Чёрный дембель. Часть 3 - Андрей Анатольевич Федин
Отнёс две чашки девчонкам в спальню – вернулся за своей порцией парящего крепкого напитка. Уже предчувствовал, что нынешняя поездка вскоре обернётся для меня как минимум насморком. Сообразил, что единственной болезнью, какую я пока прочувствовал по возвращению в молодость, было банальное похмелье. Вздохнул, покачал головой.
Осторожно взял в руки горячую чашку. Сделал крохотный глоток чая – приторно сладкий напиток теплом прокатился по горлу. Мои руки давно согрелись, но в кончиках пальцев я всё ещё чувствовал покалывание. Я посмотрел на тёмный прямоугольник окна, ухмыльнулся. Представил, как буду на экзаменах кашлять и шмыгать носом.
Подумал: «Ну, а ты как хотел, Сергей Леонидович? Ты же не Супермен. А всего лишь Чёрный дембель».
***
Уваров отсутствовал примерно четверть часа. Вернулся, привёл худую красноносую женщину – главного деревенского лекаря. Мы передали ей заботу о задремавшей на перине Ниночке. Хмурый Коля поспешно выпил со мной по стопке водки «за Новый год» и снова ушёл: на этот раз он поспешил в Ниночкиной бабушке. Я усадил Котову за стол, отыскал для неё в серванте чистую тарелку. Велел ей попридержать скромность и стеснительность, хорошенько подкрепиться перед обратной дорогой. Плеснул Лене в чистую стопку пятьдесят граммов водки – велел, чтобы она проглотила их в качестве лекарства.
Сам я тоже подлечился, закусил лекарство хрустящим солёным огурцом.
Котова носовым платком вытерла выступившие у неё на глазах слёзы.
- Сергей, - произнесла она, - ты обещал, что расскажешь: как узнал о девочке.
Я мазнул взглядом по портрету Колиной покойной жены, вилкой подцепил с тарелки кусок кровяной колбасы. Сунул его в рот и прожевал, прислушиваясь к вкусовым ощущениям. Одобрительно кивнул головой.
- Обещал, значит: расскажу, - сказал я.
Посмотрел, как Котова нерешительно ковыряла вилкой куриную грудку (я собственноручно нагрузил тарелку Лены едой). Взял из металлической миски большой огурец. Откусил от него большой кусок.
- Но только давай так, Котова, - пробубнил я с набитым ртом, - откровенность за откровенность. Договорились?
Лена кивнула.
- Договорились, - сказала она.
Оставила в покое куриное мясо, положила на стол вилку. Лена откинулась на спинку стула. Сложила на столешнице руки, будто приготовилась к ответам на экзамене.
- Тогда скажи мне, Котова, чего ты от меня хочешь? – спросил я.
Лена кашлянула, взмахнула ресницами.
- В каком смысле? – сказала она.
- В прямом.
Я дожевал огурец и продолжил:
- Влюблённость обычно длится от двух до четырёх месяцев. Так говорит наука.
Откупорил бутылку, плеснул водку в стоявшую рядом с Леной стопку. Котова помотала головой; выставила перед собой ладонь, как тот человек на известном агитационном плакате.
- Я не буду!
- Пей, - сказал я. – Скоро в город поедем. По морозу. Быстро протрезвеешь.
Котова вздохнула (её плечи обречённо поникли).
- А ты? – спросила она.
Посмотрела мне в глаза.
- Я за рулём.
Поставил бутылку, взял очередной огурец и протянул его Лене. Наблюдал за тем, как Котова залпом опустошила стопку и закусила водку огурцом. Котова смахнула с глаз слёзы.
- Так чего ты от меня хочешь? – повторил я.
Лена помотала головой.
- Ничего, - ответила она.
- Враньё. Со мной даже Кирилл и Артурчик не общаются, как раньше. А ты постоянно рядом.
Я усмехнулся, спросил:
- Почему? На что ты надеешься, Котова? Я ведь тебе честно рассказал: женюсь не на тебе.
Заметил, что у Котовой покраснели скулы и мочки ушей, словно от духоты или от смущения. Но Лена не опустила глаза. Она нахмурила брови, чуть приподняла подбородок.
- Ну и женись, на ком хочешь!..
- Значит, всё же влюблена?
- Ты всем девчонкам из нашей группы нравишься! – заявила Котова. – И что тут такого?
Она скрестила на груди руки.
- Кирилл и Артур считают, что ты после армии стал слишком взрослым, - сообщила Лена. – Это мне Наташка рассказала. Мальчишки из нашей группы говорят, что ты иногда и говоришь, как сорокалетний старик.
Котова повела плечом.
- И это правда, между прочим, - сказала она. – Я тоже это замечала.
Улыбнулась.
- Сергей, иногда ты рассуждаешь, как мой дедушка. Как будто тебе, как ему, много-много лет и ты знаешь обо всём на свете. А мы для тебя маленькие и глупые дети… Я сказала что-то смешное?
Лена вопросительно вскинула брови.
Я покачал головой.
- Ничего смешного. Просто не думал, что кажусь старым.
Котова фыркнула.
- И ничего ты не старый! – сказала она. – Это ты в армии повзрослел. А другие мальчишки из нашей группы хоть и окончили школу, но остались детьми. Потому ты на фоне них и кажешься таким взрослым.
Лена снова улыбнулась и сообщила:
- Это мне в тебе особенно нравится. То, что ты похож на моего дедушку: маминого отца, который умер в позапрошлом году. Я деда очень любила. Мы с ним много общались. Почти, как сейчас с тобой.
Котова дёрнула плечом.
- Сергей, я тебе правду, говорю. Женишься на своей официантке, да и чёрт с тобой. В жёны я к тебе не напрашиваюсь. Но мне с тобой интересно. Уж точно интереснее, чем с Наташкой и со Светкой: они только о своих кавалерах и говорят.
Она пристально посмотрела мне в глаза.
- Или я тебе мешаю?
Я покачал головой, ответил:
- Не мешаешь. Но не хочу, чтобы ты вынашивала несбыточные надежды…
- Ты уже говорил об этом. Повторяешься.
Котова усмехнулась.
- Я ответила на твой вопрос? – спросила она.
- Вполне.
- Тогда расскажи мне о Ниночке. Как ты узнал, что мы встретим её на дороге?
Я съел ещё один кусок кровяной колбасы.
- Лена, ты помнишь, ещё в ноябре я спросил у тебя и у Кирилла, - сказал я, - когда мы в сентябре ездили в колхоз, стоял ли на обочине дороги в направлении деревни деревянный крест?
Рассказал Лене об увиденном осенью сне. Подробно: поведал и о прогулке между колхозных