Физрук-7: назад в СССР - Валерий Александрович Гуров
Потом позвонил Вилене. Мы с ней поболтали ни о том, о сем и договорились о встрече в пятницу. Раньше она не могла. Готовилась к городской партконференции. Меня это даже обрадовало. Пусть пока побудет от меня в сторонке. Мало ли! И вообще, надо быть осторожным в отношении близких.
К восьми я вернулся в школу, чтобы вести секцию. Мы отработали с пацанами положенную программу, а потом я развез их по домам. Вернулся домой и ужиная, начал прикидывать, чем мне заняться на следующий день, после работы. Раз уж меня отстранили от классного руководства, значит, завтра я не поеду к своему очередному ученику, а займусь перевозом родичей на новую квартиру. Для начала надо раздобыть для них мебель. Кажется, Лиза, мать Толика Кривцова, говорила про какого-то мебельного чудо-мастера. Позвонить ей, что ли?.. Не поздновато ли?.. Ладно, попробую набрать. И я набрал номер телефона Кривцовых.
— Я слушаю! — раздался в наушнике трубки мальчишечий голос.
— Толик, добрый вечер! — сказал я. — Мама дома?
— Здрасте, Сан Сеич! — откликнулся он. — Да! Позвать ее?
— Если можно…
— Ма-а, — услышал я. — Тебя Сан Сеич спрашивает!
Я услышал шаги, а потом голос «хозяюшки» элитного кабака проговорил:
— Слушаю вас, товарищ учитель!
— Да мы вроде на «ты».
— Были на «ты», а теперь, вроде, незачем…
— Ладно… Хорошо… Ты как-то обмолвилась о каком-то мебельном мастере, Алексеиче, кажется… Так, вот нельзя ли номер его телефона получить?
— Почему — нельзя?.. Можно… — Она пошуршала чем-то, видать, страничками записной книжки и продиктовала номер.
— Спасибо!
Ну вот, теперь мне нужно будет позвонить двум старым мастерам — Алексеичу по поводу мебели, Кирьяну Петровичу — по поводу подарка Вилене. Даже в мире стандартизации и ширпотреба люди нуждаются в услугах частных мастеров. Точнее — тем более нуждаются, если хотят иметь эксклюзив. Ну или хотя бы — качественную продукцию. Само собой, звонить старикам на ночь глядя я не собирался. Они, наверняка, встают с первыми петухами и ложатся также. По привычке, обретенной в деревенском детстве.
Утром, после пробежки, я отправился в школу. Выслушал от коллег очередную порцию сочувственного возмущения по поводу моего отстранения от классного руководства. Мне это уже стало надоедать. В принципе понять их можно. Классным руководителям доплачивают и для любого нормального учителя в Союзе такой приварок крайне желателен. Не все же такие удачливые, как я. Вот почему педагоги школы №22 мне сочувствуют. Они думают, что я потерял дополнительный заработок. А я потерял нечто большее…
Даже Эвелина Ардалионовна, окончательно вышедшая из роли Шапокляк, томно вздыхала и сочувственно качала головой. Смешно. Раньше Царева то и дело грозила мне карами, которые на меня обрушатся, как только она пожалуется в городской отдел народного образования. И вот — кара обрушилась, а грозная завучиха на моей стороне. А всего-то и надо было, что проявить к женщине немного искреннего сочувствия, не переходя к более радикальным мерам.
На большой перемене я перехватил брательника.
— Ну как дела у сеструхи? — спросил я. — Вещички упаковывает?
— Да замучила уже! — вздохнул Володька. — Брать — не брать! Оставить — не оставить!.. Да кто за домом будет приглядывать… Да что соседи скажут… Морока одна…
— После уроков заскочим за Ксюхой в ее КБО и поедем мебель выбирать.
— Клево!
— Подбегай после уроков на мехдвор.
Брательник ускакал в столовку, а я пошел в учительскую, чтобы позвонить. Набрал номер мебельного мастера. Старик откликнулся примерно через минуту.
— Хто эта? — спросил он сварливым голосом.
— Здравствуйте! — сказал я. — Простите, не знаю вашего имени…
— Алексеичем меня кличут, — отозвался мастер. — Чаво надо?
— Я знаю, вы мебель делаете.
— Ну делаю, чаво надо?
— Полная обстановка для двухкомнатной квартиры. Кровати, диван, кресла, шкафы, письменный стол для школьника, комод, кухонный гарнитур… В общем — все.
— Ну эта… Не вопрос… В копеечку только влетит. Материал, работа. Качество гарантирую…
— Можно, мы подъедем сегодня? — спросил я. — Если надо, внесем задаток.
— Ну что ж, заезжайте, посмотрите, выберете чего вам надоть…
— После шести, хорошо?
— Давайте! Капустный переулок, домовладение семь…
— До встречи!
— Покедова!
Программа вечера определилась. Я со спокойной душой провел последний на сегодня урок. И отправился к школьным мастерским, чтобы выкатить свою тачку. Там меня поджидал трудовик. Вид у него был невеселый. Видать, прилетело от начальства. Увидев меня, Витек долго топтался, словно в нерешительности, что на него не было похоже. Я уже начал подумывать о том, а не прийти ли к нему на помощь? Задать какие-нибудь наводящие вопросы, чтобы вывести из тупика. Не успел, Курбатова вдруг прорвало.
— Слушай, Саня, — заговорил он в манере «сильно пьющий учитель труда», — я тебе скажу, как на духу… Не нравится мне, что мутит полковник… Не пойму, чем ты ему насолил, но… не по совести это… Короче, я на твоей стороне, если что…
— А чем докажешь? — спросил я. — Может, вы с Михайловым расставили мне ловушку?.. Ты вотрешься ко мне в доверие, а потом раз, и прихлопнешь, как муху!..
— Тем, что скажу — у полковника не получилось тебя лишить работы, как он того добивался, — снова перешел на интеллигентный язык майор. — Он задействовал все свои связи, но гороно ограничился только тем, что снял тебя с классного руководства, да и то вряд ли надолго. За тебя влиятельные люди хлопочут.
— Это похоже на правду, — кивнул я. — Уж слишком быстро оформили они это снятие.
— И это как раз опаснее всего, — продолжал трудовик. — Не имея возможности испортить тебе жизнь официально, полковник может решиться на иные меры. В его распоряжении хватает методов, а исполнители всегда найдутся.
— Если он тронет кого-нибудь из моих близких, я его из-под земли достану… — проговорил я. — А на погоны его мне начхать.
— На это Михайлов вряд ли пойдет. Он — не зверь. Ему мешаешь только ты. Поэтому я приставлю к тебе наблюдателя. Для безопасности. Ты же не против?
— Что⁈ — удивился я. — Охрану⁈ Ко мне⁈
— Да, старшего лейтенанта Зудову, Ефросинью Макаровну.
— Витек, брось прикалываться! — устало сказал я. — Неужто я себя не защищу?.. Зачем мне хвостик?
— Мне не до шуток, —
