Игорь Масленков - Проклятие иеремитов
Через какое-то время ротозеям наскучило состязание в скудоумии. Благо нашлось новое развлечение. Нежданно-негаданно в Волчью Гору неведомым образом занесло бродячий цирк. Несколько кибиток, запряжённых старыми клячами, годными только на колбасу, вызвали неописуемый восторг у аборигенов. Зеваки прыгали, хлопали, кричали, вели себя как слабоумные дети. Их подзадоривали циркачи – жонглёры с размалёванными лицами, музыканты, акробаты. Развесёлая шайка пела, смеялась, орала, сквернословила и медленно ковыляла в сторону «Волчьего логова».
– Всё готово, светлые господа. – В дверях показался довольный собой Ордвин.
– Наконец-то! – только и могла сказать Кайдлтхэ.
Хозяин и впрямь потрудился на славу, сделал всё, что мог. Пол вымел, столы помыл, а один из них, предназначавшийся для важных гостей, застелил сравнительно чистой скатертью. Тут же стояли тарелки с кушаньями, глиняные кубки и кувшин с вином. Слуги, как и было велено, принесли мыльный корень и кадку с водой.
Не успели Алексей и Кайдлтхэ приняться за еду, как в трактир ввалилась шумная компания. Бродячие циркачи оставили повозки на улице, а сами решили оттянуться по полной. Кабак наполнился криками, женским визгом, музыкой и смехом. Разношёрстная толпа заняла столы и требовала угощения. Вслед за бродягами притащились и местные обитатели. Горожане, позабыв о д’айдрэ, таращили глаза на артистов, а те, под восторженные взгляды почитателей их талантов, закатили настоящую оргию. Хозяин заведения сиял от счастья, бегал как заведённый и мысленно подсчитывал барыши. Жители Волчьей Горы тоже присоединились к попойке и, наплевав на хозяйственные заботы, принялись тратить медяки, заработанные непосильными трудами. Мотовству они находили оправдание – бродячий цирк отродясь не заезжал в город, а тут такая удача привалила! Юморные хулиганы подливали масла в огонь. В один миг трактир превратился в шапито.
Кайдлтхэ оставалось только проклинать шумную братию. Она хотела уединения и покоя, а не грязного шабаша пьяных скоморохов. Серокожая сделала кислую мину и едва сдерживала гнев. Конечно, д’айдрэ могла устроить драку, вытолкать всех взашей, но ради Алексея силилась не выказывать неудовольствия. Но её терпению вскоре пришёл конец.
– Не желают ли светлые господа поразвлечься? Вы такие хмурые… – послышался рядом скрипучий голос.
Кайдлтхэ не сразу приметила докучливого гостя. Его дурацкий колпак с бронзовыми бубенцами едва выглядывал из-за края стола. Изначальная даже привстала, чтобы разглядеть пакостника, а рассмотрев, криво усмехнулась. Даже ей не доводилось видеть столь уродливого гойхэ. Кривоногий карлик-горбун с длинным горбатым носом бесстыдно пялился на д’айдрэ. Его волчья ухмылка, щербатый рот, безобразный шрам на лбу, маленькие ручонки и пёстрый костюм выглядели омерзительно. Да и веяло от него чем-то потусторонним, противоестественным.
– Поди прочь, падаль! Не порти аппетит, – брезгливо бросила Кайдлтхэ.
Горбуна нисколько не смутил столь холодный приём. Напротив, он ловко забрался на лавку и уселся рядом с Алексеем. Следопыт невольно отшатнулся, а маленький пройдоха, нагло ухмыляясь, сдвинул рукой посуду, освобождая место.
– Итак, кости, – осклабился нахал и тряхнул ручонками. На стол выкатились резные костяшки.
Великий герцог слегка удивился. Малый явно не прост. Его движения напоминали действия профессионального игрока. Следопыт так и не успел разглядеть, откуда взялись те кости – из кулачка или рукава.
– Не хотите в кости, давайте в кубки. – Прохиндей схватил два кубка, вытащил из-за пазухи третий, точно такой же, смёл игральные кости на пол, оставил лишь одну и принялся, как заправский ловкач, елозить посудинами по дереву стола, пряча кость. – Угадайте, светлый господин, под каким кубком?
– Ах ты, надувала! – вскипела Кайдлтхэ. – Поди прочь, не то наткнёшься ненароком на мой меч.
Карлик не унывал, не обращая на грозные слова разгневанной светлой госпожи ровным счётом никакого внимания.
– Тогда давайте в новомодные картишки перебросимся, – как ни в чём не бывало предложил ловчила, извлёк колоду из рукава и принялся жонглировать картами, и под конец, поймав колоду, швырнул её на стол, да так ловко, что та легла веером. Калека делано вздохнул, вновь тряхнул рукавом, и на стол выпали четыре туза.
– Разомнёмся, светлые господа? – закатился сиплым смешком горбун.
– Довольно с меня, мертвечина! – не выдержала Кайдлтхэ, вскочила с лавки и схватилась за меч.
