Комбат Найтов - Антиблокада
Наконец, выбрались с НП, и подошли к нашему транспорту. Жени уже нет, она увезла раненых. На двух машинах поместились все три группы, командиры у меня в машине. Колонна тронулась. Я вел машину и рассказывал, что происходило в Трегубово в эти дни.
- Так вот почему мне сказали про кучу седины!
- Да, Саша. Подставил ты всех крепко! Я, правда, не видел, что-то, нового замкомандующего сейчас, но, думаю, что нам ещё предстоит серьёзно отвечать перед ним, почему задержали на сутки наступление. Он этого так не оставит.
- Не будет он к нам приставать, Максим. В конце боя его убил снайпер. Я видел, как его выносили! - ответил за Саньку Вася Саров.
- Вот как! Может быть, это и к лучшему! Василий! Будет три дня отдыха: дай ребятам возможность съёздить в Ленинград, но, только тем, кто хочет. Насильно никого не тащить! И проследи, чтобы количество водки было умеренным. Составьте список отличившихся... Воздух! К машине!
Мы выкатились из дверей "опеля", который я направил в придорожные кусты. Следом визжали тормоза ЗиСов, а бойцы спрыгивали на землю и скатывались в канаву. Немцы прошли над нами, но штурмовать не стали. Они нанесли удар чуть сзади нас. На фронте, по-прежнему, мало авиации, и она серьёзно уступает немецкой. Подождав минут десять, и убедившись, что немцы не возвращаются, мы продолжили свой путь. В Родочах первой подскочила Женечка и доложила, что четырёх раненых принял 504-й медсанбат, остальные долечиваться будут здесь, разместила их в селе.
- Ну, ты и грязный, Саша! Сегодня в роте банный день! Всем мыться! Вас, товарищ капитан, это тоже касается! На чёрта похожи!
Бани в Родочах славные! Их много и разбросаны они по всему селу. Судя по дымам, Женька всё село на уши поставила, чтобы бойцы могли помыться и отдохнуть. Но, в первую очередь, группы из Полисти повалились спать. А остальные, под чутким руководством саноса и старшины Дементьева, начали готовиться к бане!
"Забытые" в современной истории войска: банно-прачечные батальоны РККА. Самое большое количество женщин в РККА служило именно там, но об этом практически никто не вспоминает, кроме немцев. Они считали их передвижными "домами терпимости". На самом деле, в годы Гражданской войны самыми значительными потерями в РККА были "санитарные". Вша и тиф убили больше красноармейцев, чем беляки. Поэтому были созданы и хорошо работали эти батальоны. Все отмечают, что санитарное состояние в РККА было много лучше, чем в гитлеровской армии, где единственным средством борьбы со вшами, была дурнопахнущая присыпка. По расписанию роты и батальоны направлялись в баню, где была возможность вымыться, сменить бельё и обмундирование, посидеть в парилке, попить холодного кваса. Бойцы менять обмундирование не любили, только нательное бельё, но, если гимнастёрка или шинель приходили в негодность, то можно было получить свежевыстиранное обмундирование, полученное БПБ из госпиталей и медсанбатов. Базировались эти батальоны поблизости от медсанбата. Организационно входили в санитарную службу армии или корпуса. Поэтому, среди любимых "медсестричек", в воспоминаниях многих фронтовиков, у большинства была специальность "прачка". Но свой вклад в Победу, причём значительный, они сделали! Эпидемий тифа на фронтах Великой Отечественной войны отмечено не было.
Старшина с бойцами на ЗиСе сгоняли в Большую Вишеру, там базировались "медики" 52-й и 59-й армий. Получили там выстиранное бельё, полотенца, простыни, наволочки, материал на подворотнички, чистые портянки, мыло, мочалки. Загрузили это в кузов и привезли обратно. Женя расписалась в журнале 52-й армии, что отдельная разведрота обслужена, помыта, обмундирование прошло спецобработку. Получила медикаменты, индпакеты и прочую "медицину", всё погрузила в "Опель" и прикатила обратно в Родочи. Старшина построил роту и распределил их по баням. Приказал выделить людей каждому отделению, чтобы получили всё необходимое. Даже веники у него нашлись. Я наблюдал за их действиями из окошка поповского домика. Судя по нескольким отделившимся бойцам, они уже озадачились поиском горячительно - прохладительных напитков. Ну, и бог с ними. Командиры отделений повели ребят мыться. Погода немного испортилась: небо затянуло, пошёл крупный весенний снег. Густо повалил, вертикально, ветра не было. Зато налётов авиации не будет. Я вышел на крыльцо:
- Старшина! Дементьев!
- Я, товарищ капитан!
- Проследи, чтобы караул помылся, Степаныч!
- Они отдельно, после развода, со мной у Метелихи помоются, товарищ капитан! Павла ко мне пришлите!
