Александр Прозоров - Прыжок льва
Проезжая мимо высокого частокола одного из лагерей, Федор сначала услышал громкий рев, а потом заметил и самих благородных животных — слонов, которых погонщики вели на водопой к протекавшей неподалеку реке. После многочисленных битв с римлянами, и особенно памятного перехода через заснеженные Альпы в самом начале италийского похода, в распоряжении Ганнибала оставалось теперь не больше двух десятков слонов из восьмидесяти, с которыми он выступил из Испании. Но и столь небольшое количество представляло серьезную угрозу для римской конницы и легионов. Даже опытные солдаты противника далеко не всегда могли противостоять «таранному оружию» Карфагена, хотя за годы боев научились не сразу бросаться в бега при первом же их появлении.
Допросив патрульных на въезде в город, Чайка выяснил, где стоят африканцы Атарбала, — они квартировали в западном лагере, — и направился прямиком в цитадель. Главнокомандующий испанской армии, которая за последнее время была сильно разбавлена кельтами и рекрутированными италиками — по большей части самнитами и луканами — избрал своим новым пристанищем хорошо укрепленную крепость на самом высоком холме. Место было выбрано основателями города не случайно: эта возвышенность доминировала над окрестным плоскогорьем.
— Доложите Ганнибалу, что прибыл Федор Чайка, — приказал он начальнику охраны, едва прошел сквозь караульных в воротах и оказался посреди внутреннего дворика, перегороженного цепочкой солдат, — он меня ждет.
Смуглый низкорослый финикиец в кирасе бесцеремонно оглядел его с ног до головы, кивнул, и с ловкостью обезьяны взбежал по небольшой лестнице. «Что-то я его раньше здесь не видел», — подумал Федор, проводив взглядом коренастую фигуру, и от нечего делать стал рассматривать крепость.
Стены цитадели Арпы и четыре квадратные башни по углам были выложены из красноватого камня. В центре находилось несколько жилых помещений с покатой красной крышей и узкими окнами-бойницами, а также арсенал, казарма и конюшня. Все это были крепкие на вид здания, выстроенные из того же камня и способные выдержать длительную осаду даже в том случае, если враги прорвутся за стены, опоясанные глубоким рвом с водой. Скользнув взглядом по верхам, Федор заметил несколько баллист на башнях и скучавшую рядом прислугу, поймав себя на мысли, что Ганнибал, похоже, решил задержаться здесь надолго. Впрочем, это обстоятельство немного зависело и от римлян.
— Ганнибал ждет вас, — объявил командир охраны, вновь появившись перед Чайкой, еще созерцавшим крепостные стены, — он сейчас обедает на втором этаже. Приказал отвести вас прямо к нему без промедлений.
— Обедает? — хмыкнул Федор, — как это кстати.
Проследовав за главным охранником в здание, а затем, минуя еще четверых солдат, по узкой лестнице наверх, командир двадцатой хилиархии вскоре оказался в достаточно просторном зале, метров тридцать, где стоял шикарно накрытый стол. Федор ожидал увидеть за ним кого-нибудь из высших офицеров: Магарбала, командира испанской конницы, или начальника африканских пехотинцев Атарбала. Но, Великий Карфагенянин, облаченный на сей раз в широкое зеленое одеяние вместо доспехов, был абсолютно один, если не считать пары слуг, что подливали ему вино и меняли блюда. Золотая цепь с амулетом, похожим на тот, что Федор оставил у Иллура, отсвечивала на его груди. А черная повязка закрывала потерянный в болотах Клусия глаз.
— Проходи, Чайка! — приветствовал его пуниец, жестом предлагая сесть в одно из раззолоченных кресел, что стояли вдоль стены: — я давно тебя жду.
Федор присел к столу, скользнув взглядом по роскошной мебели и скульптурам античных героев, которые явно перекочевали в цитадель из шатра главнокомандующего. Все это великолепие немного не вязалось с походным образом жизни, который вел Ганнибал уже много лет подряд, и умеренностью в привычках, которую демонстрировал. Но, справедливости ради, надо было отметить, что убранство даже походного шатра Ганнибала всегда было роскошным. «Как ни крути, — подумал Федор, — а он ведь один из богатейших людей на средиземноморье, да еще и командующий целой армии. Ему по штату не полагается ходить в рваных штанах. Хотя он может и на снегу спать, и с солдатами есть из одного котла, если жизнь заставит».
— Ты привез мне хорошие известия от скифов? — перешел сразу к делу Ганнибал, жестом выпроводив слуг за пределы обеденного зала, — встретился с царем Иллуром?
