Последний бой - Олеся Шеллина
Так что я не могу сказать, что Криббе пятки прижигает, отнимая последнее, он действует достаточно профессионально и в то же время сравнительно деликатно. Делает он совершенно правильно, мне еще с этими людьми работать, и надо сразу же поставить все точки в положенных местах.
— Свен Нильсон, ваше высочество, — я поднял взгляд на ввалившегося в мою комнату шведа, одергивающего на ходу камзол и поправляющего шляпу. Комнату я все-таки решил снять, чтобы без помех письма Гюнтера и Соймонова прочитать, пока моя не слишком многочисленная команда обедает в общем зале. Кузнец, осмотрев копыта лошади Олсуфьева посоветовал все подковы поменять, потому что остальные тоже на ладан дышали. Мы согласились, и таким образом у всех появился незапланированный отдых, который каждый решил использовать по-своему. — Я привез послание от ее величества королевы Луизы Ульрики.
— Давайте ваше послание, господин Нильсон, — я немного удивленно посмотрел на молодого, высокого, красивого офицера, который вытащил довольно увесистый пакет, положил его на стол вместе с надушенным письмом, запах духов от которого заполнил комнату, но уходить не спешил. — Господин Нильсон, у вас для меня есть что-то еще?
— Да, ваше высочество, — он немного замялся, а потом выпалил. — На словах ее величество велела передать: «Считай, что это запоздалый подарок на рождение твоего сына». И еще, она просила не доверять всецело Макленбургскому семейству, потому что они вполне способны на предательство и удар в спину. — Я даже не заметил, как смял в руке письмо Соймонова, в котором тот подробнейшим образом описывал состояния кораблей, и что необходимо сделать с теми, которые вернулись из плаванья, чтобы они снова встали в строй. Откуда Луиза все про всех знает, черт бы ее подрал. И ведь нужно учитывать тот факт, что эта ведьма была родной сестрой Фридриха. Она дает совет не доверять Макленбургу, а ей самой я могу доверять?
— Ее величество еще что-то велела мне передать? — я положил письмо на стол, чтобы не измять его еще больше, потому что еще не дочитал до конца.
— Да, ваше высочество, — Нильсон склонил голову. — Ее величество велела мне не ждать ответа. А велела передать, что, когда все закончится, она ждет подробнейшего отчета со всеми грязными подробностями. — Он кашлянул. — Это не мои слова, это ее величество велела передать.
— Я верю, господин Нильсон, — я задумчиво смотрел на посланника. — Думаю, что обед за мой счет и эта комната, так же за мой счет, это то малое, чем я могу сейчас, практически в полевых условиях, вас отблагодарить. Адам Васильевич, — Олсуфьев стоял возле двери так тихо, что Нильсон вздрогнул, когда обернувшись, увидел секретаря за своей спиной, — проследите, пожалуйста, чтобы господин Нильсон был хорошо накормлен и передайте хозяину вместе с оплатой, что он остановится в этой комнате, когда мы уедем.
— Будет исполнено, ваше высочество, — он посторонился, пропуская Нильсона перед собой.
Я смотрел на пакет так, словно точно был уверен, что там парочка ядовитых змей, как минимум. Наконец, решив тренировать волю, я дочитал письмо Соймонова, и взял письмо, в котором должны были быть объяснения, что находится в пакете, как минимум.
"Дорогой Петр, вот видишь, я научилась произносить и писать твое имя на русский манер. Больше, чем уверена, что на тебя моя маленькая победа над собой не произведет никакого впечатления, но сама-то я за себя могу порадоваться, не так ли?
Прежде всего хочу поздравить тебя с рождением наследника. Даже не представляю, кто этому рад больше: твоя мышка-жена, или царственная тетушка, но, неважно. Рождение сына, это действительно большое событие, особенно для человека твоего положения.
Теперь к делу. Одна птичка на хвосте мне принесла, что ты интересуешь акциями Голландской Ост-Индийской компании. Оказалось, они такие дорогие, прямо-таки жуть берет. Надеюсь, что они нужны тебе для дела, а не просто для того, чтобы потешить свое самолюбие, иначе получится, что ты просто выбрасываешь деньги на ветер, и это меня разочарует, а я пока не готова в тебе разочаровываться.
Так уж получилось, что в Стокгольме гостил молодой Генри Гудзон. Весьма приятный и симпатичный молодой человек, очень образованный и вполне умный. А как он рассказывает про жизнь в Новом Свете... В общем, мои восторги я оставляю при себе, и сообщаю следующее. Этот молодой человек так сильно хотел остаться в Европе, желательно, получив какой-нибудь титул, что даже не пожалел своей сотни акций, чтобы заткнуть ими рот одному мерзкому старику, и получить небольшое, но вполне крепкое баронство. Точнее, он передал акции мне, как посреднику, а я постаралась расплатиться с графом Дугласом простым золотом и парой весьма неприятных минут, во время которых этот старик в мыслях меня раздел догола и бросил на кровать. Мне даже захотелось помыться после этого визита, но цель была достигнута, и юноша стал бароном. Таким образом, акции остались у меня.
Я долго думала, что же преподнести на рождение его высочества Павла, и пришла к выводу, что девять десятков акций Голландской Ост-Индийской компании вполне королевский подарок. Десять я оставила себе, и в качестве компенсации за потраченные деньги и очень неприятные минуты, а также из любопытства, хочется проверить, какую прибыль они принесут мне в будущем.
Как всегда не твоя Луиза.
P . s . Чтобы не наломать дров, разберись с тем, чем Ост-Индийская компания отличается от Вест-Индийской компании, потому что мне намекнули, что между ними так много общего"
Я отложил письмо и осторожно вскрыл пакет. Так и есть, недостающие акции. Луиза-Луиза, я никогда не понимал тебя до конца и никогда не пойму. Что тобой движет? Какие у тебя цели?
Убрав акции обратно в пакет и запечатав его, растопив сургуч и скрепив печатью, я
