Рава Лориана - Тучи над страной Солнца

Получив от Маленького Грома записку, Пушинка прореагировала весьма бурно:

-- "Отрекись от Христа, и мы снова будем вместе!" -- вот что он пишет! -- в порыве чувств она бросила записку на пол, -- Но разве я могу пойти на это?!

-- А что для тебя Христос? -- постаралась спросить Заря как можно спокойнее.

-- Тот кто после смерти будет нас любить и простит нам всё, что мы сделали не так. Я теперь понимаю, что слишком много я успела натворить за жизнь, чтобы я могла не нуждаться в прощении...

-- Ты?! Но разве ты сама сделала что-нибудь плохое? Разве ты кого-то убила, что-то украла?

-- Нет, но разве дело в этом? Я понимаю, сколько во мне нечистоты. Ты никогда не верила во Христа по-настоящему, тебя подослали шпионить, и ты... тебе не понять... -- Пушинка отвернулась и устремила взор куда-то в пространство

-- Да, я не верила во Христа если ты имеешь в виду под верой отречение ради него от того, что я люблю. Но был когда-то я его уважала, а теперь... вот если бы тебя всё-таки не успели вынуть из петли, то ты бы могла погибнуть, и тебя бы твой Христос отправил бы жариться на сковородке. Хотя знал бы, что поступила так именно потому, что тебе было очень плохо. Но наказал бы тебя, а не тех, кто тебя до такого состояния довёл. Вернее, их бы, может, наказал, тоже, но тебя всё равно на сковородку отправил... Разве может быть такой бог нам судьёй? Разве можно говорить о вине перед ним? Или, может, ты ещё перед кем-то себя чувствуешь виноватой?

-- Дело даже не в том, что я лично в чём-то виновата, но.... та война... ведь она затронула весь наш народ. Нас всегда учили, что те, кто воевал на стороне инков, были правы, а те, кто за христиан -- нет. Но Андреас объяснил мне, что в любом конфликте всегда виноваты обе стороны. Значит, какая-то доля вины лежит и на тех, кто сражался за инков. Ведь на стороне христиан были многие из тех, кого инки обидели. Враги инков свою долю вины искупили поражением, а мы? Те, что от этого выиграли? Мы о своей вине не задумывались. И потому не расплатились... Мой позор -- расплата за это.

-- Но при чём здесь ты? Когда Великая Война была, ты и на свет-то не родилась!

-- Да... и они тоже. Но... Андреас говорил мне, что когда человек причиняет другому зло, это оттого, что ему до этого кто-то другой причинил зло. А значит, уже поэтому причинившего зло надо прощать. Я должна простить надругавшихся надо мной, и не могу.

-- Но какое пережитое зло способно оправдать этих злодеев?

-- Многих чиморцев, служивших христианам во времена Великой Войны, потом казнили. А других, чью вину сочли меньшей, сослали. А я... ты ведь не знаешь, из-за чего я сиротой стала! Мой дед воевал за инков, а потом... потом, когда из ссылки вернулись те, чью вину в измене сочли не очень большой, то мой дед был страшно недоволен этим, особенно его один из прислужников врагов злил, которого мой дед считал виновным в том, что он некоторых выдавал. На самом деле, кто его знает, кто кого там выдал, только мой отец деду верил, и однажды... никто не знает, как там точно дело было, ибо это случилось на берегу ночью, когда сети проверяли. Мой отец говорил потом, что тот напал на него первый, хотя кто знает, ради благого дела он мог и солгать.... Короче, они друг друга порезали так, что его враг умер, а мой отец, хоть и с трудом, но оправился. Суд оправдал его. Но только родные его врага отомстили нам, дав на праздник отравленный бочонок с чичей, из-за чего вымер почти весь мой род... Только моя мать тогда ещё кормила меня грудью, и потому не притронулась к чиче. Она умерла когда мне было уже 12 лет, рассказав мне всю эту историю...

Пушинка вздохнула, и продолжила:

-- До того, как я стала христианкой, я всегда была уверена, что мои родные были правы, и проклинала их убийц, но теперь... теперь я и в самом деле думаю, что нет до конца правых и виноватых. Месть -- это дурно на самом деле. И любому человеку есть в чём каяться, если не за себя, то за предков.

-- Но в чём виновата именно ты?

-- В том, что оправдывала своих предков. В Евангелии сказано иначе: ни один на земле не хуже другого пред Богом, на всех светит солнце и льется дождь одинаково, потому что Господь повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных. А оценивая других мы грешим.

