Илья Стальнов - Ночь пяти стихий
– Возьми!
И тем самым дар ему свой передает, и внук вместо него зло начинает творить. Считалось, что колдуны неуязвимы и справиться с ними можно только, когда тень их начать бить. И тьма идет вслед за такими колдунами. Испокон веков на Руси их боялись, а иногда и сжигали. Как ни старайся, но к Агафону ничего из этих ужасов не отнесешь. Варваре становилось стыдно за свои подозрения, и тогда она с особым вниманием слушала отшельника.
А говорил Агафон о христианском учении, о древней народной мудрости, о почтении к земле своей, о далеких странах, где живут люди в добре и радости. О Беловодье, обители счастья и света, о том, как давно ищут отчаявшиеся и обиженные эту благословенную Богом землю Агафон поблагодарил Варвару за подарок и уселся на лавку.
– Вижу, Варвара, лежит у тебя на сердце камень, гнетет что-то тебя. Правду ли говорю?
– Правду.
– Никак лихой люд на деревню вашу приходил?
– Да-да, – удивленно подтвердила Варвара. Она уже должна была привыкнуть, что многие тайны для отшельника вовсе не тайны.
Дед Агафон прикрыл глаза, расслабился и неживым голосом произнес:
– Вижу… Вот они, их много, они подходят к терему… Стрельцы отбили нападение… Дюжий разбойник тащит какую-то девицу в лес. Она кричит… Девица… Так это же ты! Вот лес, разбойник хочет снасильничать и убить тебя… Но… защитил тебя твой ангел-хранитель, не то худо бы пришлось.
– Как?.. Как ты узнал это?
Такого еще Варвара не видывала. Иногда Агафон мог угадывать, предчувствовать грядущие события, и пророчества эти нередко сбывались. Порой очень точно угадывал события прошедшие. Но сейчас он говорил как по писаному.
– Кто избран для служенья, тому великая цепь событий – книга открытая, – говорил Агафон красиво, гладко, с выражением и очень по-ученому. – И только посвященные владеют грамотой, чтобы читать книгу судьбы.
– А я смогу когда-нибудь овладеть ею? – с замиранием сердца спросила Варвара.
– Коли помыслы у тебя чисты и готова ты надлежащее упорство проявить – почему бы и нет.
– А можешь ты сказать, что с тем, кто спас меня, стало?
– Ничего нет проще. Зовут его Гришка, сын Николая. Пока молод и глуп, но со временем поумнеет. Тощ, высок… Кстати, вон тот парень, что остановился в дверях избушки, очень уж на него походит…
Варвара оглянулась и увидела, что в дверях действительно стоял долговязый парень. Точно он, Гришка! От неожиданности она чуть не потеряла дар речи. Парень вошел в избу, и, когда увидел Варвару, рот его изумленно приоткрылся.
– Ну вот, дети мои, опять вы встретились, – усмехнулся Агафон.
Варвара шагнула навстречу Гришке и, будто не веря в то, что он здесь находится в самом деле, легонько коснулась пальцами его щеки.
– Настоящий, не боись, – пробурчал отшельник. – Тоже случаем к деду Агафону занесло.
– Так это… Так это он тебе рассказал обо всем?
– А то кто же?
– А я поверила, что ты все это угадал! – воскликнула возмущенная Варя.
– Признаю, что в порыве благом поведал тебе то, что рассказал мне сей отрок, – глаза Агафона смеялись.
– Ну а пророчества…
– Пророчества? Будут тебе и пророчества. Агафон взял серебряное блюдо, поставил его на пол, зачерпнул из кадки воды и вылил на серебро.
– Серебро, вода, мысль. – Он взял Варвару и Гришку за руки. – Смотрите в воду! Вода – мать сущего, все, что было, все, что будет, вобрано в ней, равно как и то, чего не было и чему Богом быть положено. Смотрите!
Варвара застыла как каменная и ощущала лишь, как рука Агафона становится горячей-горячей. Варя отдернула бы руку, да двинуться не могла. Смотрела она в воду и воды не видела. А видела скалы, неприютный край, голубое небо, и она (это точно была она!) стоит у обрыва, запястье сжимает чья-то рука. Нет, не Агафона, кого-то другого. А на сердце ее спокойствие и радость.
Она очнулась и встряхнула головой. Неуютный пейзаж исчез, снова она была в избе вместе с колдуном и Гришкой.
– Кто что видел, – произнес отшельник, – то пускай при нем останется. А я скажу, что судьбы ваши тесно переплетены. Вам решать, как будет – сгорите вы, как желтый лист, в пламени, коль слабы будете, или, коль сильны духом окажетесь, то идти вам в края далекие и неведомые, где может сбыться то, о чем думалось и мечталось.
Варвара бросила косой взгляд на растерянного, взъерошенного Гришку и почувствовала, что уши ее пылают. Сердце билось учащенно, в голове стучала мысль – неужели это и есть мой суженый?
