Ищущий силу: хроники Кейна - I. Ch
Через три минуты Кейн начал заметно отставать – пятилетнему ребенку было трудно соревноваться с взрослым. Малышу казалось, что они бегут слишком быстро. Упругие ветки, словно расступающиеся перед Лао, беспощадно хлестали Кейна по лицу, оставляя розовые полосы на коже. Ноги цеплялись за камни и корни, он несколько раз падал и до крови разбил колено. Кейн был на грани срыва и едва не рыдал: ему очень хотелось остановиться и отдохнуть. В волков мальчик не поверил сразу, и его удерживало от этой навязчивой мысли в основном то, что он не был уверен, захочет ли Лао возвращаться и искать его в этом лесу. Кроме того, маленький Мак-Айриш понимал – ему устроили испытание. А провалить экзамен не позволяла толи гордость, толи упрямство.
В итоге он все же добрался до финиша. Шатаясь как загулявший матрос, Кейн прошел последние метры и со стоном упал у ног Лао Токудзо, что невозмутимо сидел и курил трубку возле какого-то бревенчатого дома, стоящего прямо посреди леса. Сердце Кейна вырывалось из груди, воздуха не хватало, а в боку нещадно кололо. У Лао даже не участилось дыхание, хотя он бежал с двумя сумками, каждая из которых весила как взрослый человек. Посмотрев на задыхающегося мальчика так, будто не видел в жизни ничего более печального, Лао крепко затянулся, сплюнул, и промолвил:
- Можешь тут немного отдохнуть. Н-да. Ничего, скоро привыкнешь, мы еще сделаем из тебя бегуна!
Кейн не был уверен, что ему этого хочется, но вслух такое, конечно, произнести не решился.
***
Для начала Кейна побрили наголо. Ничего не объясняя, лишь сноровисто работая ручной машинкой, незнакомый малышу узкоглазый человек лишил его роскошной смоляной шевелюры, которую раньше мать лишь слегка подравнивала ножницами каждую неделю, обычно по воскресеньям. Падающие прямо в траву клочки волос уносил ветер. После оболванивая, тот же молчаливый человек отвел мальчишку в темный дом без окон, где его накормили, усадив в одиночестве за длинным столом, а позже заставили переодеться в новую одежду. Хотя новой она была только для Кейна – старая застиранная куртка, штопаные штаны, простой матерчатый поясок. Вернулся Лао, присел рядом за пустым столом, сбитым, как и лавки, из нешлифованных досок. В которых, Кейн успел убедиться, было множество заноз.
- Посиди пока, перевари. А после я покажу, где ты будешь жить. Сегодня осмотрись. С завтрашнего дня приступишь к занятиям.
Лао слов на ветер не бросал, и действительно, на следующее утро Кейн и еще пол сотни мальчиков пяти – семи лет отроду приступили к занятиям. После них не многие могли сразу подняться на ноги.
Звук гонга будил всех в пять утра, тех, кто не встал быстро, тут же наказывали, как и всякого нарушителя дисциплины. Наказания были самые разные – от отжиманий до удара бамбуковой палки, в зависимости от проступка. Сказать, что Кейн к такому не привык – не сказать ничего. До этого, единственным его наказанием было стояние в углу – один раз, если не считать запрета на мультики.
В новой жизни все было по-другому. В пол шестого начинался кросс. Так назывался долгий-предолгий забег по руслу высохшей реки, туда и обратно. И этот титанический пробег был всего лишь своего рода разминкой перед первой тренировкой, длившейся до половины десятого. В десять давали завтрак. У всех воспитанников разыгрался зверский аппетит, к счастью, их кормили хоть и просто, но сытно. Кейн не знал, но здесь, в этой невзрачной общей столовой, некоторые из сидевших рядом детей первый раз в жизни поели досыта. В одиннадцать часов начиналась вторая тренировка, вплоть до двух пополудни, затем час отдыха и следующее занятие, до шести часов вечера. Потом следовал прием пищи, немного свободного времени и сон. И так было каждый день.
Занятия, которые проводили с мальчиками немногословные люди, заправлявшие делами в лагере, были направлены, прежде всего, на развитие мышечной силы, выносливости, гибкости связок и ловкости. Под развитием ловкости следовало понимать каждодневные упражнения, улучшающие вестибулярный аппарат, повышающие координацию и скорость движений. Бег и прыжки давали выносливость, а поднятия тяжестей и отжимания – силу. Растяжку связок было делать больнее всего. Кейн редко задумывался, зачем все это нужно, а уж тем более он не пробовал гадать, кого из них готовят, кем ему предстоит стать в будущем. Для того, чтобы сопоставлять факты и делать выводы, он был пока еще слишком мал.
Вначале на свободное время сил просто не оставалось. После ужина все абитуриенты засыпали, едва добравшись до застеленных циновкой жестких топчанов на полу. А утром все начиналось снова.
Спросонья Кейн обычно не понимал, где он очутился. Незнакомые лысые дети, непонятная речь, голые стены без окон. Новым местом жительства для него стал весьма обширный бревенчатый барак, куда селили самых новеньких. Рядом стоял точно такой же, но предназначался он для ребят, проживших немного дольше в этом странном месте.
Тренировочный лагерь, куда волею судьбы занесло юного американца, представлял собой комплекс хаотично раскиданных по лесу деревянных домишек. Все местные постройки, притаившиеся под сенью высоких раскидистых деревьев, были дополнительно сокрыты от наблюдения с воздуха: каждую крышу украшала маскировочная камуфляжная сетка, камни и сухие ветви.
Лагерь состоял из спален-бараков, в которых жили мальчики и, вместе с ними, их инструкторы, а также просторного спортивного зала и столовой-кухни, единственно каменного здания в округе. Большинство бытовых работ, будь-то чистка картофеля на кухне (в первый раз Кейн чуть не отрезал себе палец), ношение воды из скважины или подметание барака выполнялось только детьми. Примерно раз в две недели каждый из малышей оказывался дежурным, и это было счастье. Работа по хозяйству воспринималась не иначе как целый день практически отдыха.
Все маленькие воспитанники носили грязно-белые кимоно свободного покроя, простые и добротные. Полной противоположностью являлась одежда взрослых – черные облегающие костюмы с вышитыми узорами и иероглифами. Дорогая ткань словно подчеркивала разницу между ними. Инструкторы, как один, были молодыми азиатами, плавностью и грациозностью движений они напоминали Лао. Таже скупость и функциональность в каждом шаге и повороте головы, постоянная собранность хищника. Сам Лао Токудзо появлялся в лагере редко, Кейн видел его в лучшем случае раз в месяц, и то мельком. Все инструкторы относились к Лао с почтением, не граничащим, впрочем, с заискиванием или страхом.
Кстати, в лагере не было учеников старше восьми лет, хотя каждые полгода проводился новый набор. Отсюда
