Ева Ночь - Вверх тормашками в наоборот (СИ)
Она сердито посмотрела ему в глаза, ещё недовольно посапывая. Смотрела невидяще, даже не пытаясь попасть, но это помогло больше, чем старание. Через несколько секунд её отпустило, по инерции она продолжала смотреть куда-то в пространство, а затем мягко упала, куда надо. В цель. Нет, из неё вышел бы отличный стрелок.
Дара моргнула. Удивленно. Вынырнула, чтобы одними глазами спросить: так ли? что это было?..
Он кивнул: да, всё так, правильно. И второй раз она вошла уже быстро, как будто всю жизнь только и делала, что любовалась собою в других глазах.
Она видела себя его глазами, как в зеркале. Чуть, может, не так чётко, чуть приглушеннее, но ясно. Он замер и видел, как она пробежалась пальцами по прядям, а затем не спеша заплела косу. Вынырнула.
— Ух! Здорово! И совсем не сложно. Враль ты, Геллан. Хотел спихнуть меня на Милу или Иранну. Хорошо объяснил.
— Это ты хорошо учишься. Иранне понравится.
— Я че, должна буду и тут учиться? — приуныла Дара.
— Думаю, ты сама поймёшь, что тебе нужно. Силой никто тянуть не будет.
— Ага, — девчонка закатила глаза, — ты уверен, что я сама помчусь чего-то там узнавать и чему-то учиться. Губу закатай: вряд ли я достигну такого уровня самосознания.
Он приглушенно кашлянул, пытаясь придушить рвущийся наружу смех.
— Ну да, тебе виднее, конечно. Идём обедать? Мила с Иранной задерживаются что-то. Им пора вернуться.
На полпути к едовой, Геллан на мгновение остановился, прислушиваясь.
— Пришли, наконец-то, — тихо сказал он и свел брови.
— Куда пришли? — не поняла Дара: они стояли посреди коридора, и до столовой ещё не дошли.
— Иранна и Мила пришли, — он тряхнул головой, словно пытаясь прикрыть лицо, но волосы намертво были стянуты узлом на затылке, затем как-то беспомощно осмотрел свой боевой наряд.
— Шаракан, — выругался сквозь зубы и одним движением распустил волосы, понимая, что это не поможет.
Дара смотрела на него округлившимися глазами:
— Откуда ты знаешь, что пришли?..
Геллан вздохнул и поправил нарукавники: всё равно Иранна уже почувствовала, а Мила… от всех потрясений сестрёнку не убережешь. Тем более, что ничего плохого не случилось.
— Пойдём, мы и так опаздываем.
— Может, ты соизволишь ответить на вопрос?
Кажется, она собиралась пнуть его под колено. На всякий случай Геллан чуть отступил и улыбнулся:
— Услышал. Но на все остальные вопросы отвечу потом.
— Услышал?.. На таком расстоянии?.. — Дара поняла, что спрашивает машинально, не сумев притормозить, и хихикнула. — Ну ладно, замётано.
Они сошлись возле едовой: Геллан в полном боевом снаряжении, Дара в новом обличьи, бледная. как моль, Мила и Иранна с острым взглядом и какой-то миской в руках.
Иранна сделала вид, что ничего не заметила, Мила, посмотрев на брата, сжалась и втянула голову в плечи.
— Я думала, только мы опаздываем. — Иранна говорила холодно, как будто недовольно. — Посмотри, Геллан, что натворила твоя сестра.
Она прошествовала в едовую первой, эффектно приложила каменной миской об стол и, полуобернувшись, искоса посмотрела на троицу, что остановилась позади.
Геллан слегка улыбался; у Дары носик, заострившийся от любопытства, так и хотел нырнуть в миску; Мила с несчастным видом протирала глазами пол.
— Что это? — естественно, звёздная девчонка не выдержала первой и подбежала к столу.
Геллан сложил руки на груди.
— Я так понимаю, то, что натворила Мила. У неё получилось, да?
— Ещё как. Скромница наша тихая.
В миске переливалась радужная краска.
— Надеюсь, ты не мерцателя растёрла на атомы, Мила, — пробормотала Дара, осторожно окунув указательный палец в вязкую жидкость. — След точно такой, как от Тяпки.
Она продемонстрировала всем сияющий радугой палец.
Мила испуганно посмотрела на Дару:
— Я-я-я… н-н-е… — поняла, что не выговорит, и отрицательно затрясла головой, отчего тёмные кудряшки затряслись и смешно подпрыгнули.
— Да перестань, я пошутила. Все знают, что Тяпка жива-здорова и объедается мимеями в саду. Никто не поверит, что ты её хоть пальцем тронула.
Мила всхлипнула, опустила голову. По щекам покатились слёзы.
— Зачем ты её пугаешь? — разозлилась Дара, сверкнув глазами на Иранну.
Та стояла спокойно, лицо безмятежное, ровное, как на иконе.
— Она не пугает, а гордится, — тихо сказал Геллан.