Агафон ласково взял ее ладонь и соединил с Тришкиной ладонью…
Солнце клонилось за лес, и ночь готовилась овладеть этими краями. Варвара вернулась домой, голова ее была легкая, она будто опьянела. Управляющий сидел на крыльце и, как всегда, что-то жевал. Рыжий Бориска стоял рядом, опершись о резную, бутылочной формы колонну, поддерживающую навес над крыльцом.
– Смотри-ка, Бориска! Ха, любовь твоя пришла. Опять по лесу бродила. И не надоело ей? Задерут ее волки, точно задерут.
– Невелика потеря, – махнул рукой Бориска.
– Ну да, для тебя невелика. А мне ответ держать. Ведь самому воеводе она приглянулась. Он ее ласкал, а потом самолично за косы таскал. За косы не каждую бабу воевода таскать станет.
– Да уж, не каждую.
– А ягод она мало собирает, – покачал головой управляющий.
– Да уж, мало.
– Слухай, Бориска, а может, она вовсе и не ягоды собирает?
– А чего, грибы, что ль?
– А может, она веселье какое в лесу нашла.
– Да брось, с кем? Вон глухомань вокруг какая. Разве только с медведем ей развлекаться.
– Ха, с медведем, говоришь? Ну что ж, – Ефим подозрительно посмотрел в сторону избы, в которой скрылась Варвара. – Может, и с медведем. Медведи лесные тоже разные бывают. Повстречать бы одного такого. Как думаешь, Бориска? Что нам хозяин за евонную шкуру даст?
АТЛАНТИДА. ПОКРОВЫ ВРЕМЕН
– Принц отбывает на морскую прогулку, – Император отхлебнул приличный глоток вина. Врачи запрещали ему злоупотреблять горячительными напитками, но он не мог себя сдерживать – тяга была непреодолима.
– Может, он решил заняться делом, – Картанаг поднял чашу и тоже отхлебнул разбавленного синего вина.
– Ну да! Наверняка опять отправился искать бабочек и красивые камушки с Видящим магом.
– Ну что ж, это похвально, – усмехнулся советник.
– Похвально! Эти его глупые увлечения лишь возбуждают народ. Бабочки сегодня не в чести!
– Да, сегодня народ жгет Дворцы Света и убивает магов.
– Именно. И плебс можно понять. Зачем им Знающие с их высокомерием, секретами, вечными разговорами о какой-то мудрости, которой, видите ли, перестали следовать. Какая мудрость?
– Ты прав. Император. Зачем нужны машины, когда в Империи хватает рабов?
– Маги всегда считали себя пупом земли. И в душе не признавали святость власти. Глумились над ней. Занимались интригами и свержением с престола законных правителей. Зачем они вообще?
– Нужны. Но те, которые служат Империи, народу, а не себе. Эти же лишь провоцируют беспорядки.
– Беспорядки, – поморщился Император. – Естественное состояние плебса. Плебс создан для того, чтобы бунтовать.
– А разумные правители созданы для того, чтобы направлять его ярость в нужное русло.
– Да, – кивнул Император.
Он, как и советник, знал, как обращаться с неуемной энергией плебса. Именно с его помощью он отстранил от власти одиннадцать старейших родов Атлантиды, избавился от старого правителя и воцарился на троне. Ценой, правда, резкого ослабления влияния столицы на провинции и отделения двух островов, которые, пользуясь слабостью власти, наглели все больше и больше. Но это мелочь – главное, в руках власть. Кто сказал, что власть нужна для того, чтобы кем-то руководить? Власть – это мистическая сущность… Обладание ею само по себе цель. И пусть она не доставляет радости, но познавший ее навсегда очарован ее колдовской силой. И ради нее Император был готов полить кровью и посыпать пеплом от сожженных селений всю страну, готов развалить ее на куски.
– Так что с принцем? Ты советуешь отложить его морскую прогулку? – спросил Император.
– Зачем? Время ли сейчас думать о нем?.. Свободный остров Каратак заявил права на три прибрежных города, якобы в прошлые времена принадлежавшие ему.
– Их государство просуществовало семьдесят лет! Это срок за десятки тысяч лет истории Атлантиды?
– Нет. Но они считают иначе.
– Они неблагодарны. Я дал им свободу, а они…
– А они считают, что взяли ее сами.
– Что предлагаешь делать?
– Отдать два города. За некоторую компенсацию. Картанаг забыл упомянуть, что свою компенсацию он уже получил.
– Зачем?
– Поправим собственные дела. Армия разложена. Мы не можем сейчас воевать.
– И кто еще потребует самостоятельности тогда? Вон старейшина СевероЗападных островов Вацвлас Бешеный грозится не сегодня – завтра отправиться наши земли завоевывать. Чего мы еще лишимся?
