Шаг в палеолит - Сергей Николаевич Быков
Как всегда, драка для меня – это калейдоскоп ярких фрагментов. Вот я выскакиваю из-за камня и, сокращая дистанцию, мечу сулицу. Сулица бьёт под лопатку ближайшего зверя, та с вяканьем валится, словно куль. Ещё одной успеваю ударить по боку Прелестью, рана ужасная, видны разрубленные рёбра. Ещё две твари с визгом уносятся в сторону. Выдернув на бегу сулицу, подбегаю к охотникам. Выпученные глаза, открытые рты, они поражены до глубины своей первобытной души, как только копьём не ткнули. Правда, рассусоливать некогда, кидаю в расстроенный мной правый фланг сулицу, и – промах. Но всё равно – там замешательство, паника. Согласованная атака сорвана. Левый фланг кидается без поддержки. Охотники моментально поворачиваются и встречают гиен копьями. Молодцы. Скорость их реакции на изменение событий потрясает. Своих не бросим, помощи ждать неоткуда – будем умирать, подоспела помощь – неожиданная, непонятная – очень хорошо, погодим умирать. Потом разберёмся, кто помог, откуда взялся, а сейчас надо использовать любой шанс.
Мужики ловко бьют копьями, не подпуская гиен близко. Мне же с Прелестью для атаки нужен простор. Пока правый фланг всё ещё не организовался. С криком «Р-р-азой-дись!» проскакиваю вперёд линии обороняющихся, трусливые твари моментально отскакивают в стороны, но не все одинаково ловкие. Быстрый, косой удар на вытянутую руку – и одна из них кувыркается без передней лапы. Я тут же заскакиваю за строй. И вовремя. Наконец следует более-менее общая атака. Машу глефой, как косой, не давая приблизиться со своей стороны. Крики, визг, дикий хохот, оскаленные пасти, кровавые слюни. Я тоже ору: из разрешённого к печати – только предлоги! За спиной раздаётся пронзительный вскрик, оборачиваюсь… Мама дорогая! Хромоногого сбили с ног, и ему на грудь запрыгнула здоровенная тварь, пытающаяся добраться до его горла. Бедняга успел загородиться древком копья, гиена делает несколько судорожных сжатий челюстями – и древко с хрустом перегрызено. Но я уже рядом. Хищный свист моей Прелести – и голова гиены, кувыркаясь и разбрызгивая кровь, скачет по земле. Хоть мы и отбили натиск, но, несмотря на потери, противник не собирался уходить с поля боя. С хныканьем и подвыванием гиены продолжали кружить вокруг, всё ещё надеясь на реванш. Охотники внимательно отслеживали все их перемещения. Хромоногий ворочался, безуспешно пытаясь выбраться из-под туши чудовища, привалившей его.
– Да вы страх потеряли, твари! – закричал я. – Вам тут ничего не обломится! Пошли на…
Кроме надоевшего визга и ноя, никакой реакции.
– Ну, ща я вам покажу!
Я нащупал колчан с дротиками, болтавшийся сзади. Как ни странно, всё было на месте. Достав дротик, я прицелился, до гиен было метров десять – пятнадцать… Н-на, получи! Ага, как же, даже не рядом! Достал следующий и… тут сбоку: «Та!» Я покосился: рядом стоял один из охотников. Мужик явно был в возрасте. Седой веник бороды, такой же веник на голове, морщинистое лицо и… совершенно ясные, молодые, голубые глаза. Он протягивал узловатую руку к дротику.
– Та, та!
– Дать тебе?
– Та ме. Та!
– Ну, на, – протянул я ему дротик.
Мгновенно определив баланс, дед прищурился и с силой метнул его. Вот это да! Ай да дед! Дротик поразил гиену прямо в глаз. Причём сила удара была такова, что наконечник явно вонзился в мозг. Вонючка упала без единого звука.
– Давай ещё, – протянул я деду последний дротик.
Следующим броском охотник попал гиене в брюхо, в районе задней лапы. Завизжав, она стала крутиться на месте, хватая дротик зубами, пока не вырвала его, а потом с подвыванием кинулась бежать. И словно труба протрубила отступление, остальные товарки кинулись вслед. Ух-х! Вот это я понимаю – веселуха! Адреналин под горлом плещется.
Но дед никому не дал расслабляться, видать, он у них за главного был. С криком «Сиить хатат сиить, сиить!» кинулся собирать дротики. Двое охотников стащили труп гиены с хромоногого, который на удивление не особо и пострадал. Сунув ему в руки копьё, они подхватили волокушу с так и не пришедшим в себя человеком и скоренько поволокли её в сторону брода. Хромоногий заковылял следом. Не глядя, я сунул принесённые дротики в колчан, и, подобрав сулицу, мы с дедом двинулись следом, прикрывая отступление. Конечно, старый охотник прав, отсюда надо валить как можно быстрее. Вряд ли гиены сейчас кинутся снова, но на шум может появиться кто-то и посерьёзней, какой-нибудь Лёва Пещерный, местный авторитет.
Лишь у головы гиены дед ненадолго задержался, внимательно рассматривая срез. Как бы не веря собственным глазам, он поцокал языком, с уважением глядя то на меня, то на мою Прелесть.
– Гуг дах, гуг! – Старик ударял ребром ладони себе по шее. – Гуг!
– Хороший удар, говоришь, а, дед? Я сам в шоке! – И, видя непонимание в глазах, добавил: – Гуг, да?
– Гуг, гуг, – закивал охотник, скалясь щербатым ртом, и энергично замахал рукой в сторону переправы: – Хатат сиить, хатат!
Что ж, и тут всё понятно: либо «Пойдём скорее, пойдём», либо «Скорее пойдем, скорее». Мы достаточно быстро добрались до переката, и охотники, подхватив раненого под плечи и колени, почти без остановки устремились на противоположную сторону. Стало ясно, что эти места им хорошо знакомы.
«Чёрт, – я невольно притормозил возле воды, – а мне что делать? Здесь оставаться? За ними идти? А как же вещи, ведь не скажешь: „Мужики, вы тут побудьте полдня, за великом сгоняю!“»
Дед остановился посреди переправы, удивлённо обернулся, мол, что ты там застрял, придурок, и замахал рукой: «Хатат, хатат! Пошли, пошли». Последним доводом стали звуки, долетевшие с места столкновения, – визгливое рычание и мерзкий хохот, там явно разгоралось пиршество. Не-е-ет, с такими соседями тут делать нечего.
– Мерзкие каннибалы, чтоб вам… и……всех, – смачно выматерился я и вошёл в воду.
Вместо того чтобы идти в проход, как я почему-то думал, дед и компания скорым шагом отправились вниз по течению и где-то через три часа ходьбы подошли к каменному карнизу по типу того, в котором я спрятал свои вещи. Но прежде, чем мы приблизились к нему вплотную, дед взмахом руки отослал одного из охотников в разведку, посмотреть, что там и как. Тот, пригибаясь, осторожно подкрался и после недолгого высматривания призывно поманил рукой, мол, всё спокойно. Да, этот карниз был намного, если так можно выразиться, комфортабельнее. И шире, и глубже, и выше, чем мой. Под ним вполне могло разместиться десять-пятнадцать человек без особого стеснения. Сразу было видно, что тут останавливались, и не раз. В глубине полости лежали кучки сухой травы, листьев и камыша, на входе – большое костровище, обложенное камнями.
Как только мы забрались под карниз, тут