Мила мазнула мокрым взглядом по брату, Даре и Иранне. Испуг, неверие и… надежда, вспыхнувшая на мгновение и утонувшая в слезах.
— Ну перестань, здорово же! Ты чего! — Дара подскочила к Миле, оглянулась на Геллана, тот только развёл руками, красноречиво показывая на свой наряд, тогда девчонка, не долго думая, вытерла мокрые щёки Милы широкими рукавами платья.
Мила ещё раз всхлипнула и уткнулась лицом в мягкий вырез Дариного платья. Затем нерешительно обхватила девчонку за шею. Почти невесомо, боясь, что оттолкнут. Дара тут же обняла Милу и погладила по спине.
— Всё хорошо, ты молодец!
Геллан и Иранна переглянулись, заметив, как тонкие руки покрепче сошлись на Дарином затылке.
Иранна удовлетворённо кивнула.
— Умылись, вымыли руки и сели за стол, — скомандовала она. — Тебя это тоже касается, Геллан.
Как будто он не знал.
Пока они умывались, миска с краской со стола исчезла, Ви споро накрывала на стол, Иранна восседала по-королевски на своём месте.
— Наконец-то можно поесть, — тихо. но с чувством сказала Дара и поспешила сесть за стол.
Она пробовала всё подряд, наслаждалась едой и ни на кого не обращала внимания. Иранна метала строгие взгляды. Геллан прятал улыбку. Мила ковырялась в тарелке. Ви косо поглядывала на Геллана: видимо, слух о происшествии в конюшне уже разлетелся по замку.
— Меданы волнуются. Ты бы съездил в долину, Геллан. Не забудь только переодеться — Иранна неодобрительно кивнула на его наряд. — Незачем им знать, что ухайлы снова появились здесь.
— Это я виновата, — вступилась за Геллана Дара, — я ж не знала ничего про зеркала… то есть про отражательные поверхности.
— Дело не в этом. — Иранна посмотрела на Дару долго-долго, словно решала, говорить дальше или нет. И всё же сказала:
— Всё изменилось, Дара. Весы закачались, но в этом нет твоей вины. Нет ничьей вины: Обирайна не даёт выбора. Она ведёт по своему пути и бросает людей и не совсем людей в разные обстоятельства, события. Ей нравится месить тесто и смотреть, кто как выкрутится. Кто-то утонет, захлебнется. Кто-то выкарабкается, но подскользнется, застрянет. Кто-то покорно позволит себя измолотить и превратиться в хлеб или печенье… А кому-то суждено пройти через весь замес и стать чем-то новым, не похожим, другим. У каждого своя Обирайна. У всех — общая Обирайна, один путь. Только проходят по нему по-разному.
— Обирайна?.. — у Дары голова закружилась. — Слишком уж умные речи для моих мозгов. Судьба, что ли?..
Ирана улыбнулась одними глазами:
— Думаю, вы называете её так. Разницы нет никакой. Обирайна — Судьба — Еще как-то там…
— Папа говорит, нет никакой судьбы. Судьбу мы делаем сами!
— Да? — Иранна опустила глаза, но Дара заметила, как в них промелькнула лёгкая ирония. — Тогда почему ты здесь, Дара?
Она сидела, замерев. Открывала и закрывала рот. Мотала головой, хотела возразить. Хлопала ресницами, сверкала карими глазами. Щёки наливались румянцем. Но перечить было трудно. Можно, но аргументов железных не находилось.
— Ну вот и хорошо. — Иранна поставила точку. — Сходим в долину, Геллан. Заодно и краску Милы испробуем. Думаю, то, что надо, выйдет. Радужная шкура таких размеров уйдёт за хорошие деньги.
— Я с тобой… с вами! — Дара ни на минуту не собиралась оставаться в замке одна. Ещё чего.
— И… я… — тихо сказала Мила.
Геллан удивился. Даже безмятежную Иранну, казалось, это проняло. Но вслух удивление никто не высказал, хотя — Дара чувствовала — произошло что-то необычное.
— Пойдешь, если доешь. — жестко сказала муйба, и девчонка быстро-быстро стала старательно запихивать еду в рот.
На несколько минут стало тихо. Все доедали.
«Хорошо-то как… По-семейному уютно…» — подумалось Даре. Внутри растекалось спокойствие.
Тихий свист первым услышал Геллан. Ударом ноги сбил стулья, на которых сидели Дара и Мила, и накрыл девочек собою. Ви мгновенно превратилась в белую беспомощную птицу, Дред показал клыки волфо, но быстро овладел собою: выдержка у него была, что надо. Пёсоглавы зарычали под столом и тут же встали по обеим сторонам трёх поваленных на пол тел. Только Иранна сидела спокойно, не пошевелившись, и внимательно смотрела на тонкое лезвие, что разбило блюдо, пробило стол насквозь и застряло намертво, выжигая вокруг себя чёрный ореол.
Геллан поднялся, пытаясь справиться с судорогой, что скрутила правую сторону. Огнём запекли недавно зарубцевавшиеся раны. Иранна пальцами начертила знак, помогая ему прийти в себя.