— Да, — кивнул Федор и, попросив взглядом разрешения, отпил вина из богато украшенной чаши, чтобы промочить горло, — встретился и провел переговоры.
— Ну! — поторопил его Ганнибал, видя, что Федор не может оторваться от чаши.
Чайка действительно устал с дороги и проголодался, а оказавшись так удачно за столом, где было накрыто множество мясных блюд и закусок, даже на секунду забыл о своем задании.
— Иллур согласен поддержать нас совместным ударом с Филиппом Македонским, — поспешно произнес он, отставив чашу с вином, — а затем вторгнуться в римские земли с севера. Я передал ему медальон. Он сказал, что будет на побережье Эпира через несколько месяцев.
Ганнибал откинулся на богато отделанную спинку кресла, сделав жест, которым разрешал Федору насладиться закусками. На его лице появилось довольное выражение полководца, который уже выиграл войну.
— Вот теперь я смогу захватить Тарент, не считаясь с потерями, — удовлетворено проговорил Ганнибал, — едва только македонцы и скифы ввяжутся в эту войну, как Рим перебросит часть легионов и флота на север. А большего мне и не надо. Если боги нас не оставят, то я выиграю войну даже без подкреплений сената. Поскольку Рим начнет беспокоиться и делать ошибки, даже не взирая на мой последний промах с Филиппом.
Удивленный Чайка поднял глаза на главнокомандующего, не понимая о чем идет речь.
— Пока ты выполнял мою волю у скифов, — снисходительно пояснил Ганнибал, прочитав вопрос в глазах командира двадцатой хилиархии, — я отправил послов к Филиппу, чтобы заключить договор.
— Так он еще не был заключен, когда я отплыл? — удивлению Федора не было предела. Он-то, уплывая, уже находился в полной уверенности, что союз с македонцами это реальность.
— Нет, — усмехнулся Ганнибал, продолжая откровенничать, — когда ты отплыл, мои послы только отправились к Филиппу. Я знал его настроения, и этот союз был уже обсужден, но не заключен. Однако мы заключили его, пока ты занимался другим. А на обратной дороге моих послов перехватила римская эскадра и в сенате Рима узнали о нашем союзе с македонцами еще раньше, чем о нем узнал я. Однако это сыграло мне только на руку: еще ничего не произошло, а Рим уже забеспокоился. Он тотчас прислал пятьдесят кораблей для защиты Тарента, но зато снял сразу несколько легионов из-под Капуи и Неаполя, отправив их в северную Апулию и долину реки По. Союзники могут вздохнуть с облегчением, им пока ничего не угрожает. А мы сохранили и даже упрочили позиции, а также выиграли время.
Теперь Ганнибал сам наклонился к столу и взял чашу с вином.
— Из северной Апулии эти легионы двинутся не на меня, а наверняка будут переброшены в Эпир, едва только македонцы вторгнуться в него. А стоит там же появиться скифам, с их быстрой конницей, как Рим будет вынужден перебросить и другие, направленные сейчас против меня силы на север. И чем больше римских солдат погибнет без моего участия, тем легче мне будет в дальнейшем осуществить то, что я задумал.
Эти откровения вызвали у Федора двойственное чувство. С одной стороны, ему стали доверять, делая носителем секретов большой политики. А с другой — свидетели долго не живут.
— Все, что произошло и что будет происходить здесь, в римских землях, мне ясно, — закончил откровения Ганнибал. И, потягивая бархатистое красное вино, вновь задал вопрос. — Ты, Чайка, лучше расскажи мне, как прошло твое плавание.
— Довольно гладко, — сообщил тайный посол к скифам, — если не считать одного события.
И он пересказал все, что произошло с ним за время путешествия, закончив основную часть истории ночным нападением предателей-охранников. Добавил и о том, что узнал уже здесь.
Выслушав это, Ганнибал отставил чашу с вином и нервно забарабанил пальцами по столу.
— Значит, кое-кто уже пронюхал об этом, — пробормотал он, не высказав, впрочем, никаких предположений по поводу источника опасности и тем самым оставив Федора в недоумении, — ну что же. Тем лучше. Отступать нам некуда. Придется переходить в наступление. Я собираюсь начать активную подготовку к штурму Тарента. Часть войск уже давно стоит под городом. А завтра несколько африканских хилиархий отправятся туда, и твоя в том числе. Пора побеспокоить наших римских друзей.
— Я слышал, что в Тарент должен был прибыть сам Марцелл, — осторожно заметил Федор, переводя разговор в нужное ему русло.
