Олег Измеров - Ответ Империи
'Что он несет?' — подумал Виктор. 'Для кого это?.. Стоп. Да он же говорит так же, как Муссолини в 'Доктрине фашизма', только другими словами! 'Фашизм… утверждает, что неравенство неизбежно, благотворно и благодетельно для людей, которые не могут быть уравнены механическим и внешним фактом, каковым является всеобщее голосование.' Только Муссолини рубил с плеча, а этот — с оговорочками: 'во многих случаях', 'могут перевешивать'… Смысл-то один: народ до власти рылом не вышел, вот те, у кого превосходство в ранге, положении, бабле, да, вот они не твари дрожащие, они право имеют. Могут перевешать, а могут и не перевешать…'
— Ну, и как вам нравится? — хмыкнул Гаспарян.
— Если я правильно понял, он хочет демократию принудить к сожительству? Как Монику?
— Долго ли умеючи? Правда, демократия дама почтенная, но тут уж, как у канатоходцев — главное, вниз не глядеть… Короче: предлагается восстановление контроля над банками, как при Рузвельте, а через систему кредита — и над другим бизнесом. Создается совет губернаторов, якобы орган консультативный, но на самом деле — координировать силовиков для борьбы с массовыми акциями протеста. То-есть, не допустить, как у вас, майданной демократии. Ну и принятие 'Национального Акта', который резко расширяет права правительства на сбор информации о частных лицах и бизнесе. Причем собирать могут не только по вопросам госбезопасности, а вообще на лиц, которые могут умышленно или по халатности нанести значительный ущерб.
— Вредителей, что ли, сажать будут?
— Именно. Предусмотрено превентивное заключение по внесудебным решениям.
— И как же это все через конгресс протащат? Конституцию у них пока никто не отменял.
— Для давления на конгрессменов после выступления будет устроен телефонный и Интернет-опрос.
— И что, американцы проголосуют? Это же бред какой-то.
— Похоже, это ход конем. Клинтон предложил сталинизм, сейчас американский народ красиво от него откажется, и Билли скажет: my fellow Americans, вы сами сделали этот выбор, я исполняю вашу волю и будем затягивать пояса и отказываться от социальной сферы. Это плата за демократию. Тоже шанс для Штатов вырулить.
— Хочу кофе, — призналась Светлана, — а то промерзла, сыро, и с этими покойниками дрожь пробирает. Я сама заварю.
Она прошла за креслом Виктора, случайно, а, может, и не совсем случайно коснувшись своими тонкими пальцами его плеча. Он обернулся направо, наблюдая, как Светлана грациозно управляется с кофематом; теплый пуловер сегодня как-то по особенному соблазнительно обтягивал ее бюст, а ямочки на подколенках, затянутые в шоколадную лайкру, дышали затаенной слабостью. А может, ему так показалось. В конце концов, почему бы после мировых катаклизмов просто не посмотреть на красивую женщину.
По CNN тем временем пошли комментарии и мнения людей из толпы на улицах. Инициативу Клинтона однозначно не поддерживали. 'Демократия', 'ценность', 'нельзя отказываться' и все такое прочее. Короче, массовая обработка общественного мнения. Разве что мультиков не успели наготовить.
— Ну вот, — с удовольствием потер руки Гаспарян, — распад глобального мира произойдет в назначенное время. Клинтону нужна только реакция масс, как и Руцкому. Массы диктуют волю власти, а массам такое всегда приятно. Сейчас начнут передавать данные.
Внизу кадра показались быстро сменяющиеся цифры; Виктору показалось, что это чем-то похоже на СМС-голосование в телешоу. Впрочем, это и было телешоу.
— Ваш кофе, Виктор Сергеевич.
— Большое вам спасибо. Принять его из ваших заботливых рук особенно приятно.
— Что-то вы решили на меня психологически влиять, — ее большой, но чувственный рот растянулся в загадочной улыбке, — к чему бы это… Ой, смотрите! Смотрите!
Ее глаза, широко раскрытые от удивления, устремились на экран. Виктор обернулся влево.
Количество голосов 'ЗА', что была в первые минуты опроса ничтожно малой, догнало количество 'ПРОТИВ'; обе величины продолжали свой бег, поочередно вырываясь одна вперед другой и снова выравниваясь нос к носу.
— Вот вы сейчас видите случайное событие, — пояснил диктор, — видимо, было протестное голосование крупной социальной группы…
Цифра 'ЗА' подпрыгнула вверх и пошла на отрыв, спокойно, уверенно; через пару минут разрыв уже был в разы.
Второй стаканчик в руках Светланы наклонился, и кофе чуть не пролился на стол; Виктор вовремя подхватил пластмассовую посудинку и переставил на ее рабочее место.
— Виктор Сергеевич, — несколько ошеломленно спросил Момышев, — вы как-то связаны с этим? С результатом?
— Это как это? Я думал — это вы делаете?
— Это не мы делаем, — каким-то сухим тоном произнес Гаспарян. — У нас в планах было обрушить доллар и… Ну вы же знаете, вы же начали работать в программе строительства постглобального мира.
Цифра 'ЗА' продолжала убегать; судя по общему числу волеизъявившихся, исход опроса был предрешен. Телеведущие растерянно обменивались мнениями. Виктор понял, что перед его глазами вершится очередная развилка истории.
— Да, коллеги, похоже, мы переоценили роль стереотипов мышления и массовидного поведения. — вздохнул Гаспарян.
— До этого модель Виленкина не подводила, — возразила Светлана.
— Там есть одно допущение — субъект сохраняет доверие к власти. А оно сейчас рушится вместе с долларом, и мы, кстати, нашими катастрофами этому здорово помогли. А это уже другая модель.
— Как вы ее себе представляете, Андроник Михайлович?
— Ну, вот вообразите себя американцем при валютном крахе. Вы теряете работу, потому что потребление резко упало, и фирма сокращает персонал. Вас выселяют из жилья, потому что нечем платить за ипотеку. Вам не оказывают медпомощь, потому что страховые общества лопнули. Вас не защитит полиция, потому что ей не платят и она бастует, как и пожарные. Ваши гражданские права не защитят, потому что бюджет пуст, и нечем платить юристам. Армии тоже не платят, не на что покупать горючее, нет электро- и водоснабжения военных баз. Пенсионные накопления обесценились. В этот момент вам нужна только стабильность и ничего, кроме стабильности.
— Но это же уничтожение всей американской системы. Не спасение, а уничтожение, — возразил Виктор.
— Ну, это, в принципе логично, — позевывая, протянул Момышев, приподнявшись в своем кресле. — Ведь, если честно признаться, и наша операция 'Ответ', никогда не была попыткой спасти СССР и советскую систему. Возможно, где-то там, в начале… Но как врубились в проблемы, все начали создавать новую систему! Которая поможет выжить в новом веке! Хотели реализовать все, что назрело, что уже подсказывала жизнь, и чему он, старый СССР, мешал расти. Товарищи, мы с вами, своими руками, уничтожили СССР! Уничтожили КПСС — вы посмотрите, это совсем не то, что тогда называли КПСС! Уничтожили принципы планирования и управления экономикой, уничтожили само промышленное общество, ради которого сделали революцию и создавали СССР. Уничтожили коммунистическую идеологию, какую все знали. И ничего! Все довольны, или почти все. Потому что удобно жить и привычно. Почему мы должны думать, что американцы сами не уничтожат свою демократию, чтобы построить то, что им даст шанс выжить и бороться с нами? Дух Сталина вернулся на Землю, но он вернулся в Америку, извините за метафору. Сталин жив, он там, в другом полушарии. Может быть мы будет теперь самыми большими демократами, у нас такие условия созрели. Давайте еще по кофе. А то в сон клонит.
— Но тогда я ничего не понимаю, даже с вашим чудесным кофе, — Виктор провел по лбу ладонью. — Почему для реализации этого плана — в смысле, нашего плана — генсеком поставили Романова? Ну да, он за науку, промышленность, но в социальном отношении — человек старой закалки, консерватор, добросовестный исполнитель решений ЦК. Рано или поздно он же должен начать тормозить, мешать, ну, в конце концов, все эти новые понимания коммунизма, они же неочевидны? Или это другой, альтернативный Романов?
— Четверть века гласности — и вы там ничего не знаете? — хмыкнул Гаспарян.
— А что мы должны знать?
— Так Романов и есть автор программы перестройки.
— Романов? Сталинист?
— Да. Он еще c шестидесятых над ней работал. Высказывал при Бреневе идею перехода от отраслевого планирования к крупным конкурирующим госкорпорациям, правда, завуалировано, в виде НПО — время такое было. А дальше идет, как у вас говорят, развилка. У нас эта программа попала в группу разработки операции 'Ответ', и это повлияло на выбор генсека. У вас… Ну, можно предполагать, что Романов что-то писал или показывал Черненко, но Политбюро сыграло в пользу Горбачева. Скорее всего, Горбачев хотел получить эту программу у Романова, но тот отказался, а, возможно, и уничтожил программу. Мотив понятен — ну, не хотел человек, чтобы его идет присваивали. А Горбачев уже начал раскручивать лозунг коренной перестройки и ускорения научно-технического прогресса, насколько я понимаю, на той информации, которая была передана Черненко. После отказа Романова сняли, а Горбачев без программы подвис — такого знания промышленности нет, начал лавировать, пробовал собирать ученых, чтобы с нуля писали, но время потеряно, да и надо же всю эту индустриальную кухню знать, чтобы задачу поставить! В общем, Михаил Сергеевич экономику ломать взялся и завалил. Ему надо было или ничего не трогать, или отдать специалисту, но…
