Александр Афанасьев - Врата скорби (Часть 1)
– Бомбардир!
– Готов, сэр!
– Атом!
Люди в кабине экипажа надели защитные очки, второй пилот включил специальный режим освещения, чтобы через эти проклятые очки можно было хоть что-то видеть.
– Обратный отсчет – закричал бомбардир – пять-четыре-три-два-один-зеро!
Самолет дрогнул, его подбросило вверх, но чуть заметно, не так как ты сбрасываешь Хеллбоя – тогда чуть штурвал из рук не рвется.
– Есть сброс!
– Подтверждаю, есть сброс! – крикнул кормовой стрелок и закрыл люк.
Уродливая бомба, стабилизировавшаяся в полете за счет небольшого парашютика, канула в серый кисель туч, пропала из виду.
– Тридцать секунд!
Когда истекли эти самые тридцать секунд – сначала вроде бы ничего и не произошло – а потом вдруг полыхнуло, полыхнуло где-то на земле нереальным, неземным светом, таким сильным, что просветило даже плотную облачность. Самолет продолжал лететь…
– Сэр, приборы барахлят… – доложил второй пилот
– Переходи на дублирующие. Запиши в журнал, с этим что-то надо делать.
– Есть, сэр.
На самолетах пилоты устанавливали сами что-то типа зеркал, чтобы самим, не полагаясь на хвостовых стрелков, которые могут быть и убиты, видеть что творился в задней полусфере самолета. Флайт-капитан подвинул зеркало, чтобы направить его туда, куда он хотел, и увидел, что облачность словно вспухла гигантским темным нарывом, а там где они сбросили бомбу облака и вовсе облаков не было они как будто выгорели и образовался огромный, круглый, геометрически правильный разрыв в облаках…
– Вспышка!
Там, где ждали своей участи машины, свиньи и специально построенный городок – полыхнуло, вспышка была такой, что глазам было больно даже в защитных очках. Это не был источник света, это было именно внезапно возникшее очень сильное свечение. Настолько сильное, что в это не верилось…
Потом на месте вспышки начало вспухать темное облако – прямо на земле.
– Пресвятой Господь… – сказал кто-то
Облако вспухало, невидимый фронт сжатого воздуха пер во все стороны с неукротимостью разогнавшегося локомотива, кирпичные здания разлетелись разом… господи, даже прямое попадание бомбы не дает такого эффекта. Потрясенные офицеры смотрели, как буквально на глазах выцветает пленка, заряженная в кинокамеру.
Ударная волна дошла до бункера, прошла над ним и ушла дальше – заглубленный, со стенами и крышей, выдерживающими попадание тяжелой бомбы, он был ей не по зубам. Вышел из строя телевизор, запись оборвалась…
Уинстон Черчилль, человек много в своей жизни повидавший, участвовавший еще в африканских войнах, пока Британию вежливо не попросили из Африки, опомнился первым.
– Ну, вы и натворили дел… – сказал он – когда будет повторное испытание?
– Сэр, повторного испытания не требуется. Эта бомба стоит столько же, сколько линейный крейсер, у нас нет достаточных запасов исходных веществ. Мы не можем себе позволить их просто так взрывать.
– Вы хотите сказать, что испытание было успешным?
– Да, сэр. Это – атомная бомба, джентльмены, такая, какая она есть.
Судя по всему, сэр Уинстон подумал, что испытание провалилось и что-то пошло не так.[23]
– Какова ее мощность? – спросил граф Ярборо
– Около тридцати килотонн, сэр.
– Что это значит?
– Видите ли сэр. Эти бомбы нельзя менять обычными мерками, они для них не подходят. Тридцать килотонн – это тридцать тысяч тонн обычной взрывчатки.
– Колоссально. Колоссально!
– Это не самая мощная бомба, джентльмены. Мы уверены, что существует возможность сделать бомбу как минимум в пять раз мощнее той, которая была вам продемонстрирована.
– То есть, один бомбардировщик с одной бомбой может одним ударом уничтожить целый город? – спросил сэр Трэвис
– Не совсем, сэр. Тут много факторов, их надо принимать во внимание, в том числе размеры города, наличие капитальных каменных строений и так далее. Но в принципе – да, вы правы, сэр, один бомбардировщик может уничтожить целый город.
Сэр Трэвис больше не слушал объяснений ученого. Это же великолепно! Вот то, что он искал. Ему теперь не нужен флот из дорогостоящих, быстро устаревающих машин, ему не нужны сотни высококвалифицированных экипажей, которые надо готовить несколько лет. Теперь ему будут нужны всего несколько отборных эскадр и сильные истребители сопровождения… да, истребители сопровождения, точно, большие и мощные. Эту работу не смогут выполнить ни корабли, ни армия – только КВВС, Королевские военно-воздушные силы. Вместо нескольких эскадр – один бомбардировщик с сильным прикрытием. И города нет.
