Любовь против (не)любви - Салма Кальк
Герцог Морни остался стоять едва ли не с открытым ртом, молчавший всё это время Жиль склонился в глубоком поклоне, равно как и Виаль, и Блэк-Роки, и Джон с Анной, и даже Джейми — с небольшой заминкой, но — как смог. Бранвен улыбнулась им — вот прямо повернулась в их сторону и улыбнулась, тихо сказала: «Ещё увидимся», подошла к окну и растворилась в нестерпимом сиянии солнечных лучей. Они вдруг показались Катерине такими яркими, что стало понятно — весна неизбежна, а за ней — лето, и жизнь продолжается.
В какой момент исчез сопровождавший Бранвен мужчина, и как он это сделал — Катерина не заметила. Впрочем, как потом оказалось — никто другой этого не заметил тоже.
Королева кивнула на Рональда Морни стоявшим возле трона стражникам:
— Взять.
Те двинулись было к нему, но герцог Морни приблизился к королеве и преклонил колено.
— Ваше величество, мой сын нездоров. Если его не лечить, он не доживёт до финала разбирательства. Я прошу проявить снисхождение к моему сыну, и ко мне тоже, и в память о годах моей службы трону прошу дозволения взять его на поруки в мой дом. Пусть его охраняют те, кто делал бы это в темнице. И если он сбежит, — тут герцог сурово посмотрел на сына, — то я сам приду и отдамся в руки вашей стражи.
— Герцог Морни, вы, насколько я знаю, не разбойничаете на большой дороге и не нападаете на послов, — ответила королева, — вас пока не за что ни подвергать заключению, ни казнить.
— Тогда не откажите в просьбе. Пусть Рональд находится под стражей в моём доме. Я не дам ему сбежать.
— Будь по-вашему, — кивнула королева. — Сопровождайте.
Во всеобщем молчании семейство Морни покинуло зал, и Рональд шёл в окружении королевской стражи.
70. Шанс
Домой в тот день возвращались в молчании — очень уж всех придавило случившееся. И у Катерины даже не доставало сил радоваться решению королевы насчёт её собственной особы — и подтверждению прав, и свободе ещё на год.
Но нужно было улыбаться и отвечать на поздравления — Блэк-Роков и Джона с Анной. Не этого ли она хотела?
А Жиль, которому теперь не было нужды таиться, подошёл, поклонился и поприветствовал Джона и прочих. Представил южного посланника, оказавшегося его названным братом, и напросился в гости — сегодня же, но чуть позже. А сейчас, сказал, у него дела. Совсем немного, и он появится.
Ну хоть тут можно выдохнуть. Он жив, его дела в порядке. И даже в гости придёт, не сразу уедет. И может быть, не только в гости, или не только к Джону с Анной, но ещё и к ней лично?
Они явились к ужину — оба. Граф Саваж молчал и поглядывал по сторонам, и ещё — на Анну, а Жиль притащил ещё роз — крупных, алых, с диковинной белой каймой, вручил их Катерине, дождался, пока она их обнюхает и рассмотрит, и отдаст Грейс, а потом усадил её на лавку, а сам сел рядом. Просто сел, просто поглядывал на Катерину из-под ресниц, и разом с тем болтал без умолку — рассказывал в деталях, как вышло с Рональдом, и как потом они гостили в доме госпожи Бранвен, которая сегодня появилась так вовремя. О нет, он не просил её, ему бы и в голову не пришло, что её можно попросить явиться, она сама сказала — что если станет туго, то позвать её непременно. Потому что она не хочет снова разбирать то, что останется на её землях от какого-нибудь вселенского побоища.
— А что же граф Саваж? — поинтересовался Джейми. — Не помог?
— А он, знаешь ли, появился уже сильно позже, когда я отлежался во владениях госпожи Бранвен и даже пришёл в себя, — усмехнулся Жиль. — Уж не сомневайся — Жанно таких шансов подраться не упускает. Кстати, Джон, и все остальные тоже — завтра мне было бы приятно видеть вас всех во дворце. Её величество сказала, что меня нужно поскорее выдворить к моему королю, пока я не влип ещё во что-нибудь, и завтра решится судьба моей миссии.
Точно, у него ж ещё и миссия была, вспомнила Катерина. И… что? Королева ответит ему что-нибудь… и он уедет? Совсем уедет?
Эта мысль отравила весь остаток ужина, а после ужина гости учтиво распрощались и покинули дом Телфордов. Правда, некоторые из них спустя очень небольшое время вновь постучались в известное им окно.
— Пустишь меня, рыжехвостая? — он улыбался, будто достиг всего.
И миссия его будто бы уже завершилась успешно, и что-то ещё тоже произошло — очевидно, хорошее.
— Пущу, — Катерина заперла за ним окно.
Грейс была заблаговременно отправлена спать, а комната освещалась магическими огнями малой мощности — чтоб не так сильно из-под ставен на улицу сверкать.
А он только шагнул в комнату — так сразу и обнял её. И усадил на колени.
— Кати, чудо рыжехвостое, как же хорошо, что ты есть на свете! Знал бы я, что ты такая тут есть и что я встречу тебя — бежал бы на ваши острова со всех ног. Скажи, ты пойдёшь за меня? Если ты согласишься, я придумаю, как нам с тобой быть вместе. Я всё понимаю, у тебя — твой Торнхилл, у меня — королевская служба, но вместе мы непременно что-нибудь придумаем. Скажем, ты могла бы отправиться со мной, чтобы присмотреть в твой Торнхилл самые красивые стёкла на свете, а знаешь, где их берут? В Фаро. В мастерских острова Ветри. И розы там тоже растут. А ещё у госпожи великой герцогини есть такая оранжерея, вся из стекла, и в ней тепло, даже если снаружи зима, ветер, сыро и промозгло, и там цветут всякие диковинные цветы. Я познакомлю вас, и она расскажет тебе, как сделать, чтобы в твоих снегах зимой тоже была такая штука. Представляешь — ты просыпаешься утром, снаружи у тебя снег, но ты идёшь в свой волшебный стеклянный дом и любуешься цветами, представляешь? И заодно ещё поучишься, тебе обязательно нужно учиться магическим искусствам!
— Ох, Жиль, — он, конечно, здорово придумал, но
