Александр Михайловский - Рандеву с Варягом

    Крики чаек над серо-стальной водой, и такие же крики провожающих на берегу. "Цусима" идет в свой первый поход, по странному стечению обстоятельств, в поисках не войны, а мира. Те, кто месяц назад начал ее на этих берегах, вынуждены сегодня кланяться вчерашнему врагу, и извиняться за вероломное нападение...

    Последний раз бросив взгляд на удаляющийся в туманной дымке берег, маркиз Ито зябко закутался в теплый плащ и удалился в свою каюту. Примерно через пару часов крейсер выйдет из вод Внутреннего моря. А там дальше, отрезая остров Кюсю от остальной Японии, крейсируют русские канонерки во главе с одним из кораблей-демонов. Сколько не пытались японские миноносцы прорвать блокаду, все заканчивалось одинаково. Каждый раз их расстреливали из скорострельной четырехдюймовки, невзирая на кромешную тьму и густой туман. Тут и в самом деле поверишь в демонов, которые видят то, чего не видят человеческие глаза.

    Маркиза мучили вопросы, на которые он не находил ответа. Что будет, когда "Цусима" встретит русский флот. Даже если все пройдет мирно, и переговоры начнутся, то, что ему скажет Великий князь Александр Михайлович, и что - князь демонов адмирал Ларионов? Не придется ли и ему после заключения мира совершить ритуал сеппуку, потому что иначе такой позор перенести будет нельзя? Чем еще кроме потери территорий и приравнивания православных к синтоистам грозит Японии новый мирный договор? Какова будет величина и срок выплаты контрибуции, и какую армию и флот Япония сможет позволить себе после этого поражения?

    Чтобы подготовить душу к неизбежному, маркиз сначала погрузился в чтение лучших образцов японской классической поэзии хокку и танка. А от нее перешел к долгой беседе с русским священником отцом Николаем, пытаясь понять "загадочную русскую душу", и дальнейшую судьбу своей страны.

    А оно, неизбежное, было уже совсем рядом. Около полудня, когда зимние облака почти совсем рассеялись, над палубой "Цусимы" разнесся крик марсового. Высоко в небе, ярко блестя металлом, разматывала за собой белоснежную нить следа сверкающая точка.

   - Этот летающий демон нас заметил, - подумал маркиз, - вот только заметил ли он белый флаг, или считает нас безумцами, вышедшими в море, чтобы найти свой неизбежный конец.

    Но его тревоги были напрасны, еще через час, над японским крейсером появился странный аппарат с двумя винтами наверху, который сбросил на палубу оранжевый пенал с письмом внутри.

   Командир "Цусимы", капитан 1-го ранга Сэндо Такетеру, прочел лаконичную записку на английском, и с поклоном обратился к маркизу Ито,

   - Мой господин, - сказал он, - нам приказано следовать строго на юг. Там мы найдем то, чего ищем...

   "Фигаро": "Кайзер угрожает Британии! Россия и Германия готовы выступить в поход в одном строю! Смертельная угроза нависла над Францией!"

"Пти Паризьен": "Британия поставила Европу на грань войны! Что станет с нашей милой отчизной?"

   Известие о событиях, происходящих на Дальнем Востоке, всколыхнули всю Францию. Сначала сообщения волновали французов, а потом - ужаснули. Нападение британских абордажников на русский военный корабль и тяжелое ранение брата императора Николая II, последующие грозные заявления царя и неожиданный визит кайзера Вильгельма в Санкт-Петербург не на шутку напугали обитателей Елисейского дворца и Кэ д'Орсэ. Президент Франции Эмиль Лубе в панике вызвал к себе министра иностранных дел Теофила Делькассе и потребовал у него добиться от российского императора гарантий выполнения условий договора об оборонительном союзе, подписанного в 1893 году.

   Между тем неспокойно было и в Бурбонском дворце. Члены Национального собрания Франции потребовали провести парламентское расследование о подготовке подписания договора о "Сердечном согласии" с Британией. Больше всего депутатов беспокоило резкое ухудшение отношений с Россией, которая была для Франции противовесом Германской империи, мечтавшей повторить триумф Меца и Седана.

