Эндшпиль (СИ) - Логинов Анатолий Анатольевич

- Вражеский крейсер курсом на зюйд! – доклад впередсмотрящего заставил всех присутствующих на мостике крейсера встряхнуться. Полученные еще до выхода в море указания требовали немедленно отогнать корабль противника, не давая ему рассмотреть силы отряда. И поэтому оба бронепалубных крейсера устремились навстречу наглому «гунну». Германский крейсер (это был «Майнц» из состава второй разведывательной группы) с его стопятидесятимиллиметровками уступал по огневой мощи английским крейсерам, даже с учетом слабого вооружения скаута. Попытка боя против англичан стала бы для него изощренной формой самоубийства, поэтому сейчас командир германского корабля решил использовать свое превосходство в скорости. И бросился наутёк, сообщив адмиралу Ингенолю результаты разведки по радио. С флагманского крейсера передали прожектором и флажками «Патролу» и «Блейку» приказание Толлесси: «Легким крейсерам занять место в завесе и следовать за неприятелем, находясь в пяти милях впереди меня». Но не заметившие сигнала крейсера продолжали погоню, не зная, что с каждой минутой приближаются к отряду Ингеноля, идущему вслед за «Майнцем».

- Корабли на горизонте! – доклад впередсмотрящего заставил всех прильнуть к биноклям.

- Господин коммандер, это линейные крейсера противника, сэр! - взволнованно сообщил штурман, молодой и остроглазый уэлльсец.

- Передать на «Инвинсибл»: «Встретили германские линейные крейсера»! Приготовиться к повороту на обратный курс! – командир «Патрола» коммандер Вильбуа-Смит вовсе не собирался рисковать, дожидаясь пока немцы догонят его всеми силами и врежут по нему из своих тяжелых орудий. Впрочем, как и командир «Блэйка», кэптен Чарльз Корбетт.

Сообщение от Вильбуа-Смита, полученное Битти заставило его приказать увеличить скорость кораблей сначала до двадцати двух, а потом до и двадцати пяти узлов. Концевой «Индомитебл», недавно вошедший в строй, все же начал отставать из-за мелких неисправностей в машине. Но Битти приказал не снижать скорости. Демаскируя себя видимыми издалека столбами густого черного дыма, англичане мчались вперед, стремясь встретиться с германскими кораблями. Месть за попытку оспорить господство англичан на морях должна была последовать незамедлительно.

Получив радиограмму от «Майнца» и доклады впередсмотрящих о появлении английских крейсеров, Ингеноль сразу же сообщил новости командующему Флотом Открытого Моря. Имея всего четыре крейсера, в том числе два линейных («Фон дер Танн» и «Адмирал Нахимов») и два легких («Майнц» и «Очаков»), против пяти английских, включая как минимум три линейных, по сообщению с разведчика, осторожный Ингеноль приказал отходить на максимальной скорости. Однако его отряд сдерживал русский линейный крейсер, развивавший, после всех переходов по Атлантике, не более двадцати трех узлов. Поэтому англичане неторопливо настигали корабли союзников. Две группы кораблей постепенно сблизились настолько, что можно было различить не только их силуэты, но и некоторые детали строя. Отряд Ингеноля отходил курсом на северо-северо-восток, стремясь встретится с основными силами германского флота, не подозревая, что идет прямо на спешащую к месту боя эскадру британских линкоров. Впереди мчались легкий и линейный германские крейсера, а концевым, едва удерживая дистанцию – русский линейный крейсер «Нахимов». Легкий русский крейсер «Очаков» и несколько сопровождавших их эсминцев шли с левого, противоположного от догоняющих их англичан, борта.

Толлесси, стремясь улучшить условия стрельбы для линейных крейсеров, приказал им перестроиться в строй пеленга. Легкие же крейсера, также как и эсминцы, сопровождавшие второй отряд, держались сзади, образовав две кильватерные колонны – одну крейсеров и одну - эсминцев. Погода постепенно улучшалась, хотя временами все равно попадались полосы тумана и дождя. Но волнение уменьшилось, да и видимость стала намного лучше. С мостика шедшего первым в колонне легких крейсеров «Патрола» можно было различить, как сближаются друг с другом бронированные гиганты.

Опустив бинокль, Вильбуа-Смит объявил:

- Все, господа! Наши кошки догнали континентальных мышек и сейчас откроют сезон охоты.

