Тим Пауэрс - Гнёт ее заботы
Боль в обрубке потерянного пальца подняла его до рассвета.
* * *Двумя днями позже он, еле волоча ноги, поднимался по широким парадным ступеням больницы Гая, щурясь на выстроенные в греческом стиле колонны, которые вытягивались вверх, от верхушки арки парадного входа до крыши двумя этажами выше. Солнечный свет, отражавшийся от всех этих гладких камней, казался ему слишком резким, поэтому он позволил воспаленному взгляду вернуться к изучению каблуков Китса, выстукивающих по ступеням прямо перед ним.
В минувшие два дня он посещал лекции как в Гае, так и в больнице Святого Фомы, уверенный, что Аплтон сможет при необходимости подтвердить достоверность подписи, которую он подделал в прошениях о зачислении ― если, конечно, Кроуфорд решит ее оставить и на самом деле стать хирургом под именем Майкл Франкиш.
И он был в известной степени уверен, что его никто не узнает. Во-первых, доктор Кроуфорд всегда работал в больницах к северу от реки. А во-вторых, он теперь не слишком-то походил на доктора Кроуфорда ― в последнее время он усердно старался сбросить вес, чтобы к свадьбе выглядеть как можно лучше, а теперь обнаружил, что непреднамеренно теряет еще больше ― и, пожалуй, никто из тех, кто знал его неделю назад, не описал бы его как худощекого человека с глубоко запавшими глазами, каким он теперь был.
На верху лестницы Китс остановился и, нахмурившись, посмотрел на Кроуфорда. ― Ты уверен, что чувствуешь себя нормально?
― Я в порядке. Кроуфорд выудил носовой платок из кармана и вытер лоб. Голова кружилась, и ему пришло на ум, что Ньютон, должно быть, был прав, когда говорил, что свет состоит из частиц. Сегодня он чувствовал, как все эти частицы ударяют в него. Он прикидывал, какие у него шансы не грохнуться в обморок. ― Что у тебя сегодня ― Теория и Практика Медицины?
― Нет, ― ответил Китс, ― этим утром я помогаю в хирургическом отделении ― людям, выздоравливающим после камнесечения.
― Не возражаешь, если я… пойду с тобой? ― спросил Кроуфорд, изображая беззаботную улыбку. ― У меня сегодня Анатомия у старого Эшли, но боюсь, я там засну. В любом случае, думаю, будет намного полезнее посетить место, где анатомией на самом деле занимаются, чем высидеть эту чертову лекцию.
Китс, казалось, колебался, но затем усмехнулся. ― Ты вроде бы говорил, что был ассистентом хирурга на корабле? В таком случае, думаю, тебе приходилось и не такое видывать. Хорошо, пойдем вместе. Он придержал открытую дверь для Кроуфорда. ― Собственно говоря, завтра я сдаю экзамен, а затем уезжаю на два месяца в Маргит[67] ― ты пожалуй отлично подходишь на роль моего преемника у доктора Лукаса, так что будет совсем не лишним все тебе показать.
Они предстали перед старшим хирургом, который даже не удосужился взглянуть на них, когда они сказали, что Майкл Франкиш собирается стать новым ассистентом доктора Лукаса; он просто вручил Кроуфорду пропуск и велел ему вытереть ноги, перед тем как подниматься в палаты.
Им потребовалось чуть более часа, чтобы обойти всех пациентов доктора Лукаса.
В бытность студентом Кроуфорд ничего не имел против того, чтобы присматривать за людьми, выздоравливающими после операций в хирургических палатах; сама операционная была гораздо, гораздо хуже. Ужасающая преисподняя, в которой дородные практиканты изо всех сил старались сдержать кричащего и бьющегося на столе пациента, пока как хирург, ругаясь и обливаясь потом, орудовал скальпелем, процарапывая туфлями борозды в кровавом песке на полу, каждый раз, когда заносил руку для очередного трудного разреза… И поистине кошмарны, хотя и гораздо тише, были «слюнотекущие» палаты, где сифилитики беспомощно пускали слюни, вызванные ртутными мазями, втираемыми в их открытые раны… но хирургические палаты были тем местом, где студент мог воочию лицезреть излечение, которое как ни странно день ото дня незаметно наступало.
С хирургическими палатами доктора Лукаса все обстояло иначе. После смены первых невыразимо склизких, зловонных бинтов, Кроуфорду стало ясно, что Стивенс отнюдь не преуменьшил мастерство старого хирурга ― Кроуфорд никогда не видел таких грубых разрезов. Было очевидно, что умерших от этой операции будет, по меньшей мере, столько же, сколько тех, кому она все-таки поможет.
Они приблизились к одной из последних кроватей, возле которой преклонил колени седовласый священник. И когда Китс склонился над пациентом, священник поднял на него взгляд. Пожилой клерик, казалось, был глубоко погружен в молитву, так как его глазам потребовалось несколько секунд, чтобы сфокусироваться на новоприбывших, но и после этого, он лишь удостоил их кивка и отвернулся обратно.
