Клан. Разбитые стекла (СИ) - "ShadowCat"
По периметру круга разошлись радужные спирали, медленно материализовываясь в восемь призрачных фигур остальных Лучей. Воздух сгустился, подобно жидкому стеклу, ослепляя и оглушая Полину.
— Анаит! — Полина испуганно схватилась за призрака, но руки прошли сквозь него, схватив холодный камень. Не удержав равновесие, девушка упала на землю, ставшую такой же призрачной, как безмолвные фигуры мертвых магов, живших тысячелетия назад. Полине стало жутко. Лихорадочно, инстинктивно она попыталась отползти подальше, чтобы просто вдохнуть обжигающего вязкого воздуха. Словно продолжение кошмара, откуда-то справа донесся слабый стон, оборвавшийся сдавленным хрипом. Не веря своим ушам, она поползла на звук и уперлась во что-то теплое и мягкое, совершенно не похожее на камень. Чье-то тело. Вокруг тела мелькали обрывки Тьмы и угасающие вспышки Пламени. То, что осталось от ауры, едва видимое магическим зрением.
— Андрей! — прошептала девушка, с ужасом глядя на клочья ауры и развороченную грудь, в которой медленно затихало сердце. — Нет!
В нескольких шагах сломанной куклой валялся еще один полутруп, но его девушка даже не заметила.
— Поспеши, дочка. В твоих руках дар Жизни, — встряхнул Полину мысленный голос Анаит. — Если тело умрет, его душа уйдет в Грааль, став десятым Лучом!
— Нет! Ни за что! — под кожей натужно загудели золотистые нити, окутывая умирающего невесомым солнечным облаком, паутинкой, сплетающей новую линию жизни. Жидкое золото, живая вода. Любовь и воля, ставшие осязаемыми. Самой жизнью.
— Я тебя сберегу, — сквозь слезы прошептала Полина, сшивая своей волей, своей сутью жуткую рану на груди, связывая рваные клочья ауры и сплетая тончайшие структуры сознания. Окровавленное тело опутала прочнейшая многомерная сеть из живых нитей, нерушимой стеной ставшая на пути смерти. Второй раз Полина держала в своих ладонях чужую душу и жизнь, готовую оборваться в любой момент. И ничего больше не могла сделать. Магия Жизни сама знает, как и куда ей течь, Полине оставалось лишь держать. Как в бою — последний рубеж, последнюю пядь, последнюю высоту. Последний шанс, вырванный у смерти.
Она ничего не замечала — ни теней ушедших, ни почерневшего неба, ни столба черного света, рывком протянувшегося в бесконечность, ни ослепительного, запредельного света осколка Сердца Ангела. Ни того, как вокруг светлячками вспыхнули мириады таких же осколков, закружившихся вихрем сверкающих звездочек и складывающихся в подобие многомерной мозаики. Осколки, разлетевшиеся по разным мирам, снова собирались воедино. Освобожденный остановленный Свет лился плотным потоком без конца и края, заполняя пространство и разливаясь в бесконечность.
— Изначальная! Пресветлая! — раздался потрясенный ропот пленников Грааля.
Время снова замерло, поглотив все звуки, краски и застыв в одном мгновении, замкнувшем прошлое, настоящее и будущее. Лишь Полина ощущала, как в ее ладонях пульсирует Жизнь. Не осталось ничего, кроме них с Андреем посреди океана безграничного Света.
— … жрецы Огня и Света считали, что через этот камень можно призвать Изначальную Силу и совершить невозможное. Но всего лишь один раз.
— Правда? — Полина удивленно разглядывала искрящийся камень.
— Скорей всего, пустая болтовня, — хмыкнул Ра. — Жрецы вообще много болтают…
Видимо, на этот раз жрецы не врали. Но Полине было плевать — и на жрецов, и на игры пространства, и на любые артефакты. На все, кроме тела под ее ладонями, от которого она продолжала гнать смерть. И будет продолжать, даже если мир рухнет в Бездну. Право Сильных, взятое взаймы.
— Это право у тебя уже никто не отнимет, — прозвенело пространство. — Это дар и долг. Мой Закон. И твой выбор.
— Какой выбор? — Полина лишь ближе прижалась к Андрею, словно он, даже умирающий, мог защитить ее от жути, творящейся вокруг.
