Стивен Кинг - 11/22/63

Сейди взяла свою бутылку, чокнулась со словами:

– Удачи, Джейк.

– Если она понадобится, тогда мне чертовски не повезло.

Она закурила, добавив струйки дыма к тем синеватым облакам, что уже клубились у прожекторов. Я сидел справа от нее, и с этой стороны она выглядела идеально.

Похлопал ее по плечу, а когда она повернулась ко мне, поцеловал в чуть приоткрытые губы.

– Крошка, у нас всегда будет Париж[155].

Она улыбнулась.

– Тот, что в Техасе?

Из толпы исторгся стон. Кулак черного боксера только что свалил белого на пол.

Главный поединок начинался в половине десятого. Экраны заполнили изображения участников крупным планом, и когда камеры повернулись к Тому Кейсу, мое сердце упало. Курчавые черные волосы с нитями седины. Обвисшие щеки. Вываливающийся на трусы живот. А хуже всего – недоумевающие глаза, окруженные припухлой рубцовой тканью. Он вроде бы не совсем понимал, где находится. Полторы тысячи зрителей радостно приветствовали его – Том Кейс, земляк, – но я услышал и недовольное гудение. Он сидел сгорбившись, держась перчатками за канаты, и выглядел так, будто уже проиграл. Дик Тайгер, с другой стороны, не садился, боксировал с тенью, легко подпрыгивая в черных боксерках.

Сейди наклонилась ко мне и прошептала:

– Выглядит не очень, дорогой.

Кто бы спорил. Это выглядело ужасно.

Далеко внизу (с тех мест экран наверняка казался нависающим белым утесом, на который проецировались размытые фигуры боксеров) я увидел Акиву Рота, ведущего даму в норковом палантине и черных очках а-ля Гарбо к сиденью, которое находилось бы у самого ринга, если бы его не заменял экран. Сидевший перед нами с Сейди толстячок с сигарой повернулся и спросил:

– Кто победит, красавица?

– Кейс! – храбро ответила Сейди.

Толстенький курильщик сигар рассмеялся.

– Что ж, значит, у вас доброе сердце. Хотите поставить десятку?

– Четыре к одному вас устроит? Если Кейс нокаутирует его?

– Если Кейс нокаутирует Тайгера! Леди, вы в деле. - Он протянул руку. Сейди ее пожала. Потом повернулась ко мне, вызывающе улыбаясь непострадавшим уголком рта.

– Смело, – прокомментировал я.

– Отнюдь, – возразила Сейди. – Тайгера уложат в пятом раунде. Я же провидица.

Ведущий боксерского поединка вышел на середину ринга во фраке (предварительно намазав на волосы фунт бриолина), сдернул со штатива микрофон с серебристым шнуром и голосом карнавального зазывалы объявил участников. Заиграл национальный гимн. Мужчины сняли шляпы и приложили руку к сердцу. Я почувствовал, как быстро колотится мое: минимум сто двадцать ударов в минуту. Пожалуй, больше. В зале работали кондиционеры, но пот катился по шее и уже смочил подмышки.

Девушка в купальном костюме продефилировала по рингу на высоких каблуках, подняв табличку с написанной на ней цифрой «1».

Ударил гонг. Том Кейс, подволакивая ноги, двинулся к середине ринга с написанной на лице обреченностью. Дик Тайгер шустро подскочил к нему, имитировал удар правой, и тут же последовал левый хук, который уложил Кейса на пол ровно через двенадцать секунд после начала боя. Толпы – одна здесь, вторая в «Гардене», в двух тысячах миль отсюда, – застонали от отвращения. Рука Сейди, лежавшая на моем бедре, казалось, отрастила когти, и они впились в меня.

– Скажите той десятке, что ей пора прощаться с подружками, красавица! – ликующе воскликнул толстенький курильщик сигар.

Эл, о чем ты у мать твою, думал ?

Дик Тайгер вернулся в свой угол и равнодушно перекатывался с пятки на носок, пока рефери отсчитывал секунды, театрально поднимая и опуская правую руку. На счет три Кейс шевельнулся. На пять – сел. На семь – поднялся на колено. На девять встал и вскинул перчатки. Рефери сжал ладонями лицо боксера и задал вопрос. Кейс ответил. Рефери кивнул, взмахом руки подозвал Тайгера и отошел в сторону.

Человек-Тигр, которому, видать, не терпелось приняться за обед со стейком, дожидавшийся его в «Сардис», бросился добивать соперника. Кейс и не пытался уклониться от его ударов – скорость давно оставила его, возможно, в поединке в каком-то захудалом городишке вроде Молина, штат Иллинойс, или Нью-Хейвена, Коннектикут, – но он подставлял руки... и входил в клинч. Проделывал это часто, кладя голову на плечо соперника, словно утомившийся танцор танго, и устало молотя перчатками по спине Тайгера. Толпа возмущенно гудела. Когда пробил гонг и Кейс поплелся в свой угол, опустив голову, с болтающимися руками, гудение усилилось.

