Целитель #10 - Валерий Петрович Большаков
Елена поежилась — отточенные, скупые движения «работяг» пугали, вызывая память о ночных рейдах.
Четверка растворилась во мраке, но несколькими минутами позже девушка вздрогнула, разглядев «спортсменов» на крыше у мезонина. Зачастили оранжевые вспышки, колко посыпалось стекло — и тишина…
Но спектакль продолжался. Бесцеремонно взревывая, по улице прокатился заляпанный грязью «Стар-200». Притормозил, омахивая подворотню светом фар, и, ворча, заехал под арку.
«Мишка там! — ворохнулось глухое беспокойство. — Где же наши?»
«Наши» вышли на сцену эффектнее всех — улицу и парк накрыл громовой клекочущий свист. Вертолет опустился ниже третьего этажа, сбрасывая канаты, раскрутившиеся плетьми, и спецназ мигом соскользнул с небес на грешную землю.
Какая-то пани, разбуженная шумом, выглянула на балкончик, зябко кутаясь в халат, и сокрушенно покачала головой.
Тишь да гладь, да божья благодать. Наверное, ей приснилось…
А стрекот вертолета удалялся, сливаясь с шорохом ветвей.
Пять минут долой… Десять… Всё. На большее у нее терпения не хватит!
Фон Ливен гибко выскользнула из машины, и торопливо перешла улицу, ныряя под арку, словно в холодную воду. Слабый луч фонарика не дрогнул, осветив труп бойца ЗОМО. Видать, Франек выставил дозорного… Ну, не всем везет.
Из-за полуоткрытых ворот сеялся слабый свет. Убрав фонарик, Елена вооружилась, накрутив на ствол цилиндрик глушителя.
И тут трупы… Раз, два, три… Четыре «зомовца». Ну, туда им и дорога…
«А где все?»
Методом тыка фон Ливен сыскала шкаф, за дверцами которого прятались не полки, а ступени — холодные, выщербленные, они уводили под землю.
«Не-е… — усмехнулась девушка. — Там я точно ничего не забыла…»
Обойдя «Стар», она взобралась по деревянной лестнице наверх. Уже с порога мезонина ей открылось зрелище в жанре «хоррор».
Просторную комнату заливал голубоватый лунный свет, и мертвецы в холодном сиянии выглядели особенно зловеще — блики неподвижных глаз или оскалов наполняли душу готической жутью.
В углу привалился к стене пузан Шавелло. На лбу у него блестело запекшееся пулевое отверстие, чернея струйкой крови.
Елена застыла, едва сдерживая крик — туша «партнера» шевельнулась.
— Что, страшно? — хихикнул Юзек, сдирая с переносицы ужасную «кровоточащую» наклейку.
— Чтоб ты сдох! — искренне пожелала фон Ливен. — Как ты меня напугал, скотина!
— Ага! — радостно поддержал ее Шавелло. — Тебя аж передернуло! Черт, еле успел наклеить… А те не разобрали!
— Кто — те? — нетерпеливо спросила девушка.
— Жиды!
— Какие, к черту, жиды?
— Да я откуда знаю? Из Моссада, наверное… Они по-своему балакали, я только одно слово разобрал — «рабби».
— Ах, вон оно что… — протянула Елена, складывая паззл.
— Не удалось нам куш сорвать, да, партнерша? — заворочался Юзеф. — Пошли отсюда, пока эти не вернулись! Я и так пересидел…
— Тебе лучше остаться, «партнер», — ровным голосом молвила фон Ливен, направляя пистолет. Верная «Беретта» дернулась в руке, и в гладком лбу великого комбинатора засквозило кровью зияние. Всамделишное.
Там же, раньше
Усталость накопилась такая, что мозг отупел, а тело оцепенело. Я сидел, прижимаясь спиной к стенке фургона, вяло сопротивляясь тряске с болтанкой. Даже, когда вэдэвэшники расстреляли «Стар-200», прущий впереди, у меня лишь холодок по хребтине оплыл.
Набожные «зомовцы» крестились, а я лишь поглядывал на них, безразлично и рассеянно.
Встряхнулся в пункте назначения.
— Выходичь! — рявкнул мордатый пшек, красноречиво дергая стволом.
