Вадим Давыдов - Киммерийская крепость
— Вы предлагаете мне уподобиться и поделить теперь вместе с Германией Польшу?! — вскинул брови король. — Разве недостаточно ужасного примера Чехословакии, чтобы понять – немцы не успокоятся до тех пор, пока не поставят на колени весь континент?!
— Не только континент, — Рэйчел с тревогой смотрела на короля. Господи, мысленно взмолилась она, Господи, пошли ему сил. Пожалуйста…
— Тем более. В этом вы видите интересы Империи, адмирал? Господа? В сговоре с нацистами?
— В сотрудничестве с великой Германией, Ваше Величество. А вас, леди Рэйчел, я попросил бы покинуть зал Совета. Думаю, ваше присутствие здесь более не имеет смысла. Как и вашего помощника, мистера…
— Капитан Осоргин и графиня Дэйнборо приглашены на совещание ко мне и мною, джентльмены, — Эдуард готов был сорваться буквально каждую секунду. — И я сам решу, до какого момента их пребывание на совещании будет считаться необходимым и уместным.
— Простите, адмирал, — Рэйчел поняла: настало время для решающего вмешательства. — Насколько я понимаю, приказ Его Величества – более чем достаточное основание к тому, чтобы от разговоров перейти к действиям.
— Его Величество, вероятно, не до конца представлял себе весь комплекс вопросов, которые стоят перед нами. Надеюсь, Его Величество изменит своё мнение. Кроме того, я, повторяю, более не нахожу ваше дальнейшее участие в беседе уместным. И мне кажется, Его Величество пока не отдавал никакого конкретного приказа.
— Я приказываю вам замолчать, адмирал, — тихо проговорил король, глядя поверх голов присутствующих. — Хватит.
— Ну, что ж, — кивнул Домвайл. — Вероятно, вы правы, Ваше Величество. Я рекомендую вам немедленно отправить в отставку правительство и поручить формирование кабинета лорду Галифаксу, который тотчас же приступит к урегулированию недоразумений, возникших у нас в последнее время с Великогерманским Рейхом и лично канцлером господином Гитлером. Поверьте, Ваше Величество, это единственный выход для всех нас.
— А если я не соглашусь с вашим предложением?
— Даже если вы, Ваше Величество, не до конца понимаете необходимость такого решения, Вы вынуждены будете с ним согласиться под давлением непреодолимых обстоятельств. Ради блага Британии мы, патриоты, готовы на самые решительные меры. Прошу вас, Ваше Величество, принять это к сведению.
— Я в последний раз предостерегаю вас от весьма опрометчивых шагов, которые ставят Британию на грань катастрофы, — на этот раз голос Рэйчел звучал незнакомо – так сильно и резко, что король вздрогнул, как будто удар хлыста ожёг его спину. Ему показалось, будто фраза графини была адресована отнюдь не только Домвайлу и его сообщникам – но и ему, королю. — Британский народ никогда не капитулирует перед гитлеровской опасностью и будет защищать Родину и короля. Возможно, вы не понимаете, но следствием ваших действий сейчас станет – для начала – общенациональная забастовка. Мой долг предупредить вас об этом.
Домвайл повернулся и посмотрел на Рэйчел. Лицо его вдруг задёргалось, и он рявкнул:
— Конечно! Чего же ещё можно ожидать от… Жиды, большевики и мерзкая шлюха. Отличная компания, чёрт возьми! Капитан Мэйсон, коммодор Фрезер! Арестуйте эту чёртову ведьму и вышвырните её вон отсюда вместе с её русским денщиком. Хватит болтовни!
Названные офицеры вскочили, чтобы выполнить приказ Домвайла. Эдуард, побледнев, как полотно – только красные пятна рдели на щеках и на лбу – проговорил:
— Глокстон, пригласите, пожалуйста, охрану. Эти джентльмены, судя по всему, забыли, где и зачем они находятся.
— Это лишнее, Ваше Величество, — заявил адмирал Парсонс, переглянувшись с Домвайлом. — Охрана полностью информирована о происходящем. Вам не следует волноваться. Ваше заявление подготовлено, и вам осталось только подписать его. Прошу вас, Ваше Величество.
Парсонс, поклонившись, положил перед Эдуардом папку с бумагами и протянул ему автоматическое перо. Мэйсон и Фрезер встали позади Рэйчел и Осоргина. Король посмотрел на офицеров, вздохнул и пожал плечами:
— Хорошо. Раз вы настаиваете, джентльмены… Что ж… Пожалуйста. Это ваш выбор.
Эти слова были условным сигналом. В следующий миг все три двери распахнулись, и по залу, словно тени, рассредоточились две дюжины вооружённых людей. Мэйсон и Фрезер застыли, боясь пошевелиться, чувствуя, как ледяные клинки катана щекочут их шеи в области яремной вены. Адмирал Парсонс посерел от ужаса, а полковник Уайт скорчился в кресле и закрыл лицо руками. Остальные военные являли собой декорацию к последней сцене гоголевского «Ревизора», — впрочем, вряд ли отдавая себе в этом отчёт.