Словно в подтверждение его слов, издалека донесся слитный гул первого залпа англичан. С расстояния в сто кабельтовых они открыли огонь по концевому кораблю немецкого строя. Теперь стоящие на мостике офицеры превратились в слух и зрение, пытаясь понять, что на самом деле происходит впереди…

Первый залп англичан упал недолетом, подняв колонны воды. Но по мере приближения снаряды ложились все ближе и ближе к русско-немецким крейсерам. Хуже всего приходилось идущему концевым «Адмиралу Нахимову», отвечавшему на огонь англичан из двух башен главного калибра.

Адмирал Ингеноль к этому моменту правильно оценил обстановку. Соотношение сил вполне позволяло бороться почти на равных, а потому он не собирался безропотно жертвовать «Нахимовым». К тому же он помнил, что на помощь ему идёт весь Флот Открытого моря. Ингеноль приказал поднять сигнал «Снизить ход до двадцати узлов», чтобы создать одну колонну линейных крейсеров. Легкие крейсера укрылись за линейными, образовав вторую колонну

- Смотрите, как чудесно выглядят наши линейные крейсера! - заметил романтично настроенный уэлльсец, показывая на выплевывающие каждую минуту языки пламени и коричневого дыма корабли и далекие вспышки ответных вражеских залпов. Картина была действительно великолепная. Недолеты поднимали высокие колонны белых брызг. Зато попавшие снаряды не поднимали всплесков, лишь яркая вспышка и облако черного дыма отмечали места попадания. Тем временем англичане, выходя на параллельный курс с германским отрядом, последовательно переносили огонь на остальные корабли отряда Игеноля. Континенталы отвечали, причем головной «Инвинсбл» попал под обстрел всех линейных крейсеров противника. Первое попадание - десятидюймовым снарядом последовало незамедлительно, хотя и не причинило серьезного ущерба. Зато второе и третье стало роковым – двухсотвосьмидесятитрехмиллиметровый снаряд пробил шахту погреба противоминных орудий, а десятидюймовый – барбет бортовой башни главного калибра Взрывы последовали моментально. «Инвинсибл» рыскнул в сторону и, охваченный пламенем, стал терять ход. Получив еще одно попадание, горящий крейсер вышел из строя. Тотчас же к нему устремились британские эсминцы, прикрывая от возможных атак эсминцев противника, и для того, чтобы снять адмирала Толлисси.

Тем временем «Блейк» и «Патрол» перестреливались с отставшими от колонны линейных крейсеров кораблями противника. Оказалось, что даже наличие двух орудий калибром в двести тридцать четыре миллиметра особого преимущества англичанам не дает. «Патрол» и «Блэйк» уже несколько раз пытались выйти из перестрелки. Но крейсера противника, имеющие большую скорость, каждый раз опять их настигали. От быстрой гибели их спас проскочивший мимо «Интомитебл», спешивший на помощь «Инфлексиблу». Отогнав огнем главного калибра настырные крейсера континенталов, он встал в одну линию с перестреливающимся в одиночку с противниками «Инфлексиблом». И в этот момент все находившиеся на мостике, затаив дыхание и забыв об артиллерийской дуэли, обернулись в сторону главной боевой линии. Там из кормовой башни «Фон дер Танна» с грохотом выметнулся огромный сноп пламени и валил густой дым.

- Они попали в ад! – патетически воскликнул все тот же штурман. Но как оказалось, поторопился. Несмотря на дым, немецкий крейсер держался в строю и стрелял как бы ни чаще, чем раньше. Уцелевшие башни почти ежесекундно выбрасывали языки пламени и окутывались беловатым дымком сгоревшего пороха. Ответ континенталов тоже не заставил себя ждать. Под невольно вырвавшийся у всех видевших вскрик на силуэте «Интомитебла» появились сразу три яркие вспышки, из его корпуса вырвалось яркое, ярче пробивавшихся сквозь тучи солнечных лучей, пламя. Еще несколько едва заметных попаданий… Корабль окутался облаком дыма. В воздухе мелькнули какие-то обломки и спустя несколько мгновений лишь едва различимая в бинокль торчащая из воды корма со все еще вращающимися винтами напоминала о былом величественном гиганте. Офицеры на мостике «Патрола» молчали, зрелище мгновенной гибели огромного корабля потрясло всех. Но бой продолжался, и думать о погибших было некогда.