Первая кровь - Игорь Черемис
– Слушай, а ты точно на первом курсе учишься? – с подозрением спросила она.
– Точно. Точнее не бывает.
Этот разговор начал меня немного напрягать. Испуганная Алла была не так назойлива, она не отвечала на каждую мою реплику и не требовала, чтобы я поддерживал разговор. Но я не мог оставить её в том состоянии, в котором она хотела от меня сбежать, хотя сейчас мне больше всего хотелось, чтобы она как можно скорее ушла к своей Ирке. У меня от неё мозг буквально плавился, как активная зона аварийного реактора… Черт! Два чёрта!! Три чёрта!!!
Чернобыль же через два года!
Я полностью забыл про Аллу и её заскоки, а мысли лихорадочно заметались, перескакивая с одной темы на другую, не в силах задержаться на чём-то одном. Какой нафик «Тетрис»?!! Тут скоро будут Чернобыль, Чернобыль и снова Чернобыль. Уже есть Афганистан. Через несколько лет меня вместе с остальным человечеством ждут падение Берлинской стены, Казахстан, Чернобыль, Тбилиси, Рига, Вильнюс, Форос, Чернобыль, Форос, Тбилиси, Шахты… стоп! Не Шахты, а Чикатило! Его же как раз сейчас ищут, и интенсивно – двоих уже даже расстреляли, но убийства не прекратились. Ну и Чернобыль, конечно. Сидеть и ждать, когда там решат провести тот злосчастный эксперимент? Но что и, главное, кому я должен рассказать?
– Ты чего?
Я и не заметил, как Алла подошла ко мне. Она легонько коснулась ладонью моей щеки, но я почему-то подумал, что она собиралась залепить мне пощечину – со всей силы, чтобы вернуть в реальный мир, но не успела, я вернулся самостоятельно. Правда, я и так был в реальном мире, но немного не в том, к которому привыкла эта девушка. В нём не было места для студенческих пьянок и проблем молодежного блядства, зато было очень много работы для марвеловских супергероев, признанных всем миром – кроме СССР и других соцстран – спасителями человечества и избавителями от различных жопных ситуаций.
– А что? – ответ прозвучал довольно глупо.
– Ты словно в обморок собрался упасть, у тебя глаза закатились, лицо побелело… – пояснила Алла и тыльной стороной ладони коснулась моего лба. – Температура вроде нормальная.
Я взял её за ладонь и зачем-то поцеловал её в запястье. А потом с удовлетворением ощутил, как она выдергивает свою руку из моего захвата. «Смущается».
– Я здоров… ну, насколько может быть здоровым студент в наше время, – неуклюже пошутил я. – Нет, правда, всё в порядке. Пойдешь переодеваться?
– Пойду, – твёрдо сказала она. – Только ты смотреть не будешь!
Я едва не схохмил – мол, было бы на что смотреть, – но вовремя прикусил язык.
– Как прикажешь, – я изобразил легкий поклон.
– Ох, перестань уже!
Честно говоря, смотреть у Аллы и правда было не на что – девушка была тощенькой и мосластой, с выпирающими в самых неожиданных местах косточками и полным отсутствием жировой ткани там, где это было необходимо. В общем, не мечта поэта. Но я так легко отказался от бесплатного зрелища совсем по другой причине – мне дико, прямо-таки до безумия захотелось остаться одному. Пепел Чернобыля стучал мне в сердце и требовал срочно обдумать все воспоминания из будущего, которые я смогу вытащить из своей головы. Алла этому только мешала.
– Трусы ещё мокрые, – пожаловалась она, когда вышла из ванной – уже в своем халатике на больших перламутровых пуговицах.
– Я не нашел этикетку с составом и решил не рисковать, на веревку повесил, не на полотенцесушитель, – объяснил я.
– Этикетку я специально срезала, попу натирала, – она хмыкнула и посмотрела озорным взглядом. – Но вообще они не плавятся. Что ж, спасибо тебе за заботу, ласку и понимание. Пойду я, ещё увидимся.
– Конечно.
Алла неловко махнула рукой – и вышла из тесного тамбура.
Не знаю, ожидала ли она, что я буду её останавливать, но делать этого я точно не собирался. Во мне бурлили исторические факты, которые требовали неких действий – я ещё не представлял, каких именно, но явно активных и плодотворных. Даже самая красивая женщина в мире– а Алле было далеко до этого звания – не смогла бы сейчас отвлечь меня от плана создания лучшего будущего. В конце концов, именно таксисты точно знают, как оно должно выглядеть.
Глава 4. Эчпочмаки
– Это в честь чего такое изобилие, брат?
Жасым появился ровно в шесть – сразу после окончания пар он обычно направлялся в общежитие, никуда не сворачивая по пути. И был Казах один – вот Дёма как раз мог и загулять, поскольку пятница, и завтра занятий не предусмотрено.
– Аллах послал, – ответил я, намазывая маслом свой бутерброд.
С картошкой я промахнулся – вернее, не учел при готовке наличие ещё одного голодного рта в виде свалившейся на меня Аллы. Так что четыре порции – две себе любимому и по одной соседям – внезапно съежились до каждому по одной. Ел я давно – готовкой занимался после возвращения из магазина, общения с комендантом и перетаскивания тяжелых предметов, а потом лишь с грустью наблюдал, как вкусная еда исчезает в небольшой по размерам девушке. Справиться с чувством голода мне помогли бутерброды с докторской колбасой, но их неожиданно потребовалось много.
– А серьезно?
– Я серьезно, – ответил я. – К коменданту сходил, она выделила кое-что полезное…
– Кое-что? – Жасым с недоумением оглядел преобразившуюся комнату.
Доброта коменданта, конечно, не была безграничной. Но зато у нас теперь имелось целых четыре стула, три из которых – по моей задумке – можно было использовать в качестве склада носильных вещей. За свою долгую и частично холостяцкую жизнь я привык скидывать уличную одежду на подобные стулья или табуретки, ну а Жасыму и Дёме только предстояло приобрести подобный навык. Если не проникнутся, будут сами себе злобными буратинами.
Также наше благосостояние увеличилось на пару удлинителей и ещё одну дополнительную лампу, несколько запасных лампочек – оказалось, что их не надо покупать самим, а можно менять у того же коменданта. Кроме того, у нас появился маленький складной утюг – комендант сказала, что его забыл какой-то командировочный и на балансе он не числится, но она рассчитывает на нашу порядочность. Я заверил её, что не подведу, хотя сильно сомневался, что Вера Павловна вспомнит об этом утюге уже через неделю. Хотя кто знает, как сильно тренирована память у комендантов студенческих общаг.
В общем, мы были почти что богачами – по меркам
