Слово и дело - Игорь Черемис
– Да нет, вроде... – Сава помотал головой. – Проверяли, конечно – там же в зале такие люди, но я им всё честь по чести оттарабанил, меня Тарас Николаевич натаскал предварительно.
– А Тарас Николаевич это?..
– Директор наш, вот такой мужик, – Сава показал мне большой палец. – Даже репетировать нам разрешает, когда оборудование простаивает... Правда, мы за это в сборниках всяких выступаем – ну там «Червону Руту» спеть или «Свадьбу». Но это без проблем, мы ж с пониманием.
***
Обе названные Савой песни я, разумеется, знал – они недавно победили на «Песне года», и их крутили без преувеличения из каждого утюга. К тому же «Свадьбу» пел незабвенный Магомаев, который и без того был кем-то вроде советского Элвиса – с толпой поклонниц и слепым обожанием; насколько я помнил, «Свадьба» у него станет типа визитной карточки. А «Червона Рута» – это такое украинское музыкальное событие, случайно прорвавшееся на всесоюзный уровень.
Когда я узнал, что буду следить за идеологией в одной из областей УССР, я попытался выяснить у своих музыкальных контактов всё, что они знали про украинскую эстраду – сам я в этой теме плавал конкретно, потому что помнил только Софию Ротару, да и то не был уверен, что она не молдаванка. Правда, мои собеседники тоже плохо знали, что происходит с музыкой на Украине, но какое-то представление я всё-таки получил.
Выяснилась одна интересная вещь – все украинские певцы, певицы и вокально-инструментальные ансамбли в буквальном смысле варились в собственном соку. За пределами УССР их почти не знали, а редкие исключения можно было пересчитать по пальцам – вернее, по паре пальцев, поскольку речь шла как раз о Ротару, под которую был создан ВИА «Червона Рута», и об ансамбле «Смеричка», который, собственно, эту самую «Руту» сочинил и первым исполнил. Ротару же к этой песне примазалась – её сняли с солистами «Смерички» в фильме про эту песню, после чего она приватизировала её название. В итоге «Смеричка» осталась в тени – хотя именно они пели на «Песне года», а активно раскручивалась Ротару. Впрочем, мои контакты ничего возмутительного в этом не видели – сейчас подобное было чуть ли не в порядке вещей, а певица и в самом деле была более перспективной, чем какие-то невзрачные хлопцы.
«Рута», кстати, была уже не единственным украинских хитом на всесоюзном уровне. Сейчас на местной эстраде активно поднималась песня «Водограй» – в Сумах я уже слышал её несчетное количество раз, и многие были уверены, что эта композиция тоже выйдет в финал «Песни», повторив успех предшественницы. Я лично в этом нисколько не сомневался – в СССР любили поощрять артистов в национальных костюмах, поющих бог знает что. Впрочем, некоторые из них были даже очень приличные – вспомнить хотя бы нанайца Кола Бельды, который как раз сейчас уводит песню «Увезу тебя я в тундру» у «Самоцветов», или чуть более поздний «Учкудук» узбекского ансамбля «Ялла». А вообще в СССР поиск талантов в республиках был поставлен на поток и регулярно приносил плоды то в виде «Песняров», то в виде, прости господи, Лаймы Вайкуле.
Но слова Савы «они играют» меня заинтересовали гораздо больше репертуара.
– У вас что-то вроде группы тут? – спросил я.
– Ну да... – как-то грустно ответил Сава. – Мы думали рок играть, битлов там или роллингов, но получается только для себя, на репах. Даже к школьникам на дискач не попасть – инструмент весь здешний, выносить не дают. Копим на свой, но пока плохо получается... Нормальный если брать – дорого, а дешевый... дешевый не хочется. Вот и приходится... «Свадьбу».
– А чего не дают выносить? Деньги же можно заработать, – полюбопытствовал я.
– Нельзя, – он покачал головой. – Если узнают – Тарас Николаевич слетит тут же, он нам так и сказал, когда мы впервые к нему пришли с этим. А узнают обязательно, кто-то да проговорится... стукачей полно.