-- И что, за это надо наказывать надругательством над телом и душой?! Послушай, Пушинка, -- Заря присела и приобняла её за плечи, -- вот в этом как раз мерзость христианства. Дурной человек уверен, что ему простят всё -- убийство, грабёж, любое изуверство, а совестливый человек наоборот, уверен, что заслуживает жесточайших кар просто по сути ни за что! Ведь разве могу твои мысли и правоте твоих родных сравниться с насилиями и пытками? Это же даже глупо сравнивать!

Пушинка посмотрела на Зарю с сомнением.

-- А ты сама на службе у Инти, разве никого не убивала и не пытала? -- спросила она.

-- Нет, никого.

-- Конечно, -- с иронией Ответила Пушинка, -- Ты всего-то солгала при крещении.

-- Ну если это грех, то как быть с теми, кого крестят насильно? Они грешат? Или всё-таки те, кто их принудил?

-- Каждый должен думать о своих грехах.

-- Ты опять лишь повторяешь чужие слова. Пушинка, пойми, я понимаю, что тебя на самом деле мучает! Ведь ты... ты же много раз заходила на борт "Верного Стража", Маленький Гром представлял тебя как свою невесту и ты... ведь тех, кто над тобой надругался, до того считала своими... а они оказались чужими, растоптали тебя...

-- Да... я просила, умоляла меня пощадить... Напоминала им о тех днях, когда заносила им угощение...

-- Понимаешь, в этом нет никакой твоей вины. Те, кто пошли на это, в какой-то момент решили порвать с Тавантисуйю, и не просто порвать, а счесть всех остальных -- чужими. Я не знаю, чем они внутри себя себя оправдывали. Тем, ли что инки когда-то обидели чиморцев, или тем, что есть христиане сами по себе лучше язычников, и потому могут убивать их, обращать в рабство, да и вообще всячески глумиться. Но только это они сказали себе, что другие им не братья, и потому позволили себе вероломно напасть на тех, с кем прежде делили стол и кров... И не важно, чем они при этом себя оправдывали! Послушай, ты ведь теперь во многом сама себя мучаешь оттого, что вбила себе в голову -- "надо простить!" и не можешь! Так и не прощай! Живи, зная, что они враги, а ты перед ними ни в чём не виновата и ничему не обязана.

-- Ты рассуждаешь как язычница, Заря!

-- Да, я язычница! Ведь надо мной тоже надругались, я пережила пытки и мучения, но себя за это не корю! Они виноваты, они -- враги, а я ни перед кем каяться не должна! И ты -- не должна! Они пытали и убивали, их вина! А ты имеешь полное право жить, воссоединишься с любимым, у вас будут дети... и со временем ты не то что про всё забудешь, но перестанешь вспоминать. Пушинка, пойми, тебе нужно, просто необходимо выбросить вон все эти мысли о вине и покаянии... просто чтобы с ума не сойти! Ты итак из-за этого чуть в петле не оказалась!

-- А тебя разве тоже изнасиловали?

-- Да. И потому я понимаю, каково тебе. Понимаю, что значит чувствовать себя растоптанной. Но если ты понимаешь, что сделать такое может только враг, последний мерзавец, которого ты прощать не обязана, то поверь, жить становится гораздо легче. Я потеряла невинность ещё раньше, меня Джон Бек наказал так за то, что я узнала о его мерзких планах. Мне тоже было очень тяжёло, но потом, когда я поняла, какая на самом деле сволочь тот, кто это сделал, и отдалась ненависти, мне стало легче, а уж когда этого мерзавца повесили, у меня как будто камень с души свалился. И это правильно, когда мерзавца, которого уже нельзя назвать человеком, вешают на глазах у всех. Пушинка, я не понимаю, почему ты решила, что в петле должна быть ты, а не они, что их можно и нужно простить, а ты не пойми в чём виновата?!

Заря говорила страстно и несколько забылась, так как в ней самой опять поднялась пережитая боль и обида. Пушинка смотрела на неё с испугом:

-- Заря, ты что несёшь! Или это работа у Инти сделала тебя такой жестокой? Христиане говорят, что надо всех прощать на всякий случай. Вдруг те, кто это сделал, сейчас раскаиваются?

-- Едва ли. Скорее исходят ненавистью. В их глазах в первую очередь ты виновата, что они стали сволочами.

-- А если... если я при этом буду неправа?

-- Перед кем? Перед христианским богом? Он или поймёт, или сволочь.

-- Ты сказала всё, что могла, -- как-то медленно произнесла Пушинка, -- а теперь, я прошу тебя, уйди.

-- Хорошо, только ты не будешь в петлю лезть?

-- Не буду. Я была неправа со всех сторон.

-- Хорошо, тогда ухожу.

Больше Заря к Пушинке не приходила, так как чувствовала, что скорее навредит, чем поможет, а Картофелина сказала, что девушка пришла более-менее в норму, во всяком случае на коленях не молилась и в петлю больше не лезла.

Путешествие по стране Солнца.