Целитель #10 - Валерий Петрович Большаков
— Скорее, второе, — усмехнулась Елена, расслабляясь. — Наслышана о вас… рабби. Так это ваши ребятишки порезвились в мезонине?
— Мои. А…
— Нет, я не имею к тем «гориллам» никакого отношения, — ответила девушка, не дослушав вопрос. — Это люди Юзефа Шавелло.
— М-м… Вот как… А то мои «гвардейцы» лишь сообщили, что нейтрализовали четверых неизвестных.
— Троих, полковник, — улыбнулась Елена с оттенком превосходства. — Самого Юзека добила я.
— К-хм… М-да… — донеслось сзади.
— Меня зовут Елена фон Ливен, действую по заданию КГБ… Это я на тот случай, если вам вдруг придет в голову сделать контроль мне самой.
— Мадам! — голос Алона исполнился укоризны. — Как вы могли такое подумать! Ну, раз у нас ночь откровений… Меня попросили спасти заложников… Хотя бы одного из них.
— Петра Мироновича? — приподняла бровь девушка.
— Михаила Петровича.
— Мишу⁈ — возрадовалась фон Ливен.
— К-хм… Ну, да. Однажды он спас меня самого.
— И меня!
— М-да… Нити судьбы сплетаются так причудливо… О! — заелозил ночной гость. — Выходят! Быстро они…
Елена жадно всмотрелась — люди в комбезах мешались со штатскими, хотя выправкой отличались все. Ну, почти… Вон те двое молодых — явные шпаки.
— Миша жив! — облегченно выдохнул Алон. — О, Ливлата ранило…
— А вон Машеров! Выходим?
— Стойте!
По темной улице загуляли яркие лучи фар, и целый взвод бронетехники перегородил улицу. Буквально в двух шагах от «Волги» спрыгнул ладный полковник ВДВ, засовывая берет под полевой погон.
— А, это, наверное, за Машеровым, — догадалась фон Ливен. Она уже изготовилась открыть дверцу, как вдруг замерла. Бравый десантник отдал честь, прикладывая ладонь не по уставу. В памяти сразу всплыли сценки муштры на полях Форт-Брэгга. — Это же… Ч-черт… Это же Майкл Андерсон, агент ЦРУ!
— Берите выше, — процедил Алон. — Майк — резидент в Польше!
— Надо… — рванулась девушка.
— Сидеть! — шикнул моссадовец. — Вмешаемся — возникнет заварушка, и многие полягут! На броне десяток ряженых морпехов, а они хорошо обучены убивать!
Напряженный, шепча страшные проклятья из Каббалы, он внимательно следил за происходящим.
Проверяют документы… Пьют что-то… Рассаживаются… Миша залезает в БМД… Трогаются…
Дождавшись, пока бэтээры отъедут, Алон каркнул:
— Пошли!
Елена выскочила первой, и закричала:
— Это захват! Американцы это! А десантник без берета — резидент ЦРУ!
— Ах, я ишак! — зашипел спецназовец восточной наружности.
— По машинам! — скомандовал Алон.
За руль «Волги» упал Иван Второй, рядом плюхнулся тот самый азиат, а девушке достался широкий подлокотник, иначе не поместиться. Израильтяне набились в «Полонез», и обе легковушки, шаркнув шинами и газуя, бросились в погоню.
Тот же день, позже
Польша, окрестности Эльблонга
Томаш Платек чувствовал себя одураченным, но ситуация его даже забавляла. Ситком, да и только.
Цели своей он добился («И добил!» — мелькнуло в голове), а то, что ветер случайности снова спутал его судьбу с Мишиной, вызывало к жизни подзабытый азарт. Ничего не мешало остаться в Мальборке, но он-таки увязался за русскими, словно всерьез играя роль личного шофера генсека.