– Ладно, ладно. Как скажете. Только не кипятитесь, дамочка. Порежетесь, чего доброго. – Уродец взял карты и кубок, дунул на них, и орудия мошенничества исчезли, словно их и не было вовсе. Карлик спрыгнул с лавки, хотел было уйти, но остановился, повернулся к Алексею и как бы невзначай спросил: – Так что передать Казимиру Карловичу?
– Кому?! – Следопыт поперхнулся.
– «Кому, кому»? – передразнил великого герцога новоявленный престидижитатор[7]. – Салативару, Хтето… Вот кому!
– Кай, успокойся! – взмолился следопыт. – Прошу тебя, сядь!
Д’айдрэ яростно стрельнула красными от гнева глазами, но оставила в покое Сокрушителя бездны и села.
– Так ты… – Алексей от неожиданности и удивления никак не мог подобрать нужные слова.
– Ну да, натурально. – Уродец вновь взобрался на лавку и умостился рядом с попаданцем. – От самого Казимира Карловича. С секретным поручением, понимаешь. Чего вылупился, Алексей Владимирович? Не нравлюсь? Хе-хе. А ты кого ждал? Прелестную Аннитис или Деда Мороза с панцерфаустом[8]?
– Даже не знаю. Не думал, что Салативар так скоро вспомнит обо мне.
– А чего тянуть кота за хвост? – Карлик без всяких церемоний налил себе вина в кубок Алексея, выдул в один присест, громко отрыгнул и вытер губы грязным рукавом. – Я вот, собственно, по какому дельцу. Скипетр у тебя, так что изволь, мил человек, вернуть безделицу.
– Ну ты и впрямь наглец, – возмутился следопыт беспардонности посыльного. – Вот так сразу взять и вернуть?
– Непременно. – Карлик вновь потянулся к винному кувшину.
Но тут великий герцог не сдержался и врезал по рукам нахалу.
– Ты чего юродивого обижаешь? – заныл недомерок.
– Не борзей, хамло! Пришёл потолковать, так толкуй. Нечего жрать за чужой счёт.
– Жадный ты, Лёша. Я, собственно, всё сказал. Изволь вернуть скипетр, как договаривались.
– Эй ты, муха в кедах! – зарычал Алексей. – Договаривались, да без тебя. Понял? Есть нюансы. Я, выходит, скипетр отдать обязан. А что взамен?
– Не уполномочен, – насупился карлик.
– Тогда сиди и слушай. Отдам я скипетр и на веки вечные останусь здесь? Нет, так не пойдёт. Да и договора как такового не было. Кинул меня Казимир Карлович. И скипетр какой-то бракованный оказался. Решил как-то испытать его в деле, а он, зараза, что камня кусок. Им только орехи колоть.
– Тут, светлый господин, неувязочка вышла, – юродствовал шут. – Скипетр-то того, лингам[9] самого Осириса. Смекаешь? Найти-то ты его нашёл, потому как не демон и не человек, а воспользоваться… Ты ведь демон лишь отчасти, человеческого в тебе куда больше. Так что извини-подвинься, не про вашу честь. Вот будь на твоём месте Аакхабит, тогда другое дело.
– Выходит, Карлович с самого начала знал, что у меня с ним ничего не выйдет?
– Может, и знал.
– Нечестно играете, горбун.
– Уж как получается.
– Интересный поворот. И всё-таки, что я получу взамен? Знаешь, я тут подумал… Лучше скажи, как там мои?
– Да как? Потихоньку. Родители живы, местами здоровы. Лариска замуж вышла, по заграницам с новым муженьком мотается.
– Как так – замуж?
Да вот так! – крякнул горбун. – Сколько ты в Дэоруме торчишь? Месяц, два? А в твоём мире, почитай, восемь лет прошло. Что ж, прикажешь ей тебя, дурака, всю жизнь ждать да убиваться? Недолго баба горевала, нашла крутого ухажёра. Детей к матери в деревню сплавила, а сама по всяким там мальдивам-канарам. Женщина она видная, зачем молодость губить? С тобой, балбесом, счастья не знала. А по заграницам – люди богатые, культурные. На кой хрен ей дома сидеть? Там одна голытьба, рожи унылые да алкаши в камуфляже.
– С чего вдруг в камуфляже?
– Так ведь война, Алексей Владимирович.
– Какая война?
– Вот ёшкин кот! Война у вас. Или у них. Тут уж как тебе больше нравится.
– Не темни, горбун! Отвечай! – свирепел Алексей. – Какая такая к чёрту война?
– До чего же ты скучен, Алексей Владимирович. Какая война бывает? Не ядерная, слава Хтето. Людишки постреливают друг в дружку. Вот какая.
– Кто же на нас напал? Неужто Америка?
– Не без того. Без Америки никак нельзя. Да только вы сами себе кровушку пустить решили. Сами себе!
– Бред какой-то! Ничего не понимаю!
