Цеховик. Книга 2. Движение к цели - Дмитрий Ромов
Я прохожу и осматриваюсь. Собственно, всё как у нас. Квартира точно такая же, только на втором этаже. Крашеный пол, старенький диванчик, сервант…
— И кто этот человек?
— Какой человек? Который бока тебе намять сможет? Я, конечно. Сомневаешься?
Она смеётся. Ну, и я тоже.
Мы заходим на кухню. Трыня самозабвенно пьёт чай с вареньем. Моим, судя по всему.
— А где отец, на работе? — спрашиваю я. — Воскресенье же.
— У него выходных не бывает. Придёт скоро.
— У-у-у, — тяну я, — надо делать ноги, а то начнёт на мозги капать.
— Ладно тебе, — улыбается Наташка. — Испугался папку моего. Садись давай.
Я сажусь. Она ставит передо мной кружку с душистым, свежезаваренным чаем.
— Ух-ты, со смородиной что ли?
— Со смородиной, иван-чаем и вишнёвым листом, твой любимый.
Надо же, у меня тут оказывается даже любимый чай имеется. Она ставит вазочку с вареньем, наклоняясь через меня, и как бы случайно прижимается ко мне грудью. Ох, Наташка-Наташка… Но я, конечно, не реагирую. Разве вправе я реагировать на девичью чистую красу? Я ведь с секс-бомбами дело имею, с такими, как Таня и Лида, со жрицами страсти. А после них стыдно как-то…
Так что, мы пьём чай и болтаем ни о чём. Собственно, болтаем мы с Наташкой, а Трыня молча наяривает варенье.
Радж с упоением грызёт косточку, припасённую для него хозяйкой.
— Андрюх, ты прям как Карлсон, — улыбаюсь я.
— Спокойствие, — с серьёзным видом кивает он, — только спокойствие. Дело житейское.
— Андрей, ты с Юлей-то не встречался больше? — спрашивает Рыбкина, а сама подозрительно поглядывает на меня.
— Нет, — внезапно краснеет Трыня.
— А чего? — наседает она. — Пригласил бы её куда-нибудь. В кино, например, или в кафе. Мороженым бы угостил.
Трыня бурчит что-то совершенно невразумительное, и Наташка от него отстаёт. Мы ещё какое-то время сидим за столом и начинаем собираться. Дядя Гена не появляется и мы обходимся без выноса мозга, что само по себе очень даже неплохо.
Посидев ещё какое-то время, мы уходим.
— Андрюх, а правда, чего ты теряешься? — спрашиваю я. — Юлька прикольная девчонка. Позвони ей да своди куда-нибудь. Насчёт бабосиков не парься.
— А?
— Насчёт денег не переживай, я подкину маленько. На погулять хватит. Ты телефон у неё узнал?
— Неа, — машет он головой.
— Ну, ты конечно лоханулся немного. Я у Витьки узнаю. Она сейчас у него обитает, а у него телефона нет. А хочешь? Хочешь к нему сходим? Я только собаку домой заведу.
— Не, ты чё! Как мы сходим-то! Не пойду я!
— Ну и балбес. Так бы вообще было органично. Пришли, посидели маленько да и всё. Возьмёшь телефончик в непринуждённой обстановке и дело в шляпе.
— Нет, я сказал, — психует Трыня. — Чё ты на меня навалился? Позвоню потом.
— Ты что, комплексуешь что ли?
— Эт чё значит?
— Ну, типа стесняешься?
— Да, блин, ну что ей со мной делать, я вон интернатовский, а у неё и нормальные пацаны наверно есть. Она вон какая классная.
Смотрю, «блин» нормально прижился в его речи.
— Хм. Я тебе один умный вещь скажу, только ты не обижайся, да?
— Да ну тебя, — отмахивается он.
— По сравнению с обычным «нормальным», — я показываю пальцами кавычки, — пацаном, который сидит у родичей на шее и жизни не знает, у тебя сто баллов преимущества. Ты самостоятельный, ты крутишься и выживаешь в конкретно жёстких условиях, а значит и девчонке своей можешь дать гораздо больше.
Он смотрит на меня практически, открыв рот.
— Но при условии, конечно. При условии, что помимо ауешной стороны жизни…
— Какой? — перебивает он.
— Ну, разбойничьей, той, где Кахи и прочее отребье. Так вот, помимо этой стороны ты должен развиваться. Не только физически, но и культурно. Читать, смотреть кино, учиться и стараться узнавать не только то, что в учебнике, понимаешь? Надо быть разносторонним человеком. Одной практической жилки и жизненного опыта мало. Пойдёшь в училище, добьёшься больших высот, если… Если! Запомни! Если будешь над собой работать. Не сильно занудно объясняю?
— Есть малёха, — усмехается он.
— Зато правда. Кто тебе правду скажет?
— Ну, такую правду училка каждый день впаривает.
— Вот и прислушайся. Я-то не училка.
— Да чё-то не уверен уже, — смеётся он. — Похож больно.
Смеётся, но я вижу, что что-то из моих слов проникает ему в голову.
— Ты Стругацких читал? — спрашиваю я.
— Неа.
— Хочешь? Это фантастика. Прикольные книжки. Могу дать.
— Ладно, в другой раз. Надо бежать уже, а то пистон вставят.
— Юльку не упусти, клёвая девчонка, я б и сам, — подначиваю его я, — но меня Наташка грохнет тогда.
— А, да, в натуре, — хохочет Трыня. — Она прям на тебя конкретно глаз положила. Это сразу видно. Ну а чё, так-то она красивая, ну и…
— Я тебе Юлькин телефон достану, — обещаю я. — А дальше ты уж сам. Не теряйся.
В школу я прихожу вовремя. Наташка своего добилась, теперь мы не опаздываем. Прилежные ученики.
— Ты во сколько встаёшь? — спрашивает она по пути.
— В шесть.
— В шесть? — удивляется она. — Так рано? И не можешь вовремя выйти? Ты ванну принимаешь что ли и еду на неделю вперёд готовишь?
— Да, делаю там разное.
— Разное? — смеётся она. — Ну да, за это время можно много всего разного наделать.
Вообще-то, много времени уходит на зарядку. С сегодняшнего дня, помимо растяжки, я начинаю включать и силовой блок. Нужно ещё и с собакой погулять, и позавтракать, и душ принять. Короче, узнаешь, если когда-нибудь женишь меня на себе.
На перемене я подхожу к Витьку.
— Вить, слушай, два вопроса. Первый и не вопрос, а утверждение. Усилок ты забабахал просто огонь, пушка и конец света. Реально, ты очень крутой самоделкин, вот прям очень крутой.
Он лоснится, как блин от удовольствия. Но, что есть, то есть, я говорю то, что действительно
