Гостебник - Владимир Георгиевич Босин
Ерофей и дед Савелий только ушами водят, пытаясь нас понять. А мы громко рассказываем о походе и забавных случаях, приключившихся с нами. Сроднились и сдружились за эти три месяца. Нормальные парни попались. А уж Глеб и Гаврила вообще, наряду со Скорятой и Степаном, составляли наш мозговой штаб.
Встали поздно, вечером улеглись кто где, всё-таки на такую ораву дом не рассчитан.
— Слушай, а можно у вас тут землицы прикупить? — поинтересовался Глеб.
Я вопросительно посмотрел на него, — да я бы не отказался здесь поселиться. Живу в отцовском доме, но хочу отделиться. А землица в городе дороговата. А тут речка рядом, лес и вообще.
Хм, я проследил за его взглядом. Глеб смотрел на север, будто хотел там разглядеть мифический град Китеж.
— Ну почему же нельзя? Можно. Тут в основном моя земля. Ежели желаешь, ставь дом вон там, у реки. Насчёт платы договоримся.
Интересно, вот бы ещё кого из морячков сговорить осесть тут у меня. Будет свой экипаж на лодку. Об этом я и сказал Глебу, тот обещал подумать.
Озадачив народ подготовкой воска к перетопке, мы после обеда отплыли в город.
На крыльце меня приветливо первой встретила Василисса, Марфушина дочка. Интересно, что тут протухло, что меня так встречают.
Всё выяснилось на следующий день. А в этот Марфа устроила мне достойную встречу. Накормила, напоила и спать отправила. Вместе с собой разумеется. Полночи мы воевали друг с другом. Оба изголодались по сексу. А утром я встал опять поздно. Организм решил, что можно расслабиться и я отсыпался.
Встреченная в зале Василисса проболталась, что после моего отъезда мама стала как всегда.
— А как всегда? — поинтересовался я.
— Ну, строгая и ругается.
Ясно, баба без мужской ласки звереет. А теперь доча рассчитывает за мой счёт улучшить условия своего проживания.
И ведь она не одна такая, челядь тоже меня буквально облизывает. Ну Марфа, ты и диктаторша. Не хотел бы я быть твоим прислужником.
Но со мной женщина неизменно приветлива и загадочно улыбается. А пополудни стала ластиться, требуя продолжения ночного банкета. Ну а я что, я ничего. Как я могу отказать женщине в такой малости. Тем более, что вроде восстановился, поедая чёрную и красную икру с блинами.
А вот в доме Дурдеева потери. Я сразу обратил внимание, что не видно Ольги. А когда поинтересовался, то получил ответ:
— Так ещё в сентябре сыграли свадебку. Выдал я дочь свою старшую за хорошего человека. Своего старого товарища, мы вместе с ним начинали. Вот и решили породниться. Так-то у него супружница померла от лихоманки три года назад. Вот и просватал он мою Ольгу.
Не знаю почему, но мне стало неприятно от этого известия. Вспомнил эту гордячку и попытался представить её с нелюбимым мужем. К тому же изрядно потасканным, судя по рассказам её отца.
Остаток вечера прошёл скомканным. Я рассказал ему о своих планах. По-прежнему мне нужны услуги купца, без него мне не реализовать свою продукцию.
Только процентики изменились. Теперь ему 30, а мне остальное. Сырьё моё, работа моя, от него только реализация. Ну и прикрытие. И Дурдеева никак не обойти.
А после кубка кальвадоса, за партейкой с хозяином дома в шахматы, я постепенно забыл про несчастную Ольгу.
А может и всё нормально у неё сложится. Всех девушек ожидает такая судьба. По любви кто же замуж выходит? Да ещё с таким-то родителем.
Вместе с Глебом согласились перебраться к нам с семьями ещё несколько человек из его команды. Но сначала им нужно поставить жильё. А зима-то уже на носу. Благо избу срубить не долго, а печник у нас свой имеется. Кстати, огнеупорный кирпич получился нормальный. Держит жар, не лопается. Ерофей уже испытал его. Так что можно дальше нарабатывать.
Зима принесла относительный отдых и мы старательно нагуливаем жирок. К первому снегу построили на большом участке специальные навесы для отбеливания вощаных плиток. Под ними спокойно можно ходить, они не мешали. Вся партия была очищена и теперь ждём весны. Пусть солнышко поработает своим ультрафиолетом.
Глеб с товарищами перебрались к нам. Теперь за холмом стоят четыре новые избы. Это наш кормчий уговорил троих товарищей перебраться к нам. Они собрались заняться рыбацким промыслом и переработкой рыбки. Раз в неделю я топлю баньку. К этому времени дед Савелий рубит прорубь у берега по всем правилам безопасности и мы с гиканием ныряем после парилки в ледяную воду. Красотища. Об этом я и мечтал. Свой дом, своё дело и близкие по духу люди. Что ещё надо для человека, попавшего в эту эпоху по недоразумению и выверту судьбы.
Я решил не оставлять свою мечту, организовывать здесь большое самодостаточное село с церковью, с различными мастерскими. Место отличное, город относительно рядом. Вот только землицы бы мне побольше. Прикупить тот участок с залежами глины и ещё несколько десятин вдоль берега. И народ нужен, обязательно переманить коваля, желательно и скорняка. И обязательно смерды для работы на земле. Я говорю про «половников». Это крестьяне, отдающие половину урожая за право работать на чужой земле. Были ещё и «закладники». Это вышедшие из общины смерды, поступившие в зависимость к боярам.
Ну и батюшка для наставления душ заблудших на путь праведный. Как же без него и его матушки.
Но это программа максимум, на несколько лет, как бы не десятилетий. Всё это требует материальных средств и верных людей.
Для начала я узнал, во сколько мне обойдётся прикупить землицы у властей новгородских. Благо уже знал к кому обратится.
— Так и пусть твоя полюбовница тебе и поможет. Это в её власти, — Григорий соорудил похабный жест, более подходящий для безусого юнца.
Сегодня положительно день странностей. Для начала меня
