Иннокентий - Ал Коруд
— Так всех на усиление вызвали, — и когда это Нечаев успевает все разузнать? — При мне звонили сотрудникам, из дома выдергивали и даже из отпусков.
Шошенский задумался:
— Значит, дело серьезное. Так что, Иннокентий, следи словами. А мы тебе хорошие характеристики с работы обеспечим. Да, Петя?
— Будут. Он же человека от верной смерти спас!
Воскресенье со всеми задуманными планами пропало. Промурыжили Васечкина в горотделе целый день. Сначала опрашивали местные во главе с капитаном следователем. Затем в него вцепились какие-то серьезные дядьки.
«Настоящие сыскари» — определил моментально Иннокентий. Они совсем не были похожи на гламурных или, наоборот, совершенно неадекватных героев сериалов из будущего. Или так люди за эти десятилетия изменились? Но глазами с ними лучше было не встречаться. Потому Кеша отвечал четко, подробно и по делу. Но и мужикам надо отдать должное, они ему поверили сразу. Двое из группы приезжих тут же куда-то исчезли.
— Кто тебе подсказал побои в травмпункте снять? — спросил его полковник. Приезжие опера были без служебной формы, но обращались к старшему подчеркнуто уважительно по званию.
— Следователь.
— Молодец. А вот остальные ваши пеньки трухлявые. Ну, мы с этим разберемся. Парень, ты хоть ел сегодня?
— Так, утром чаю попил.
Полковник покачал головой:
— Как так можно с человеком. Он им на блюдечке раскрытие тяжкого преступления, а они его в кутузку. Миша, обеспечь парня горячим питанием, пожалуйста. Нам еще протокол оформлять.
Столовая сегодня не работала, и капитан по совету доставил Кешу в «стекляшку». Районные выпивохи были на рабочем месте, но, видимо, у них сработала некая чуйка, к Васечкину не лезли, а вскоре потихоньку исчезли. Да и хабалистая продавщица обслужила их подозрительно быстро и с почтением. Перекусив, он попросил опера заехать домой переодеться.
И уже в коридоре отдела они внезапно столкнулись с амбалом. Того вели целых два вооруженных милиционера. Разбитая морда маньяка хищно ощерилась:
— Тебе конец, дружинник! Мы еще встретимся!
Конвойные подхватили задержанного амбала под руки, еле сдерживая того, и потащили вперед.
Опер задумчиво перевел взгляд на Кешу:
— Ничего себе, горилла такая! Занимаешься чем?
— Да так, разным.
— Понятно. Спортсмен, так и запишем.
— Товарищ капитан, а он и в самом деле маньяк?
Офицер мрачно посмотрел на парня:
— Только я тебе это не говорил. У нас восемь нераскрытых дел. И девять трупов. Так что если это он, куча людей должна тебе свечку поставить. И не боись, полковник тебя в обиду не даст. Он человек справедливый.
Домой Васечкин попал лишь к вечеру. И нашел в дверях записку от Макарыча:
— Отдыхай. На работе все решу. Выпишут больничный. Но халтура себя сама не сделает.
«Вот жук!»
Делать ничего не хотелось и сразу после душа Иннокентий рухнул в постель и заснул.
Глава 10
Перемен требуют наши сердца, Перемен требуют наши глаза
Июнь незаметно перешел в жаркий июль. Иннокентий Петров-Васечкин был вынужден констатировать, что если окружающий его мир и является сном, то очень уж продолжительным и реалистичным. Неизвестно каким образом и за какие такие грехи, но после смерти его занесло именно в Союз нерушимый республик свободных образца тысяча девятьсот семьдесят пятого года. То есть времена жуткого Брежневского «застоя». Этими словесами господа либералы по собственной дури обозвали золотой период жизни России в двадцатом веке. Ну, кому застой, а кому расцвет. Фильмы штампуют каждый год сотнями, чтобы было, что в будущей Росиюшке по праздникам в телевизоре смотреть. Книги выходят огромными тиражами, заводы колосятся, поля строятся. Безработных в державе нет!
Хотя лучше бы он попал год в девяносто восьмой, закупил долларов по дешевке и дождался дефолта, а потом рванул в столицу. Во время, когда можно было открывать свой бизнес. И Кеша даже знал какой. Найти крышу от ментов или конторских, начать возить тачки с Европы, а затем и вовсе стать дилером. В начале нулевых можно было еще купить квартиру в центре за вменяемые деньги. Эх, а там и Доминикана или еще какое-нибудь приятное место для жизни. Как кинуть на бабки кучу народов, он отлично себе представлял. Тут главное — смыться быстрее, чем о тебе подумают.