Великолепно!
– А эти бомбы можно сделать в габаритах снаряда главного калибра? – спросил адмирал, сэр Дадли Барнетт, второй морской Лорд.
– Какого калибра, сэр?
– Шестнадцатидюймового. Может быть – восемнадцатидюймового – раздраженно сказал сэр Дадли.
Господи… Интересно – есть ли предел тупости моряков? О чем бы не шла речь – они все о своем. Они собираются уничтожать вражеские корабли этими снарядами, когда можно уничтожать целые заводы и города. Если корабль противника подойдет на залп главного калибра – его можно будет уничтожить и так, обычным снарядом. Воистину – ром, плеть и содомия – вот чем отличается военно-морской флот. А, нет, есть еще одно. Тупость.
– Я так не думаю, сэр. Бомба весит больше тысячи фунтов.
– Но можно же ее сделать менее мощной. Черт, мне не нужны эти тридцать тысяч тонн, тысячи мне вполне будет достаточно, даже меньше!
Ученый посмотрел на первого морского лорда, о непробиваемой тупости которого ходили легенды, и понял, что спорить с ним бесполезно, объяснять – тем более.
– Мы постараемся, сэр.
– Уж постарайтесь. Нам не нужны такие мощные бомбы, сделайте менее мощные, но побольше, и не только для ВВС.
– Мы постараемся, сэр – тем же ровным спокойным тоном ответил ученый
– А можно подвесить бомбу к самолету, способному стартовать с авианосца – внезапно спросил сэр Тревис
– Какова грузоподъемность такого самолета, сэр?
– Тысяча… может быть полторы тысячи фунтов.
– Пока нет, сэр. Думаю, что в пределах пяти лет мы создадим устройство требуемого веса, но не сейчас. Нужны новые материалы.
– Может быть, пойдем и посмотрим, что там произошло? – Уинстон Черчилль уловил опасный поворот в дискуссии и поспешил ее прервать.
– Нельзя, сэр.
– Почему же? Там опасно?
– Да, сэр. Там так опасно, как вы и не представляете. Если подойти туда близко – в течение нескольких месяцев вы все скончаетесь от рака. Любой, кто туда подойдет.
– То есть, при взрыве образуется выжженная земля? – спросил Черчилль
– Да, сэр. И не только выжженная. Она заражена, и мы не знаем, как убрать эту заразу, это мы вероятно узнаем в будущем, но пока у меня нет ответа. Ее невозможно убрать оттуда, эту заразу не видно, но она убивает вернее, чем самый страшный яд, сэр.
– Какого же черта нам нужна такое оружие, после которого остается земля на которой нельзя жить? – спросил Рукер-Хьюз
– Почему же… сказал Черчилль – лично я знаю такую землю, которая нам особо и не нужна. Но я бы дорого дал, джентльмены за то, чтобы на ней уже никогда никто не жил.
Племенная территория (Федерация Южноаравийских княжеств, современный Йемен)
Аден
11 апреля 1949 г.
Раньше проще было.
Старики еще помнят, коли будут в хорошем настроении – расскажут, нет – не обессудь. Личное это.
Раньше проще было – и воевали проще. Самолетов, танков – не было, винтовок и тем более автоматов – тоже. Верней, были пукалки, по выстрелу в минуту делали. Только шашка казаку – во степи подруга, только шашка казаку – во степи жена. Воевали – полк на полк, армия на армию, выехали, построились и… От боя не бегали, нет. И засад толковых тогда – тоже не было. Когда Кавказ усмиряли – вот тогда с засадами столкнулись. Идешь ущельем каким – иногда глубина ущелья такая, что и днем темно, холодно, сыро, кони похрапывают, понуждать вперед идти приходится.
И тут – бах!
И все. И откуда стреляли – Аллах ведает. А вот только казаку одному – только с утра с одного котла кашу ели – не видать больше Дона. Сколько намучались тогда. Но сломили, завоевали Кавказ, стал он русским. Войско появилось казацкое – на Тереке.
А сейчас…
Самолеты, танки, автоматы. Напридумывали то… Фугасы – видано ли дело, идешь по своей земле как по чужой и вперед себя палкой тычешь, не копал ли кто. Не дело это, когда по своей земле как по чужой ходишь, ох не дело…
Триста одиннадцатый авиаполк смешанного состава был одним из экспериментальных соединений русской авиации или, если говорить казенным языком – "Его Императорского Величества русского воздушного флота". Часть его самолетов базировалась прямо в аэропорту Адена, что располагался южнее Максура, созданного британцами делового района. Вполне возможно, что место для аэропорта было выбрано не случайно – чтобы в случае чего быстрее было драпать.