    "Если Россия не будет сдерживать своей мощью бошей, то что станет с нами?" - вопрошали простые французы. У дипломатического представительства Британии в Париже прошла демонстрация протеста. В ней действия королевского флота прямо называли пиратскими, и подлежащими расследованию международного суда. Большинство французских газет перепечатали репортаж североамериканского журналиста Джека Лондона, который был очевидцем тех событий и который обещал дополнить свой материал прекрасно сделанными фотографиями, подтверждающими коварство англичан. Нужно только время чтобы их привезли из такой дали.

   Демонстранты несли плакаты с надписями: "Помним о судьбе Орлеанской Девы!", "Подлость и коварство - вот суть истинных джентльменов!", "Британия - поджигатель войны!".

    Контрдемонстрация в поддержку Англии, устроенная на деньги британского посольства в Париже русскими эмигрантами, была разогнана самими парижанами. Полицейским с трудом удалось спасти демонстрантов от самосуда. В общем, в воздухе явственно запахло порохом, и состоятельные французы от греха подальше выехали "на отдых" в Швейцарию.

    Эмиль Лубе и Теофил Делькассе поняли, что дальнейшее развитие событий грозит падением кабинета министров. Нужно было принимать контрмеры. Британскому правительству было заявлено, что подписание договора о "Сердечном согласии" откладывается на неопределенный срок. Заявление это вызвало эффект разорвавшейся бомбы. Теперь и в Лондоне начались демонстрации против "обманщиков-лягушатников", которые готовы предать свою союзницу в минуту опасности. Примечательно, что лондонская полиция не допустила никаких акций протеста у российского и германских посольств. Премьер-министр Артур Джеймс Бальфур понимал, что необходимо сделать все, чтобы не дать главам двух европейских империй повод для начала боевых действий. Тем более, что и без того подобных поводов было предостаточно. А воевать с Германией и Россией одна Британия не могла. Франция же, как дешевая шлюха из Сохо, вывернулась из британских объятий в самый последний момент. Других же желающих подставлять свои бока под пинки сапог кайзера и царя в Европе не находилось.

   В состоянии тихой паники находился и клан парижских Ротшильдов. И на это были свои причины. К концу XIX века мир был почти весь поделен между могущественными кланами финансистов. Свободных ресурсных территорий практически не осталось. Единственной огромной территорией с почти неосвоенными неисчислимыми богатствами - источниками сырья и огромным населением - потенциальный рынок сбыта - оставалась Россия. Разговоры о том, что Россия несправедливо владеет такими богатствами в одиночку, начались в конце XIX века.

   Еще в 1884 году на конференции в Берлине западные державы приняли решение: те страны, которые сами не могут освоить свои ресурсы или делают это слишком медленно, должны "открыться миру", а если они не хотят сделать это по доброй воле, то их нужно принудить к такому шагу. Формально было заявлено, что речь идет об Африке, но Африку не надо было "открывать" - ее уже и так "открыли" без всяких специальных решений. На самом деле это была "черная метка" России.

    Однако император Александр III продемонстрировал выдержку и не испугался. Тогда западный капитал пошел другим путем. С помощью своей агентуры влияния (прежде всего Сергея Витте, связанного с Ротшильдами и другими представителями еврейского, британского и французского капиталов) ему удалось посадить Россию на финансовую иглу, стремительно ускорить рост ее финансовой зависимости от международного капитала, жестко пристегнув к французским, а затем к британским внешнеполитическим интересам. Ресурсы России начали постепенно переходить в руки иностранного капитала, а страна - превращаться в сырьевой придаток Запада, проигрывая ему и политически.

   Золотой стандарт Англии был навязан Ротшильдами, которые очень сильно обогатились на наполеоновских войнах, и одной из форм такого обогащения явилась концентрация золота в их руках. Тогда и появилась идея, что необходимо подсказать властям соответствующих стран, чтобы они вводили золотой стандарт в золото-денежное обращение. Соответственно, для того, чтобы поддерживать это золото-денежное обращение, будет существовать постоянный спрос на "желтый металл", а Ротшильды готовы будут оказывать "услуги", предоставляя недостающий "желтый металл" на условиях золотых кредитов. То есть не продавать, а давать на время, получая в дальнейшем проценты от золотых кредитов, таким образом, ставя в долговую зависимость от себя не только какие-то частные лица, но целые государства. Витте сумел навязать России золотой стандарт. Это так называемая "денежная реформа" Витте 1897 года. После нее задолженность и особенно внешняя задолженность России начала стремительно расти.