Но это все мечты… мечты…
Суровая советская реальность била по мозгам и разуму. Иногда Иннокентию в казалось, что он пребывал в отдаленном от цивилизации дурдоме. Больно уж отношения между людьми и сама жизнь в двух Россиях отличалась. Например, многие советские люди говорили одно, а делали по факту совсем иное. Хотя нет, не тот пример, в капиталистической Эрефии повсеместно наблюдалось то же самое. Нет чтобы чего-то хорошее из прошлого сохранить.
Но превалировали совершенно иные понятия:
— Ты начальник, я дурак.
— Работа дураков любит.
— Семеро с ложкой, один с сошкой.
— Худому делу — худой конец.
В этом плане Россиюшка неизменна века с пятнадцатого. Ранее некогда было. С монголо-печенегами рубились день-ночь. Быть бы живу, день простоять и ночь продержаться. А как жить-поживать лучше стали, так полезла отовсюду ЛГБТня и прочие пидар…Нет, Русь — страна сакральная, должна существовать в страхе и голоде!
После памятного случая с поимкой особо опасного преступника в жизни Иннокентия свершились некоторые позитивные перемены. Изменилось отношение начальства да части товарищей. Появилось некое уважение даже со стороны завзятых выпивох и дебоширов. Одно дело опрокинуть стаканчик или зашибить легкую деньгу. Другое — выйти один на один с маньяком. Не сказать чтобы Кеша был особо рад такой славе. Пристальный взгляд на него давно бы определил, что с этим парнем что-то не так. Но пока всем было плевать на него, у Васечкина был шанс выжить.
Но приходилось терпеть и ждать, что его подвиг позабудется. Среди народа быстро распространились слухи, что обычный электрик из ЖЭКа победил чудовище, что ранее зверски убил и расчленил множество женщин. Так что на русского богатыря иногда приходили посмотреть и люди из руководства и предприятий-смежников. Под это дело ушлый Кеша выбил из профкома деньги на новую одежду. Мотивируя это тем, что порвал старую при задержании преступника.
Профкомша повздыхала для порядка, но деньги из кассы взаимопомощи выдала. Да и Зинаида Михайловна пообещала к концу месяца хорошую премию. В ДНД его пока на дежурства не звали, оставив остальные подвиги себе. Разве что некоторое время помурыжили областные следаки. Но маньяк в этот раз так наследил, что сразу открылись «новые обстоятельства». Товарищ полковник утверждал, что вышки тому уже не избежать. В завершении всего пообещал Иннокентию награду и укатил к себе в область. Но Васечкин был не в обиде. Светиться ему лишний раз не хотелось. Были на то причины.
Иннокентий сразу после больничного рьяно взялся за работу. Халтура себя сама не сделает! А деньги ему были нужны крайне. Прошлый Васечкин, как выяснилось, оставил кучу долгов, да и в его квартире ничего практически не было своего. Как так можно жить? Наверное, оттого некоторые личности внутренним переменам в Кеше долго не верили и со всей наглостью ломились по вечерам в дверь. Кто-то по прошлой памяти заглядывал, а иные просто лезли по «рекомендации».
Но с этим насущным вопросом Васечкин разобрался быстро. Мышцы от регулярной физической работы и упражнений заново налились упругой силой, так что бывшие собутыльники подозрительно быстро забыли сюда дорогу. Да и с соседями удалось наладить отношения. Заметив разительные перемены в молодом человеке, стали заходить соседки, попросить лампочку ввернуть, утюг починить и по мелочи. Отдаривались они пирогами и прочими вкусностями. Мужики на улице и в подъезде здороваться. Иногда просили что-то починить по электрической части.
Так, Иннокентий стал хозяином старого перегоревшего утюга, который получилось отремонтировать. Но больше всех Кеше повезло с соседом, что жил на первом этаже. У того единственного в подъезде была собственная машина. Ставил он её по понятным причинам в гараже, но иногда приезжал домой. Тут же пытался чинить небольшие проблемы. И вот тут бывшая профессия Петрова пригодилась. Он не был автомастером, но кое-чего у ребят из ТО автосалона нахватался.
— Николаич, зуб даю, это зажигание. Сам послушай.
— А если аккумулятор?
— Сейчас проверим.
Рабочие инструменты
