Будет только хуже - Виктор Климов
Что за голос? Знакомый. Очень знакомый. Как будто из другой жизни.
Влад повернул голову, вновь с трудом разлепив веки, над ним склонилась Аня. Вся в пыли, в разорванной куртке, на окровавленном лбу прилипла прядь волос, ссадины на щеке.
- Живой! – радостно воскликнула она. – Живой! Как же я боялась! Сейчас-сейчас, будет легче.
Достав из рюкзака шприц и выпустив из него воздух, она без лишних слов вколола ему в шею препарат. И боль сразу ушла на второй план, потом на третий и казалась уже чем-то далёким, но полностью исчезать за горизонтом не хотела, словно говорила: «Эй, я ещё вернусь! Вот увидишь!».
***
Одни стояли, шатаясь, другие сидели посреди леса, раскуроченного упавшими с неба такими же вывернутыми наизнанку вагонами. Горячий ветер сменял холодный, и наоборот. С неба сыпался пепел, а на горизонте росли как на богатой грибнице сразу несколько соответствующей формы облаков.
Выжившие люди выползали из вагонов в поиске помощи, которой не было. Насколько бы гениальным врачом не была Аня, она не могла спасти всех, да и не чем было. Ничто не берётся из ниоткуда.
Прислонившись спиной к железному колесу, Влад сидел и смотрел, как Аня пытается сделать хоть что-то. Рядом с ней дрожал пёс, у которого не было одного уха. Вот ведь, а ещё говорят, что это у кошек девять жизней!
Появился Павел, который ходил искать Ставицкого, и которому помогал сейчас идти. Тот хромал и очень сильно.
Вот хромает из леса Алексей, он собирал уцелевшее оружие. Рядом пытаются курить выжившие бойцы из группы Деяна, и ещё незнакомые росгвардейцы. Самого Деяна нигде нет. Как и тех, кого Алексей отрядил охранять Влада в последние часы. Ахмед и Саша, вроде их звали.
«Пить! Пить!» - кто-то хочет сильно пить. Но воды нет. Её надо искать.
Влад слышит своё дыхание.
Внезапно воздух разрывают далёкие выстрелы. В это трудно поверить, но здесь кто-то ещё может и хочет стрелять. Не надо много попыток догадаться, кто и по кому стреляет. Тем более, что росгвардейцы поднимают уцелевшие пистолеты и автоматы и занимают позиции среди разорванных как фольга вагонов.
Опять стрельба. Несколько пуль просвистели над головой.
Пригибаясь и прихрамывая, подбегает Алексей. Рядом к этому времени уже находятся Ставицкий и Павел.
- Живучие гады, стоит признать, - качает Алексей головой.
- И упёртые, - добавляет Павел.
Влад берёт автомат, передёргивает затвор и старается подняться. Становится понятно, что это ещё не конец истории. Опять не конец.
Снова выстрелы, уже ближе.
- Уходите! – закричала Аня, отрываясь от очередной перевязки. – Уходите! Мы их задержим!
- А как же ты?! – спросил капитан. – Неужели всё зря?!
- У меня будет ещё целая жизнь, Алекс. Целая жизнь, - грустно улыбнулась она.
А потом она подбежала к Владу и притянув его к себе поцеловала в губы.
- У тебя всё получится, - сказала она, отстраняясь, и Влад понял, что у него действительно всё получится. Что иначе и быть не может. Он дойдёт, куда надо и сделает всё от него зависящее, чтобы вернуть этот свихнувшийся мир в нормальное состояние, в то, которое он знал до этой безумной войны.
- Уходите! Мы их задержим, - произносит человек из группы Деяна, имени которого Влад даже не знал. Кусок металла торчал у него в боку, но он на удивление ловко перезарядил автомат одной рукой, поставив его прикладом на землю.
- Уходите! – снова повторила Аня.
Выжившие бойцы готовились принять последний бой в их жизни. Всё ради того, чтобы не просто остановить войну, а сделать так, будто бы её и не было. Ради спасения миллионов жизней. Пусть даже они и не знали об этом.
- Нам придётся идти через заражённую территорию, Влад, - не то предупредил, не то констатировал Алексей. – Снаряжения нет.
- Ну, значит, придётся, - пожимая плечами, согласился Влад. От этого движения у него всё прокололо внутри.
- Пошли уже, - Ставицкий опираясь на импровизированный костыль из обломка вагона, заковылял прочь.
За спинами удаляющейся четвёрки послышался лязг затворов и отдельные выстрелы. Потом короткие и длинные очереди. Взрывы.
Глава 32. Не тот поворот
Поиграем в Бога? Изменим реальность? Если верить Ставицкому, то это, вполне себе, возможно сделать по щелчку пальцев. Ну, ладно, не по щелчку, а запустив особую силовую установку, генератор, который может пересобрать пространство-время в определённом секторе в зависимости от силы воздействия. Захотел – на день, захотел на неделю или на месяц. А если постараться и создать точку бифуркации (что, говоришь, точку бифуркации нельзя создать, её можно только обнаружить? да не важно!), то изменению можно подвергнуть и век, и целое тысячелетие.
Такое вот путешествие во времени без путешествия во времени. Не надо отправлять отважного героя, чтобы он убил Гитлера. Достаточно сделать так, чтобы Гитлер поступил в художественную академию, вызвав возмущение в Точке бифуркации. И вот, никакой тебе Второй Мировой Войны, и никакого вождя Третьего Рейха, а вместо них мирная Европа - относительно мирная, конечно – и более-менее удачливый живописец-импрессионист Адольф Шикльгрубер.
И всегда есть учёные, которым неймётся что-нибудь исследовать и над чем-нибудь поэкспериментировать. Ну и военные, куда ж без них! Эти ребята на любое научное изыскания смотрят исключительно сквозь призму создания нового оружия. Мол, чего бы такого создать, чтобы как можно сильнее бахнуть. Да так, чтобы «весь мир в труху».
Не то, чтобы военные были совсем не правы, но сколько полезных новшеств можно было бы выпустить в гражданский оборот, если бы не патологическая любовь к грифу «совершенно секретно».
Влад, Алексей, Павел и Ставицкий шли по насыпи железнодорожных путей, с обеих сторон от которых возвышались обгоревшие, переломанные и перекрученные стволы деревьев, словно призраки потустороннего мира, взиравшие на них с удивлением и осуждением. Ибо это был мир мёртвых, а вы пока ещё живые.
Да, пока. Пока ещё живые. Влад закашлялся и посмотрел на красные капельки, оставшиеся на перчатке. Да уж, перспектива вырисовывалась так себе.
Всё мертво. Всё убито. Вот так люди уничтожают всё вокруг себя, и себя самих. И никто не знает, зачем они это делают. Разве стоили этого все те политические дрязги, в которых, словно в чане с нечистотами, купался мир с момента появления человека? Это –
