Шаг в палеолит - Сергей Николаевич Быков
Однажды я смотрел голливудский фильм «300 спартанцев». Ну что сказать – очень по мотивам. Но один момент потряс меня невероятно! Когда на глазах опытного, сурового, закалённого в боях воина погибает его сын, его надежда, его гордость, его смысл (!), и, видя, как падает обезглавленное, ещё секунду назад прекрасное, полное сил и жизни тело, он кричит диким криком не только потому, что он не успел прийти на помощь, не только потому, что его сын пал, – они все воины и все когда-то падут, – а потому, что не успел! Среди многих правильных и нужных наставлений, среди пафосных и патриотичных лозунгов, среди многих и многих необходимых слов он не успел сказать самое главное – что он его любит! Именно поэтому так страшно кричит отец, не успевший сказать своему сыну: я тебя люблю. И уже никогда, никогда… Это страшно. Это шок.
Я очень люблю своего сына, и он знает об этом. И сын любит меня, и я знаю об этом, но… я не помню, говорил ли я об этом ему вслух хоть раз. Хотя… Как-то придя домой, я прижал к себе сына и, поцеловав в макушку, сказал:
– Я люблю тебя, сынок.
– Что с тобой, отец? – удивлённо спросил меня тогда Артёмка.
– Ничего, сынок, ничего, – прижимая его к себе, ответил я, – просто знай, я тебя люблю.
Я успел! А вы?
Глава 3
Встреча
Ещё через два дня я вышел к перекатам. Река к этому месту стала метров семьдесят шириной. Берега поросли всякой растительностью, закрывая доступ к воде на значительном пространстве. Но ряд последовательных перекатов, один из которых протянулся от берега до берега, был очень мелкий. А ещё холмы и на моём, и на противоположном берегу разошлись в стороны, образуя как бы проходы. И понятно, это природное образование, но всё равно ощущение, будто кто-то специально сделал удобный путь и переправу. И действительно, тут проходила настоящая звериная дорога. Вытоптанная земля, много, очень много следов, кое-где виднеются костяки разной степени разобранности, черепа и отдельные кости. Да уж, опасное местечко, но чертовски удобное, чтобы перейти на ту сторону и посмотреть, что там. Подвисать в глубоких раздумьях в таком месте – это искать себе приключения на одно место. Решение пришло практически сразу, и в первую очередь потому, что место прошлой ночёвки было недалеко, и оно было шикарно.
Вчера я заночевал под каменным выступом, тут вообще всё чаще из склона начинают выпирать каменные выходы, и камень похож на плитняк, я такие выходы под Каменск-Шахтинском видел. Та же слоистая структура, цвет, так же раскалываются на весьма ровные бруски и «кирпичи», хоть бери и дом строй. Выступ небольшой, самому спрятаться да велик с вещами расположить, а на входе – костерок. По сравнению с тем, как я раньше перекантовывался, – почти крепость. Но была в этом выступе интересная особенность – вертикальная трещина с метр шириной и глубиной метра три. Вот если в этой трещине на деревянных распорках подвесить всё ценное и пока лишнее, то я смогу, взяв только необходимое, налегке проскочить на ту сторону. Вдруг там уже рай земной, а я всё ещё здесь.
Как утверждают опытные туристы, «идёшь в поход на сутки – бери всего на три» и «лучше взять ненужное, чем забыть необходимое», поэтому я паковался вдумчиво.
Решил взять кожаный ранец, ремни переставил с рюкзака. Одеяло и спальник принайтовил по бокам. Полиэтилен – беру. Идти буду в камуфляже и сверху куртка. Термобельё, футболка и запасные тёплые носки – в ранец. Котелок, который поменьше, тарелка, кружка, ложка. Проверенная в деле закидушка. Две полторашки с водой, пара пакетиков чая, чуть сахарку, несколько сухарей и сушек, пара бомж-пакетов, кусок сальца. Ну и вечером сегодня рыбки поймаю, запеку с собой. Ещё кое-что по мелочи возьму, и всё. Да, оружие тоже всё возьму. Ну а остальное – «на консервацию», кто знает, как там повернётся.
Что ж, мы предполагаем, а Бог располагает. Когда я подошёл к перекатам, солнце стояло уже достаточно высоко. Прежде чем соваться на ту сторону, решил проверить, что на этой. Как и обычно, забрался на гребень осмотреться и… резко присел. Вот это да! Метрах в трёхстах двигалась группа людей! Я быстро переместился за большой камень, лежащий чуть ниже по склону. Да, однозначно – это люди. Причём то, что они хомо эректус, видно хорошо, а вот насколько они сапиенсы, пока непонятно, далековато. Зато очень совершенно ясно, что у этих людей большие проблемы. За ними по пятам следовала стая гиен.
Двое на волокуше, сделанной из жердей, тащили безвольное тело, накрытое шкурой. Ещё один хромал рядом, опираясь на копьё, явно испытывая проблемы с левой ногой. И последний член группы как бы прикрывал остальных в их поспешном отступлении, постоянно что-то громко выкрикивая, делая угрожающие движения копьём и время от времени кидая камни в гиен, на которые они реагировали весьма вяло. И весь этот шумный табор пёр прямо на меня. Что-то мне даже за камушком неуютно стало, а уж мужикам и вовсе не позавидуешь. Гиен было штук пятнадцать. Не настолько они были отважны, чтобы атаковать в лоб, но они чувствовали слабину, чувствовали усталость своей жертвы и потому кружили вокруг охотников, постоянно изображая, что сейчас нападут. Своим гнусным хихиканьем и подвыванием, ложными бросками и шустрыми отскоками постоянно давили на психику! Они знали: рано или поздно стая бросит слабых на растерзание, чтобы остальные жили. Так повелевает инстинкт. Но люди не звери, они упорно шли вперёд, никого не бросая. Если они дойдут до переката, то спасены. Если гиены сообразят, что добыча уходит, они могут решиться на массовую атаку. И тогда…
– Мерзкие твари, – холодная злоба кипела во мне, – мы ещё посмотрим, кто кого.
Я ни секунды не раздумывал, вмешаться или нет, к гиенам у меня сформировалась особая «любовь». Надо только выбрать для нападения самый подходящий момент. И он представился совсем скоро.
Как только охотники приблизились к проходу, ведущему к перекату, до стаи дошло, куда хочет ускользнуть жертва. Словно по команде, гиены начали манёвр плотного окружения. Видя это, носильщики бросили волокушу и схватились за копья. Хромоногий неловко опёрся на больную ногу и выставил копьё в сторону хищников. Четвёртый тоже подтянулся поближе к волокуше. Все скинули на землю котомки, которые несли за плечами. Мужики собирались подороже продать свою жизнь в этой схватке.
От меня до охотников было метров тридцать, а до ближайших гиен – метров двадцать. Удивительно, но меня, сидевшего за камнем, буквально под носом, не учуяла ни одна тварь. Наверное, очень были увлечены предстоящим
