы проверяли у всех пассажиров!
«Видно, хорошая ксива или пропуск-вездеход, – подумал Игорь. – Абы кому не дадут».
Ехали молча. «Иванов» впереди, рядом с водителем, Игорь сзади.
Подъехали к расположению какой-то войсковой части. «Колючка» по периметру, караульный. Не остановил, видимо – знал машину.
Из бревенчатой избы вышел старший лейтенант, вытянулся перед «Ивановым».
– Товарищ подполковник! Личный состав на занятии. Больных и отсутствующих нет. Докладывает дежурный старший лейтенант Никифоров!
– Вольно! Принимайте пополнение. Определите во взвод Летягина.
Подполковник только досадливо поморщился, когда старший лейтенант упомянул его звание, зато Игорь в душе возликовал. Не подвела его интуиция и наблюдательность!
– Боец, ко мне!
Игорь подбежал.
– Идем со мной в штаб, потом покажу место в казарме.
Казарма оказалась такой же бревенчатой избой, как и штаб. Все три комнаты были заставлены нарами.
– Здесь будете отдыхать.
Старлей посмотрел на часы:
– Ужин в восемнадцать часов, потом – личное время.