― Извините, Преподобный, ― сказал Китс, ― нужно сменить бинты.
Священник кивнул, отступил от кровати и спрятал руки под сутаной ― но Кроуфорд успел заметить кровь на его пальцах. Озадаченный, Кроуфорд взглянул ему в лицо и увидел, как мужчина поспешно облизал верхнюю губу ― была ли и там тоже кровь?
Преподобный на мгновение встретил его пристальный взгляд, и его старое морщинистое лицо скривилось то ли от ненависти, то ли от зависти. Кровавые руки на мгновение возникли из-под облачения, с безымянным пальцем одной вложенным в кулак другой, а затем запятнанный палец указал Кроуфорду на его собственную левую руку. Старик мастерски отразил на лице все свое презрение, буквально оплевав его с ног до головы, затем повернулся и торопливо покинул комнату.
Китс тем временем склонился над человеком в кровати, затем потянулся и приподнял закрытое веко. ― Этот мертв, ― сказал он тихо, чтобы не потревожить пациентов в соседних кроватях. ― Можешь найти медсестру? Скажи ей, пусть сходит за доктором и санитаром, нужно отнести его в склеп.
Сердце Кроуфорда бешено стучало. ― Боже, Джон, у того священника на руках была кровь! И он так ужасно на меня посмотрел, прежде чем сбежал отсюда. Он махнул на труп в кровати. ― Ты не думаешь… ?
Китс удивленно посмотрел на него, и обернулся в направлении, куда скрылся старик, а затем схватил одеяла и стащил их вниз, и уставился на напоминающую подгузник повязку. В этот миг он, казалось, выглядел старше, чем сбежавший священник. Несколько мгновений спустя Китс заговорил. ― Нет, он его не убивал, ― тихо сказал он. ― Но он… грабил это тело. Кровь… некоторых пациентов обладает… определенными свойствами. Я почти уверен, что он не настоящий священник, и я прослежу, чтобы в будущем он держался отсюда подальше ― пусть наведывается в больницу святого Георгия. Он махнул Кроуфорду. ― А теперь сходи за медсестрой.
Несмотря отвращение и любопытство, внушенные ему словами Китса, настроение Кроуфорда, когда он шел по коридору, было чем-то сродни тому напряженному интересу, которой он испытал, когда в возрасте двадцати лет впервые попал на дежурство в больницу… но интерес этот мгновенно обратился в неописуемый ужас, когда он начал спускаться по лестнице.
Навстречу ему поднималась чопорно держащаяся медсестра, и он вскинул руку, чтобы привлечь ее внимание. Но в тот миг, когда она подняла взгляд, он в ужасе узнал ее. Это была Джозефина Кармоди, очевидно глубоко во власти своей механической личины.
Его рука замерла лишь на мгновение, а затем двинулась дальше и почесала голову, словно он и не собирался ее окликать. Он опустил глаза и двинулся мимо нее. Сердце тяжело бухало в груди, страх лишал остатков самообладания.
Она была слишком близко к нему, когда выхватила пистолет из-под блузки, и вместо того чтобы засунуть дуло ему в ухо, ей удалось лишь ткнуть его сзади в шею согретым телом стволом. Она отступила на шаг, чтобы сделать точный выстрел…
…И Кроуфорд завопил от испуга и резко выбросил правый кулак вверх, в направлении руки с пистолетом.
Дыхание со свистом вырвалось через ее стиснутые зубы, пистолет вылетел из руки, но со звоном ударился о стену и покатился в трех шагах, и Джозефина метнулась за ним.
Кроуфорд не думал, что успеет добраться до нее, прежде чем она поднимется с пистолетом, так что он, пригнувшись, с громким топотом, бросился обратно вверх по лестнице. Она не выстрелила, но позади он услышал размеренное клацанье ее шагов, и почему-то эта невозмутимая поступь заводного механизма напугала его намного больше чем пистолет. Поскуливая от ужаса, он бросился по коридору обратно, в палату, где его дожидался Китс.
Китс поднял удивленный взгляд, когда Кроуфорд на нетвердых ногах ввалился обратно в лишенную окон палату. ― Ты нашел…, ― начал было он.
― Быстрее, Джон, ― прервал его Кроуфорд, ― как я могу выбраться отсюда, кроме как по лестнице? …но размеренное клацанье достигло уже этажа, на котором они находились. ― Господи! ― всхлипнул он, и бросился обратно в коридор.
Джозефина стояла в десяти ярдах[68], наводя пистолет прямо на него. Он скорчился и выбросил вперед руку, закрывая лицо, надеясь, что она не будет целиться слишком долго… а затем, словно взрыв, что-то вырвалось в коридор из покинутой им палаты.
