Ходок (СИ) - Василий Седой
Итогом этого общения стали грубые прикидки по возможности задуманной аферы в принципе, и необходимых для этого силах, в частности. По всему выходило, что для осуществления задуманного надо выделять не так чтобы много сил. Но это, если стараться просто выбить Австро-Венгрию из войны. Если же совместить полезное с приятным, и не только захватить Вену с императором, а ещё и основательно ограбить эту страну, то тут уже рисуется совершенно другой расклад. Сил понадобится в разы больше.
Не знаю почему, но, присланные Брусиловым офицеры, даже попытки не сделали убедить меня в невозможности задуманной аферы или попытаться найти неразрешимые препятствия для её осуществления. Наоборот, они загорелись этой идеей и в работу включились сразу, с энтузиазмом. Складывалось впечатление, что генерал специально отобрал в эту группу относительно молодых авантюристов, жаждущих великих свершений.
Вечером, к приезду Брусилова, основные контуры будущей операции мы накидали. Грубо все, конечно, но для понимания, какие придётся привлекать силы и ресурсы, этого хватит за глаза. Поработали плодотворно. Если всю эту работу сохранить в секрете и отшлифовать, как это должно быть, и проработать детали, то весело может получиться и прибыльно.
Понятно, что мне от будущей прибыли ни холодно, ни жарко. С собой ведь не унести, но определённый интерес к материальным ценностям у меня всё же есть.
Я ведь не забыл рекомендации любителя рыбалки, который предлагал сложить имущество в ящики, и представлять во время возвращения именно тару, а не содержимое. По его словам, чем больше я уволоку в первый раз, тем сильнее способность достанется на старте. Вот я и подумал, что в моем случае самыми хорошими ящиками будут железнодорожные вагоны. Поэтому я тоже не слабо заинтересован в положительном исходе грабежа. Золото с серебром, как и всякие другие вещи, ценные для местных, мне не особо нужны. Хотя захватить что-то достойное для подарков жене и детям я не откажусь. А вот набрать всякого стреляющего и нужного в хозяйстве имущества я точно хочу много.
Если земля теперь разбита на анклавы, значит, надеяться на приобретение необходимого для жизни не на кого. Самим придётся крутиться и жить тем, что сможем произвести или я притащу из своих походов.
Генералу, как только он появился, порекомендовал не распускать офицеров, принимавших участие в планировании. Их нужно поселить где-нибудь на отшибе. Пусть планируют будущую операцию во всех деталях, так больше шансов сохранить секретность. Именно от того, сможем ли мы провести все приготовления в тайне, и зависит по большей части успех задуманного мероприятия.
Брусилов, хоть и с неохотой, но согласился с таким подходом к делу. Да и офицеры, когда генерал озвучил приказ перейти на казарменное положение, роптать не стали. Они понимали не хуже меня, с чем это связано, и для чего нужно.
Генералу для решения вопросов, связанных с организацией проживания штабистов в укромном, изолированном от внешнего мира месте, много времени не понадобилось. Он поступил максимально просто. Отправил нескольких подчинённых, сопровождавших его в соседний особняк, с приказом арендовать его за любые разумные деньги. Уже через час штабисты обживались по соседству с нами. А мы с генералом и Татьяной по сложившейся традиции собрались в комнате для курения и увлеклись разговорами, обсуждая разные злободневные темы.
Я, пока не забыл, завёл разговор о внешней разведке и способах борьбы с агентами влияния. И в целом о внешнем воздействии на процессы, протекающие внутри страны. По-хорошему, надо бы было и о внутренних врагах поговорить. Подготовиться и маленько их проредить. Я сейчас, главным образом, о великих князьях говорю. Но пока я на это не решился. Рано, наверное, будет поднимать подобную тему. Как бы народ не спугнуть. Не готов генерал ещё к подобным обсуждениям. Не позволит ему его менталитет вести такие речи. Поэтому, я решил пока повременить.
Очень подробно мы обсудили мои встречи с будущими командирами служб. Генерала очень интересовало моё мнение по поводу людей, подобранных на эти должности. В принципе, я дал положительную характеристику этим офицерам, и даже батюшке. Единственное, я порекомендовал поменять местами будущего особиста с командиром разведки. Так-то они неплохо смотрелись на своих местах, но, по моему мнению, из нынешнего командира разведки получится более подходящий особист. Этот офицер был на порядок жёстче и решительные, поэтому я и сделал такое заключение.
По окончании обсуждения текущих дел разговор как-то плавно свернул на будущее. Вернее, меня попросили подробнее рассказать о происходящем в моем мире.
На эту просьбу я невольно брякнул, что без глотка крепкого напитка и вспоминать не хочется. Генерал неожиданно повинился, что как-то не подумал об этом. В особняк спиртного не завезли. А он тоже был бы не прочь немного горло прополоскать. Благодаря этому разговору, я и вспомнил про коньяк, захваченный из дома перед переносом. А сразу, как вспомнил, тут же и попросил графскую дочку:
— Танюш, соорудите, пожалуйста, несколько каких-нибудь бутербродов, а выпивку я сейчас притащу.
Генерал на мою просьбу неопределённо хмыкнул. Татьяна как-то странно посмотрела, но, тем не менее, подняла свою прелестную попку и понеслась на кухню. Я, соответственно, отправился за коньяком.
Но прежде Брусилов со смешком произнес:
— Вот и сподобился на старости лет увидеть, как графская дочка бегает за закусками. Расскажи кому, не поверят. И, главное, без слов подчинилась. Да ещё как бы и не с радостью.
Если поначалу я слушал эту тираду с непониманием, то потом до меня дошло. Правда, накосячил, чего уж тут. Не со зла, но все равно неприятно. Я совсем не хотел обидеть симпатичного мне человека. Поэтому, когда снова собрались вместе, я не постеснялся извиниться и попросить прощения за неподобающее поведение.
Татьяна, на удивление, только отмахнулась и ответила:
— Мне не трудно. Я прекрасно понимаю, что человек из другой эпохи не сможет воспринять в одночасье все наши условности.
Умница девчонка, и красавица, я уже об этом говорил не раз.
Хорошо посидели. Брусилову напиток пришёлся по душе. Я тоже неплохо приложился. Даже Татьяна в общей сложности грамм семьдесят выпила.
Вечер получился душевным. Правда, говорить мне пришлось долго и много, но это не столь и важно, если компания подходящая. Расходились по своим спальням уже далеко за полночь. Генерал в этот раз никуда не поехал, а разместился в одной из многочисленных пустующих комнат.
Я долго не мог уснуть, одолевали разные непонятные мысли.
— Так, если разобраться, фигня какая-то со мной происходит, полная. Случайное спасение генерала и его вера мне в то, что