— Я действительно могу совершить невозможное. Невозможное для вас, но не для Уровня Творения, — Свет слегка пошел рябью и замерцал.
— Но лишь один раз, — настороженно уточнила Полина.
— Да, лишь раз. Закон Равновесия не обойти, — казалось, что пространство улыбается.
— Мне важно только одно — спасти эту жизнь, — золотистые нити натужно стонали, упрямо вливая в Андрея капельки жизни — крупицы ее души.
— Тебе не хватит сил, смертная. Твоя аура уже истощена, — констатировал Свет. — Я не могу ему помочь напрямую, его Сила — другой полярности. Но я могу изменить узор вероятностей так, что события пойдут по другой ветке. Сделать активную линию виртуальной, а какую-то из нереализованных вероятностей — активной линией. Реальностью. В вашем понимании это равносильно изменению прошлого.
— Изменить прошлое? — перед глазами встало ее жуткое, нестираемое, непоправимое прошлое, которое так хотелось изменить. Но совершить невозможное преобразование можно лишь раз. Сейчас она скажет «да», перестанет бороться за эту обреченную жизнь — и мир изменится. Для нее. Больше не будет страха, боли, ночных кошмаров, отвращения к себе и желания умереть. И Андрея не будет. В том изменившемся, идеальном мире, нарисованном этой богиней, для него не будет места. Ему не останется ни шанса выжить, ни возможности защититься, ни уголка в ее сердце и памяти.
— Нет, Пресветлая, — девушка грустно улыбнулась, отдавая последние силы золотистому кокону. — Я не стану менять прошлое такой ценой. И пусть я истощена, но я все же попытаюсь. Зачем мне целый мир, в котором не будет его? Не будет нас? Если можешь, просто дай мне сил ему помочь. И шанс на будущее. А если нет — хотя бы не мешай.
Свет тихо мерцал. Пространство слегка гудело, словно высоковольтные провода. В триедином времени, сжавшимся в одну бесконечную точку, ветвились бесчисленные вероятности, вырастающие из прошлого, настоящего и будущего, перетекающие друг в друга, на какое-то мгновение небытия ставшие одним узором.
— Я сознаю, ты отказалась от желания и возможности изменить прошлое, в пользу изменения будущего? — Свет вспыхнул чуть ярче. Пространство заинтересованно замерло в ожидании ответа.
— Да, я хочу изменить именно будущее. А разве так можно?
— Разумеется, — показалось, что Свет удивленно пожимает плечами. — Для нас нет никакой разницы между прошлым, настоящим, будущим и иными временами, которых вы даже не осознаете. На Уровне Творения все существует одновременно. Для нас Мироздание подобно прекрасному узору. И если какая-то нить запутывается или рвется — это легко исправить. Конечно, не на уровне нити. Для этого нужно стать Кружевницей. Выбирай вероятности.
Вокруг развернулся огромный, исполинский веер вероятностей, уходящих во всех мыслимых и немыслимых направлениях. От одного их жутковатого вида кружилась голова. Если бы Андрей и Ра не показывали ей подобного, Полина до смерти перепугалась бы. Но теперь лишь с надеждой вглядывалась в вероятности, пытаясь отыскать ту, где они живы и счастливы. Перед глазами, как живые, встали образы, виденные в Амальгаме. Их с Андреем дети. Их внуки. Их будущее, которое она по глупости едва не уничтожила.
— Хорошая ветка, гармоничная, — оценил Свет. — И в реализации несложно. Просто слегка сдвинуть несколько ключевых точек, переориентировать узел и сдвинуть равновесие в точке бифуркации, известной вам, как операция в Изварино. А если качнуть момент смертельного ранения в мнимую область, оно станет не таким уж смертельным и посильным для тебя. Совсем убрать этот момент с ветки не получится, но вероятность выживания Темного возрастает в разы, с 5–7 % почти до восьмидесяти… Только ты в этой плотной форме не выживешь, аура слишком истощена. Но ты, в отличие от него, можешь пробудить феникса и переродиться. А он — нет….
Свет замолк, явно что-то просчитывая и сомневаясь.
— Переродиться? — нахмурилась Полина, вспоминая, что говорил Ра об огненном перерождении. Малоприятно, но не смертельно. Даже почти не больно. — Хоть десять раз, если это поможет ему.
— Одного перерождения вполне достаточно, смертная. Проводить преобразование событийной линии?