Я прошёлся вокруг дома, разминая плечи и дыша свежим воздухом: разбираю трофейные бумажки, документы, анализирую и сверяю данные по немецким частям и соединениям в Спасской Полисти. Поэтому неудержимо клонит в сон. Подхватил несколько полешек, подбросить в печку. Я сегодня на самообслуживании: Павел топит баню и сопровождает Женечку, у которой сегодня много работы: все бойцы должны быть осмотрены, всё старое обмундирование и нательное бельё тоже. Сегодня ротой командует она и старшина. В расположении идёт большая приборка. Одеяла и матрацы проветриваются на улице. В 17.30 Степаныч доложил, что основной состав из бани прибыл, замечаний нет, развод произведён, дежурный по роте старший сержант Гордей.
- Где командиры?
- Ушли мыться к Настасье Андреевне.
- Ну, это надолго! Женя где?
- В расположении, заканчивает спецобработку помещения. Наверное, сейчас придёт. Я тут вам пиво принёс и кваса. - он поставил небольшой бочонок, который держал под мышкой и большой 5-тилитровый бидон на стол.
- Вечером приходи, Степаныч. После отбоя.
- Хорошо, товарищ капитан. Тут Метелиха бок копчёный предлагает.
- Что просит?
- Пятьсот.
- На! Возьми!
- Это много, товарищ капитан. Я тоже в доле! Да и командиры, наверное. Сотни хватит.
- Хорошо, давай, иди мыться!
Женя доложила, по уставу, что санобработка роты произведена, замечаний нет. Я и старшина стояли на крыльце, я вышел вместе ним, а рядом, на посту, стоял красноармеец из первого взвода. Мы вошли в дом, я помог ей снять кацавейку.
- Молоко будешь?
- Да! - она взяла крынку и наполнила стакан на кухне. - Тебе?
- Я уже пил. Пошли мыться? Павлик уже раза три прибегал. - раздался стук в дверь, Павлик, лёгок на помине!
- Всё! Проветривай! Идём!
Встретив нас у бани, Павел вернулся метров на сто назад, и присел на завалинке, положив ППШ на колени.
Женька в буденовке выглядела очень импозантно, хотя при свете плошки и двух коптилок мало чего разглядишь. Пар был сухой, остро пахло дубовым веником и каким-то настоем трав. Несколько раз выскакивали и падали в свежевыпавший снег. Напарились от души. Очень кстати пришёлся холодный квас, который стоял на выходе в снегу. Увидев, что мы вышли с вещами, подошёл Павлик и помог донести всё до домика.
- Боец! Ко мне!
- Товарищ командир! Красноармеец Мельников! За время несения службы происшествий не случилось!
- Сейчас младший сержант Андреев и красноармеец Федоскин пойдут мыться. Займите позицию так, чтобы видеть и вход в дом, и баню.
- Есть, товарищ командир.
- Всё, Павлик, спасибо! Там у дверей квас.
- Спасибо, пойду за Федоскиным.
Мы присели на завалинке слева от крыльца. В дом идти ещё не хотелось, Женечка баловалась, ловя губами мягкий летящий снег.
- Пива хочешь? Старшина из Вишеры привез.
- Не видела! Точно не оттуда! Опять хитрован кого-то ограбил!
Пиво оказалось баварским, трофейным. Хорошо сделанный бочонок закрывался пробкой сверху, и, в боковой стенке было специальная пробка под кран, который был привязан к верхней пробке в специальном мешочке. Кружки у попа были. Деревянные, из ясеня, огромные. Правда, Женя никак не могла приспособиться из неё пить. Она периодически проливала немного пива на себя и хохотала при этом. К десяти пришли гости. Последним пришёл Дементьев, и приволок ещё один бочонок, и четыре хрустальных пивных кружки, отделанных серебром.
- Евгения Николаевна! Это Вам! Свадебный подарок от фронтовых разведчиков!
- Ты лучше расскажи: где взял?
- В Полисти, возле штаба 215 пехотной дивизии, за штабом такой аккуратный домик. В нем погребок. Там всё это и стояло. Так что, пока старший лейтенант Коршунов собирал бумажки уже несуществующей дивизии, я собирал её имущество. А потом Полищука на пост поставил, пока волокуши искал для документов. Там ещё вино коллекционное. Я пару коробок прихватил! Будет, чем начальство угостить.
- Вот барахольщик! - со смехом комментировал рассказ Вадим.
- Должность у меня такая! Старшина роты! Усё должно быть!
В одном бочонке пиво было светлым, во втором - тёмным. Светлое мы прикончили в тот же вечер, а темное, которое понравилось только мне, я, вечерами, ещё неделю украшал наши ужины с Евгенией. Обмыли кружки, под тост, что донесём их до Мюнхена. Помянули всех, кого потеряли с июня 41 года. Всех уже и не перечислить. Немного попели песен, аккомпанировала Женя, которая играла на всём, что может играть. Под конец вспомнили, что мне завтра в Ленинград, поэтому все куда-то переместились отдыхать далее, а мы, немного постояв на крыльце дома, ушли спать.