Не хотелось их бросать — уж очень подозрительными казались нежданные перевозчики. Почему полковник отдавал честь без берета? Это ведь у любого служивого из России — на уровне рефлекса! А почему на броне — орел Войска Польского? Что, у Северной группы войск СССР бронетранспортеры закончились? Неувязок и зазоров хватало, все их можно объяснить, каждое по отдельности, но, собранные в кучу, они вынуждают хмурить лоб в раздумьях и перебирать версии. Дедукция ему в помощь…
Томаш сдвинул манжет, и глянул на «Командирские». Пять минут прошло, как БТР замер на обочине. Десантники попрыгали с брони, и мехвод удалился, на пару со стрелком…
— Глухо, как в танке, — проворчал Машеров, заметно нервничая.
— Может, выйдем? — неуверенно спросил Чесноков.
— Да, наверное. Чего зря сидеть?
Через броню глухо донеслись шаги, и люк звучно лязгнул, отпираясь. Внутрь просунулся Вайткус.
— Никого, Мироныч! — со злостью обронил он. — Мы одни на трассе! Я в амбразуру подглядывал — там автобусик стоял. Вот весь еттот десант на нем и умотал!
— Десантники не настоящие, — вынес вердикт Платек.
Майор витиевато заматерился, а Генеральный брюзгливо скривил губы:
— Цирк уехал, а клоуны остались!
— Не все, — помрачнел Арсений Ромуальдович. — Володька с Витьком со мной, а вот Миши нигде нет!
Тот же день, позже
Вислинская коса, Морска-Криница
Разбудило меня солнце. Я проморгался, протер глаза — и похолодел. Вокруг меня шатался и подвывал автобус — наверное, местный «Ельч». А БМД? Она мне приснилась, что ли?
Сознание цеплялось за дурацкие измышления, лишь бы не признавать дурацкого факта — мою тушку во сне кантовали. И перегрузили…
Не думая, я отер ладонями лицо. Ага. Не связан. Это уже плюс. А муть какая в голове… Будто всю ночь самогон хлестал.
«Тонизирующий настой!» — зло скривились мои губы.
Сдерживая стон, я покрутил головой, и осмотрелся. «Ельч» катил по узкому шоссе, все пассажиры — бравые парни, стриженные «туго и упруго». Выправка в них чувствовалась даже в положении сидя. Утрешние десантники? Возможно, хотя лиц их я не рассмотрел в потемках.
Тут на меня оглянулся давешний полковник, прикинутый, как турист, и добродушно оскалился.
— Доброе утро! — весело крикнул он. — Как спалось?
— Вашими молитвами, — вытолкнул я. — Куда вы меня везете?
За окнами тянулись две бесконечные панорамы. Слева распахивалось море, пробующее по-летнему голубеть, справа высились сосны, запуская корни в мелкий желтый песок.
— На курорт! — воскликнул Кондратьев.
Кондратьев ли?
— Как вас звать по-настоящему? — брякнул я наугад, переходя на инглиш.
Дежурная улыбка сползла с полковничьих губ, трансформируясь в серьезное, даже немного торжественное выражение. Легко поднявшись, мой визави пересел ко мне.
— Меня зовут Андерсон, — отрекомендовался он, — Майкл Андерсон.
— Цэрэушник, что ли? — я пренебрежительно выпятил губу. — Резидент?
Андерсон сделал вид, что нисколько не уязвлен моим тоном, и даже выдавил снисходительную улыбку.
— Да, мистер Гарин, я представляю Соединенные Штаты Америки. Когда стемнеет, где-то там, — он махнул в сторону моря, — всплывет атомная субмарина «Халибут». У пляжей Гданьского залива мелко, но в полумиле от берега глубины достаточные, пятьдесят-семьдесят метров. Вас доставят на борт атомарины, и вы отправитесь в свободный мир!
— А я там ничего не забыл, мистер Андерсон, — глумливо усмехнулся я. — Тоже мне, нашли переходящее Красное знамя!
Рукоятка «Кольта», блеснувшая под пиджаком резидента, так и просилась в ладонь.
Какова диспозиция? Ага…
На диванчике впереди меня покачивался всего один «десантник», правда, могутный — плечи чуть ли не в два обхвата, шея толще головы. Сзади расселось двое.
Автобус как раз сбросил скорость, прокатываясь по улице курортного городишки, пустынного до самого лета. Такое впечатление, что осенью жители уехали вместе с отдыхающими.
Осталась
