Чекист - Павел Ларин
–Санек… — Дед подошел совсем близко, сел перед ней на корточки, чтоб видеть глаза. — Даже из тех, кто закончил Школу, оказаться в загранкомандировке может далеко не каждый выпускник. Из десяти однокашников твоего отца в нелегальную разведку взяли только шестерых, а остальные ушли на работу в центральный аппарат. Какими критериями руководствуется при отборе начальство, никто не знает. Я могу предположить, что среди этих критериев имеется уровень владения языком, способность к быстрому установлению доверительных отношений с людьми, умение сохранять хладнокровие и самое главное… Мужской пол. Девок не берут, Санек.
— Еще, наличие жены. — Саша с вызовом посмотрела на деда, — В загранкомандировки отправляют только женатых разведчиков, чтобы исключить возможность провокации со стороны противника.
— Да ты что? И кто же тебя, гражданка Ершова, из этих будущих спасителей Родины возьмет в жены? Ты думаешь, они прямо самостоятельно это решают? У них нет вообще никакой самостоятельности. Ясно? Иначе ты не осталась бы сиротой при живых родителях. Я понимаю, не столько дело в разведке. Дело в твоих родителях. Но…Забудь. Ты — девка. Ты — Ершова. Этим все сказано.
— Ну, дед…Была же Дурова Надежда. Женщина-кавалерист? — Саша попыталась использовать последний заготовленный аргумент.
— Тьфу ты! — Дед в сердцах плюнул прямо на пол, а потом вообще выругался матом. Хотя, при Саше этого почти не делал. — Вот поэтому и не берут баб. У вас в голове — романы о приключениях. Романтическая чушь. Какая, к черту, Дурова?! Эта ненормальная особа изображала из себя мужика больше ста лет назад. Тогда времена были совсем другие. Ты не равняй. Тогда, если что, с Наполеоном воевали на "будьте любезны". Красиво и благородно. Тебе сейчас сколько? Почти пятнадцать. Вот занимайся своим делом. Учись на "отлично".
В тот момент Саша ещё не знала всей правды. И список в ее голову дед еще не вдолбил. Она просто послушно с детства выполняла его указания. Думала в глубине души, будто он готовит ее к тому, чтоб появилась возможность увидеть родителей, которые для всех считались погибшими. Поэтому вскрывшаяся правда для нее оказалась испытанием. Тяжело, когда все, выстроенные тобой замки рушаться после одного разговора. Особенно в пятнадцать лет. Особенно, когда ты, резко взрослея, понимаешь, что единственная жизнь, которая тебя ждёт, это — бег по кругу.
— Александра Сергеевна… Прием! Слышите меня? Нет?
Саша тряхнула головой, отгоняя воспоминания. Очень не вовремя расчувствовалась.
— Да, Максим Сергеевич. Вы сказали, есть задание.
— Да… вы будто выпали из реальности сейчас. О чем думали? — Беляев смотрел на нее с подозрением.
— Да так… Ерунда. Дед что-то вспомнился. — Саша небрежно махнула рукой.
— А-а-а-а-а… ну, ладно. Сделаю вид, будто поверил. Так вот. Задание. Вам надо сделать так, чтоб либо Филатова, либо Ведерников узнали о Вашем маленьком расследовании. Но не впрямую. Лучше всего, если Вы, например, с кем-то данный факт обсудите. Типа, посоветоваться. Мол, так и так. Выяснила, Игорь и Нина вместе учились. Странно. Хочу сообщить Беляеву. То есть мне.
— Могли бы не уточнять. Я прекрасно знаю, что Беляев — это Вы.
Максим Сергеевич резко замолчал и посмотрел на Сашу тяжёлым взглядом.
— Вот знаете, Александра Сергеевна, — Высказался, наконец, он, — Характер у Вас, не дай бог. Невыносимый просто. Ладно… В общем, Вы идите на перерыв. Все же ходят обедать в "Полет"?
— Ну, в основном, да. Думаю, сегодня Филатова и Ведерников точно там будут.
— Отлично. А я наведаюсь к Лиличке…
— К актрисе? — Саша искренне удивилась. И в то же время вдруг поняла, ей неприятно это слышать. И знать тоже неприятно. Что Максим Сергеевич помчится к своей Кукле. — Вы же ее только вчера прогнали.
— Да… Но тут нарисовался кое-какой вопрос. В общем, я ушел, а Вы давайте, выполняйте задание…
Беляев почти был у выхода из кабинета, когда Саша, сама не понимая, зачем, вдруг ляпнула.
— Не забудьте, она не любит розы. А то явитесь опять с розами. Еще по лицу отхлестает. Нехорошо выйдет. На садовых, конечно, шипы поменьше, но тем не менее.
Максим Сергеевич, который уже взялся за дверную ручку, замер. Несколько секунд стоял, не двигаясь, а потом резко развернулся и в два шага оказался рядом с Сашей.
— Какие розы? Когда? — Он оперся обеими ладонями о столешницу и наклонился вперед.
Глава 6. В которой кто-то кается, а кто-то опять крутит хвостом
Мне кажется еще один очередной выкрутас судьбы и я Максима Сергеевича начну ненавидеть сам. Потому что вопрос один: Какого черта он творил до нашего с ним воссоединения? Только чуть-чуть начинаю въезжать в ситуацию, прилетает новая оплеуха из прошлого. Из его, между прочим прошлого.
В принципе, после разговора с Калининым, хоть что-то стало более-менее понятно. Бо́льшая часть сказанного начальником первого отдела была ожидаема и предсказуема.
Когда мы вышли из кабинета, оставив гражданку Комарову изучать личное дело Ведерникова, единственным местом, где можно спокойно поговорить, оказалась улица. Реально. На чертовом заводе некуда было податься. Везде сновали люди. А прятаться мне и Калинину, это уж совсем черт знает что выходит. Можно сказать, чуть ли не главные люди на предприятии. Стремно как-то шептаться в закоулках, будто мы местные бабки-сплетницы. Но и привлекать внимание особо не хотелось. Я вообще перестал верить хоть кому-то в этой прекрасной организации.
Поэтому мы спустились вниз, отошли за елочки. Типа, вышли воздухом подышать, перекурить. Владимир Александрович сразу достал пачку сигарет. Разговор явно предстоял не очень приятный. Для него, естественно. Мне-то что. А вот у Калинина руки мелко тряслись, выдавая сильное волнение. Думаю, он сейчас и выпить не против.
— Я Вас слушаю… — Взял предложенную им сигарету, спички. Снова подумал о том, что надо самому обжиться куревом, а то, как дурак, побираюсь. С такими нервами, которых стоит мне эта проверка, одной валерианой не обойдешься. Тем более, деньги имеются. В этот момент вспомнилась пачка купюр, спрятанная в чемодане. Тоже, кстати, вопрос. Откуда, а главное –зачем, мне такая сумма. Очень сомневаюсь, будто обе организации, и официальная работа, и глубоко