Неловко выпрыгнув, я оказался будто в съемочном павильоне, где пьяный режиссер перепутал декорации — вымурзанный грузовик загнали в обычную комнату. Особенно меня впечатлили горшки с геранью на подоконнике.
— Шибче! Шибче, пся крев! — орал Вихура, суетливо распахивая исцарапанные дверцы шкафа. — Шибче!
Мало что разумея, я вскинул руки, готовясь наткнуться на вешалки со всякими куртками — и чуть не полетел с крутой лестницы, зажатой между темно-коричневых кирпичных стен. Спустился бегом, чтобы не упасть, не уйти в кувырок…
За мной топотал упитанный «зомовец», посвечивая фонарем. Луч метался со стен на сводчатый потолок, а в моей голове перекатывалась одна и та же мысль — сподобился, мол, в настоящий подземный ход спуститься! А то всё по траншеям каким-то шастал.
«Ух, и везет же мне…»
С разбегу я шлепнул ладонями по стене, и содрогнулся, до того она была стылой и склизкой. Зато стройматериал хорош — тевтоны лепили кирпичи из местной глины, замешивая раствор на яйцах и бычьей крови. Рыцарское ноу-хау.
— Янек, идешь пэрвше, — скомандовал Франек.
Упитанный, поправляя ремень «РАКа», молча кивнул и затопал впереди, освещая мрачный коридор — вздрагивающий круг света падал то на арку, то на свод, то вдруг выделял неглубокую нишу. А пол из каменных плит луч подметал особенно тщательно, как веник у домовитой хозяйки — во избежание. В подземельях Мариенбурга хватало сюрпризов…
Ромуальдыч ускорил шаг, равняясь со мной.
— Наверху сотни комнат и залов, — тихонько бубнил он, — десятки коридоров, а подвалы начинаются во дворце великого магистра…
— Бывали в замке? — шевельнул я губами.
— Приходилось, — хмыкнул Вайткус. — Эсэсовцы устраивали здесь свои радения…
— Молчать! — нервно рявкнул Вихура.
— Да чтоб вас… — выдохнул Машеров.
Киврин с Корнеевым пытались поддерживать его, но Петр Миронович лишь сердито пыхтел — дескать, крепки бульбаши, не сломить их всяким пшекам! Томаш незаметно страховал его, прикрывая спину.
Я покосился на «зомовцев». Те шагали в ногу, отставая от нас на пару метров, а пистолет-пулеметы так и дергали дулами — поляки были на взводе…
— Стачь! — глухо крикнул Янек, и заводил фонариком.
Луч проваливался в аккуратную яму-ловушку, выложенную кирпичом. Когда-то ее запирала железная крышка-решетка, поверх которой уложили тонкие каменные плиты — от пола не отличишь. А ступишь на них — тут же сработает нехитрый механизм…
Ахнуть не успеешь. Будешь лежать с переломанными ногами, и с ужасом думать о последних днях и ночах, которые проведешь тут, в каменном мешке — без еды, без воды, без надежды, пока смерть не избавит от мук…
Я осторожно заглянул в провал. Решетка сгнила, обвисая на ржавых петлях, а битые плиты валялись внизу, раздробив чьи-то кости.
— Прыгать? — с сомнением спросил Арсений Ромуальдович.
— Да нет, — буркнул Машеров. — Вон, тащат…
Двое подручных Вихуры перекинули пару толстых досок, и прошли первыми по шаткому мостику. Он сгибался и пружинил под ногами, но держал.
— Не спеши, Мироныч, — ворчал Вайткус, — чтобы не качало…
— Да уж как-нибудь…
Одолев старинную западню, мы вышли в «колонный зал» — коридор расширился, и четыре или пять необъятных колонн удерживали свод.
— Пришли! — торжественно объявил Вихура, и отворил скрежещущую железную дверь с мощными заклепками. Очередная КПЗ?..
Это случилось в следующую секунду. Гулко загоготали автоматы, выбивая «зомовцев». Крики умирающих взвились, перекрывая выстрелы, а вот сами стрелки почти не показывались, мечась стремительными тенями.
— Русские, не бойтесь! — пронесся гортанный крик. — Мы за вас!
Из-за могучей шестигранной колонны выскочил крепкий ладный парень с короткоствольным «Узи», и крикнул:
