Будет только хуже - Виктор Климов
А понять следовало одну простую истину: ничего абсолютного не существует, у всего есть свой предел прочности. Противоракеты на исходе, часть производств, где их делали, уничтожена, часть работает на износ, не успевая покрыть растущую потребность, к тому же враг не оставляет попыток прорваться к местам их производства при помощи обычных крылатых ракет, что опять же истощает запасы уже готовых систем противовоздушной обороны.
Чего ещё хватало, так это собственно межконтинентальных баллистических ракет, и прочих носителей, в том числе гиперзвуковых, которые могли доставить ядерный заряд к месту назначения, чтобы очередная порция людей отправилась в ад, ну а мы, понятное дело, в рай.
Таким оружием можно было нанести очередной массированный превентивный удар, или, если хотите, ответный, спастись от которого было бы практически невозможно.
Люди гнали от себя эти мысли, но хочешь-не хочешь в разговоре то и дело всплывали рассуждения о Второй волне. Да, и сейчас, то и дело, куда-нибудь да прилетала ядерная боеголовка, но это были спорадические проявления, которые никак нельзя было назвать массированным ударом.
Вторая волна. Это то, после чего, скорее всего, на человеческой цивилизации в том виде, в каком она нам знакома, пришлось бы поставить крест. Выжившие смогут разве что в силу своих литературных способностей высечь на камне эпитафию этому миру. А потом они отправятся бродить по радиоактивным пустошам в поисках незаражённой местности. Ну, или решат не продлевать свои мучения, чего тоже нельзя исключать.
В столице, как и ожидалось, был объявлен комендантский час, поэтому сейчас людей было много, все старались сделать свои дела до наступления шести часов вечера. После на улицах могли находиться только те, кто обладал специальным пропуском. Влад вспомнил, как ему однажды пришлось сидеть в обезьяннике – впервые в своей жизни – и как его вытаскивал знакомый полицейский.
Хм… наверное, он, тот полицейский, тогда тоже погиб. Когда они сидели в колодце под землёй, а наверху всё горело и разлеталось радиоактивной пылью под воздействием высоких температур и взрывной волны.
Вроде всё это совсем недавно было, а такое чувство, будто прошли годы, и ты вспоминаешь то, что произошло когда-то очень и очень давно. В каком-то смысле так оно и было. Не важно, сколько времени прошло от того или другого события, все они для тебя недоступны. Что день назад, что год, что тридцать лет.
Наверное, впервые с тех пор как личный автомобиль Влада оказался прикованным к парковке по причине поломки, он сидел за рулём. Ощущал себя при этом почти оправившимся от ранений и даже чувствовал некоторую бодрость в теле, чего, конечно, не скажешь о душевном состоянии. Он старался гнать от себя негативные мысли, но то, что произошло в Твери, не давало ему покоя.
Зацепка в виде майора буквально выпала у него из рук, лишив его возможности получить ответы на многие вопросы. Чувство жгучей досады разъедало Влада изнутри. Майор упомянул, что тоже работал на Комитет, но по какой-то причине оказался очень недоволен сотрудничеством. Настолько, что даже решился на предательство и переметнулся на другую сторону. Правда на кого он работал, было понять не возможно, и походу сам Гареев не очень это понимал. ЦРУ? МИ-6? Или какой-то аналог Комитета?
Были в его предательстве какие-то личные мотивы, Влад чувствовал это, и хотел попытаться разговорить майора, как бы противно ему при этом не было. Хватит уже давать волю эмоциям – можно подумать и о деле.
Гареев говорил, что его обманули. Алексей при этом молчал. Влад не видел, как пограничник реагировал на слова Гареева, тот стоял за его спиной. Скорее всего, капитан и майор не были знакомы, признаков этого Влад не заметил. Но это не значит, что пограничник не мог быть в курсе ситуации с Гареевым. Даже если и не знал сразу, то мог навести справки по своим каналам, которые, судя по всему, со скрипом, но всё ещё работали.
И вот то его выражение лица, когда Гареева убили – пограничник как будто испытал реальное облегчение. Вроде бы и раздосадован, но в то же время, и нет. Странно это.
С одной стороны, Влад сам хотел прикончить майора прямо там, на квартире, с другой – Гареев мог стать ценным источником информации о том, что происходит в мире и поведать ему немного больше о той истории, участником которой поневоле стал Влад.
Но майора случайно застрелили какие-то бандиты, которых сейчас по стране действительно расплодилось немыслимое количество. Только вот, случайно ли. И бандиты ли. Червь сомнения буквально вгрызался в подкорку.
Не хотелось ему вновь испытать разочарование, которое он испытал, когда он, будучи на государственной службе, наткнулся на противозаконные действия своего начальства, а в итоге покинуть службу пришлось не им, а ему. Как же он тогда переосмыслил отношения со многими людьми!
Невольно поймал себя на мысли, что его история имела общие черты с тем, что случилось с рядовым Сахаровым, который пришёл доложить о найденном тайнике Гарееву. Знал бы он, что майор сам это тайник и оборудовал…
Влад нажал на тормоза перед светофором, реагируя на красный свет. Надо же, светофоры работают! Перпендикулярно им помчались автомобили в несколько рядов. Периодически в потоке гражданского транспорта мелькал какой-нибудь броневик типа «Тигр» или полицейский фургон.
На пятачке у перекрёстка стоял ЗРК «Бук», рядом прохаживалась или охрана или экипаж обслуживания с автоматами за плечом. Вот подошёл один из бойцов, протянул другому пачку с торчащей сигаретой. Закурили.
Такие «Буки» встречались по городу во множестве, то тут, то там. И не только они, просто Владу именно эта техника была наиболее знакома, так как примелькалась на экранах телевидения и в интернете ещё со времён инцидента с МН17.
Тверская и вообще вся территория вблизи Кремля была перекрыта блокпостами, заграждениями из бетонных блоков и колючей проволоки – об этом наглядно информировал один из билбордов, а вскоре путники и сами смогли в этом убедиться, когда их на очередном перекрёстке завернула военная полиция, а машину сопроводил ствол пулемёта на поворачивающейся башенке БМП.
Получается, что срезать напрямую им не удастся, и придётся ехать в объезд, что съест не один час времени, а то и все полдня. В Москве и до войны с пробками была проблема, а теперь, когда то тут, то там тебя тормозят патрули для проверки документов, или ранее проездная улица оказывалась перекрытой, то тем более. Особенно для