— Вы были абсолютно правы, миледи, — вздохнул король, к которому постепенно возвращался нормальный цвет лица вместе с самообладанием. Роялистский заговор молодых офицеров флота и военно-воздушных сил, подумал он. Интересно, как ей это удалось и сколько всё это ей стоило?! Какая женщина, Боже мой. — Невероятно, но вы опять оказались правы. Я до последней минуты был уверен – они не посмеют.
В кабинете обозначилось некое движение – люди Осоргина и Муруоки выводили военных, Глокстон отдавал распоряжения молодому лейтенанту ВВС, возглавлявшему отряд таких же молодых офицеров, сменивших дворцовую стражу. Юноше с трудом удавалось сохранять спокойствие при виде происходящего в присутствии монарха. Двое самураев – кажется, это Тагава и Касуги, подумал Глокстон, но разрази меня гром, если я в этом уверен, — истуканами застыли за креслом графини.
Домвайл, которого подталкивали к выходу двое гвардейцев, вдруг вырвался из их рук и двумя огромными шагами преодолел расстояние, разделявшее его и Рэйчел.
— Ведьма, — прошипел Домвайл. — Ведьма, мерзкая ведьма, чтоб тебя черти поскорей уволокли в перисподнюю, где тебе самое место!
Только по лихорадочному румянцу на скулах Рэйчел можно было догадаться, каких усилий стоит ей сохранять самообладание. Осоргин и король одновременно раскрыли рты, но тут один из самураев, обменявшись быстрыми взглядами с товарищем, сделал шаг в сторону адмирала и поклонился, держа меч наизготовку:
— Моё имя – Тагава-но Арисима Исаму, я самурай и хатамото[19] госпожи графини. Пожалуйста, господин, сэр, вам надлежит немедленно просить прощения моей госпожи за ваши слова. Если вы не извинитесь, я буду вынужден, к сожалению, простите, пожалуйста, вас убить. Если моя госпожа не простит вас, я тоже буду вынужден вас убить. — И, кажется, потеряв всякий интерес к Домвайлу, повернулся с поклоном к Рэйчел: – Рэйчи-сама, простите, пожалуйста, мою дерзостную медлительность, но, к моему глубочайшему разочарованию, мы находимся вдали от Нихон, и это единственная причина, по которой этот невежественный и трусливый негодяй ещё жив. Покорнейше прошу извинить меня, Рэйчи-сама.
Домвайл лиловел, наливаясь дурной кровью:
— Что?! Что ты там бормочешь, узкоглазая обезья…
— Сэр Барри, — Рэйчел чуть побледнела, а румянец на скулах выступил ещё резче и ярче. Только голос её звучал ровно и тихо. — Пожалуйста, извинитесь поскорее. Если вы промедлите ещё секунду, будет поздно. Мистер Тагава отрубит вам голову, и никто не сможет ему помешать.
Она слегка поклонилась Тагаве:
— Прошу вас, Исаму-сан, не гневайтесь на этого человека. Он не в себе, он просто сумасшедший старик, понимаете? Нет смысла убивать того, кто не осознаёт, что говорит, не так ли? Исаму-сан, пожалуйста.
— Вы так бесконечно добры, Рэйчи-сама, — поклонился в ответ Тагава, не убирая ладони с рукояти меча. — Простите меня, но мне кажется, вы ошибаетесь. Я полагаю, этого человека следует убить немедленно. Несомненно, он одержим духами тьмы, — вы абсолютно правы, моя госпожа, в этом я не сомневаюсь. Тогда тем более его следует как можно скорее убить, чтобы духи тьмы не могли больше пользоваться его телом и разумом. Конечно, это совсем уже не моё дело, но он оскорбляет своего императора в присутствии нас, чужеземцев. Только за одно это он должен быть казнён без всякого промедления. Извините, пожалуйста, Рэйчи-сама, но я действительно так думаю.
Домвайл, пятясь, разевал и закрывал пасть, как выброшенная на берег рыба:
— Что… такое?!
Глокстон стоял ни жив, ни мёртв. Кажется, только Эдуард без всякого страха – напротив, с огромным любопытством, — наблюдал за разворачивающимся спектаклем. У Глокстона даже возникла в голове совершенно дикая, крамольная мысль о том, что король предвидел такое развитие событий. Нет, нет, невозможно, испугался этой мысли Глокстон. Не может быть. Невозможно! Он уже понял, что сейчас произойдёт. Ужас ледяной молнией проткнул ему позвоночник.
— Восхитительно. Правильно. Именно так, — одними губами произнёс король. — Господи Боже. Как это вовремя. И как это прекрасно. — Он поудобнее устроился на стуле, закинул ногу на ногу и громко сказал: – Тагава-сан. Благодарю вас. Как король этой страны, я разрешаю вам – да что там, я вам приказываю! — защищать честь вашей госпожи всеми способами, которые вы находите правильными. В конце концов, для чего мне нужен адмирал, который не способен осознать совершенно очевидных фактов. Да ещё и столь явно одержимый духами тьмы, которые подталкивают его оскорблять своего короля в присутствии благородных воинов. Вы действительно считаете, будто его нужно убить, Тагава-сан?