– От него тошнит, красавица, – заметил толстячок.

Сейди озабоченно посмотрела на меня.

– И что ты думаешь?

– Я думаю, он продержался первый раунд. – Но в действительности я думал другое: «Хорошо бы, чтобы кто-нибудь воткнул вилку в обвисший зад Тома Кейса, потому что с ним, похоже, все кончено».

Цыпочка в купальнике от Джанзен опять прошлась по рингу, на этот раз подняв табличку с цифрой «2». Прозвучал гонг. Вновь Тайгер бил, а Кейс отражал удары. Мой парень старался держаться как можно ближе к сопернику, чтобы при первой возможности перейти в клинч, но я обратил внимание, что теперь ему удается блокировать левый хук, который уложил его на пол в первом раунде. Тайгер молотил по корпусу правой рукой, но под старческим жиром, судя по всему, хватало мышц, потому что эти удары не давали эффекта. В какой-то момент Тайгер оттолкнул Кейса и обеими руками показал: давай, мол, иди на меня. Толпа ответила радостным воем. Но Кейс лишь смотрел на него, так что Тайгеру пришлось сближаться. Кейс мгновенно вошел в клинч. Толпа застонала. Ударил гонг.

– Моя бабушка задала бы Тайгеру большую трепку, – пробурчал курильщик сигар.

– Возможно. – Сейди раскурила уже третью за поединок сигарету. – Но он все еще на ногах, верно?

– Это ненадолго, милая. Когда пройдет следующий левый хук, с Кейсом будет покончено, – парировал толстячок.

Третий раунд прошел в клинчах и топтании по рингу, но в четвертом Кейс в какой-то момент ослабил бдительность в защите, и Тайгер обрушил на его голову град ударов и справа, и слева, заставивший зрителей с ревом вскочить. Вскочила и подруга Акивы Рота. Сам мистер Рот остался на месте, но воспользовался моментом, чтобы украшенной перстнями рукой полапать зад подруги.

Кейс привалился к канатам, отбиваясь правой рукой, и один из его ударов достиг цели. Со стороны казалось, что удар слабый, но я увидел, как капли пота полетели с волос Человека-Тигра, когда тот тряхнул головой. На мгновение на его лице появилось удивленное выражение «и откуда это взялось». Потом Тайгер вновь принялся работать кулаками. Из раны над левым глазом Кейса потекла кровь. Прежде чем Тайгер сумел превратить струйку в поток, раздался гонг.

– Если вы отдадите десятку прямо сейчас, красавица, – толстенький курильщик сигар повернулся к Сейди, – вы и ваш приятель успеете уехать до того, как возникнет пробка.

– Вот что я вам скажу, – ответила Сейди. – Я даю вам шанс отказаться от пари и сохранить ваши сорок долларов.

Толстенький курильщик сигар рассмеялся.

– Красивая и юморная. Если этот дылда, с которым вы пришли, неподобающе к вам относится, поедем домой со мной.

В углу Кейса секундант лихорадочно обрабатывал его левый глаз, что-то выжимал из тюбика и размазывал кончиками пальцев. Выглядело это вещество как «Крейзи глю», хотя я полагал, что его еще не изобрели. Потом секундант шлепнул Кейса по челюсти мокрым полотенцем. Ударил гонг.

Дик Тайгер сблизился с Кейсом, молотя его правой рукой и выискивая возможность ударить левой. Кейс ушел от одного левого хука, и в первый раз Тайгер провел правой апперкот в голову. Кейс успел отпрянуть, спас челюсть, но не щеку. От удара его лицо перекосило, превратив в гримасу ужаса. Он отшатнулся. Тайгер бросился на него. Зрители вскочили на ноги, требуя крови. Мы – вместе со всеми. Сейди прижала руки ко рту.

Тайгер загнал Кейса в один из нейтральных углов и молотил его левой и правой. Я видел, что Кейс плывет. Я видел, что свет перед его глазами меркнет. Еще один левый хук – или прямой правой, – и он бы рухнул.

– ДОБЕЙ ЕГО! – ревел толстенький курильщик сигар. – ДОБЕЙ ЕГО, ДИККИ! В НОКАУТ ЕГО!

Тайгер ударил низко, ниже пояса. Вероятно, не специально, но рефери вмешался. Пока он объяснял Тайгеру, что такие удары запрещены, я наблюдал за Кейсом, чтобы посмотреть, как тот воспользуется передышкой. И углядел в его лице что-то знакомое. Это выражение я видел на лице Ли в тот день, когда он устроил Марине скандал из-за не до конца застегнутой молнии на юбке. Оно появилось после того, как Марина ответила ему, обвинив в том, что он привел ее и малышку в свинарник, а потом еще и покрутила пальцем у виска.

И в тот самый момент для Тома Кейса происходящее на ринге перестало быть отбыванием номера, за которое ему полагалась заранее оговоренная сумма.