Последствия - М. Картер
– Я думаю, вы часто ездите в Платеи. Там, где я жила, путешественники не заходили. – аккуратно и с заботой к собственному созданию переносивший вазы Олиссеусу будто не слушал Элиссу, но девушка продолжала. – И я не знаю, где у вас принято останавливаться переночевать. Вы позаботились об этом, мне спросить у кого-нибудь, кто, может быть, знает о том, где здесь…– девушка спешно удержала себя, чуть не произнеся «гостиница», и остановилась в поиске синонима,– ночуют приезжие?
Несмотря на вид отрешённый и поглощённый собственными размышлениями, Олиссеус ответил сразу же после окончания слов Элиссы:
– На эти дни мы остановимся в доме моего друга.
Переложив все вазы, мастер запряг лошадь, но за повозку уже не сел, не дал это сделать и Элиссе и повёл обеих за собой. Дорогой, Олиссеус неожиданно заговорил:
– В доме иди за мной, ничего не говори до того, пока я не разрешу. Ты видела женщин на рынке, запомнила их скромное поведение? – в ответ все голоса девушки рассмеялись, но Элисса, шедшая сбоку от мужчины, только кивнула и приняла более сдержанный вид- перестала размахивать руками, которые беспризорно болтались во время ходьбы, сложила их у бёдер и выпрямила спину. – Хорошо. Постарайся сегодня не говорить вообще, если будут спрашивать, отвечай наклоном головы. Моего друга зовут Тимокл, а его жену- Азия, у них также есть сын, но я не знаю, живёт ли он сейчас с ними. Азия проведёт тебя в женскую часть дома, там ты и будешь жить три дня. И лучше без надобности не покидай гинекей.
«Не думала, что у них всё настолько плохо. Как нам не разговаривать, если надо узнать… Тише, сейчас не до разговоров, обсудите это ночью. »– начали возмущаться голоса Элиссы, но девушка быстро их остановила, так как Олиссеус продолжал.
– Завтра я пойду отвозить заказанные вазы и даже если пойду на рынок, то только в то же время, что и сегодня, поэтому утром можешь походить по городу, но от дома далеко не уходи и попроси, чтобы тебя одели специально для выхода. Но всё же, если ты заговоришь на улице, и с тобой не будет никого из семьи Тимокла, тебя могут попросить, чтобы ты назвала им своего патрона…
– Что это значит? – резко вставила Элисса, вслушиваясь в нарастающую серьёзность тона Олиисеуса.
– У тебе нету времени дослушать? Это покровитель метека. Ты- метейка…
– Да, мне рассказывал Антипатрос- предупредила объяснение девушка.
– Но мы не нашли тебе патрона, а он быть обязан. Поэтому отвечай тому, кто спросит, что родители твои афинцы, но уехали в Истрию, где ты и родилась, и говоришь с акцентом потому, что общалась там не только на греческом, но и учила языки живших там племён.
– А если он попросит меня сказать что-нибудь, я могу выдумать.
– Это твоё дело.
С кратким экскурсом в жизнь эллинцев Олиссеус закончил, и более они ни о чём не говорили.
Последние световые лучи тонули за горизонтом, а они всё ещё не дошли до ночлега. Элисса шла, всматриваясь в посеревшие стены тех же домов, которые сияли белоснежностью днём, но более о домах античного времени судить ничего не могла, и так же ей ничего не вспоминалось из учебников. Зато, несмотря на темноту, платейцев на улицах меньше не становилась, и девушка шла, боясь налететь на людей, выныривающих перед ней. На следующих улицах, куда сворачивал Олиссеус горела пара факелов, достаточно освещая путь. С этим удобством они шли недолго, и вскоре мужчина остановился у деревянной двери и постучал висевшим на ней металлическим кольцом.
«Многим из вас, как и Элиссе, не известно устройство греческого дома, в школьные учебники его не включили, да и кто по своей воле будет интересоваться прошлым? Элиссе, так как открывший им дверь (которая запиралась только на ночь) раб шёл быстро и, провожая гостей в дом, не оставил ей время рассмотреть расстановку внутреннего двора (а завтра и в другие дни она не обратит на него исчерпывающего внимания), которой, несмотря на свою неприветливость со стороны улицы, внутри был совершенно просторным для взгляда: представьте достаточно большой участок, конечно в пропорции, которую позволял полис, полностью окольцованный по периметру высокой стеной, имеющий только один вход, по обеим сторонам которого расположились конюшни . От них с отступом в несколько метров выстраивались небольшие колонны, которые скрывали под тенью крыш галереи и портики, в углах которых досточтимо умещались жертвенники покровителям семьи. Придомовой участок, хотя и был невелик по сравнению с общей площадью участка, придавал положительный настрой гостям в отношении хозяев дома, раздражая глаза и нос приятным ароматом цветущих растений (хотя ночью этого видно не было, а бутоны уснули, Элисса, не представляла то, чего лишает её поздний приезд, раздавила несколько цветов), для любования которыми между ними расположили грузные, невысокие каменные лавки. Дом автор сама опишет далее со взгляда Элиссы, а я перенесусь за здание, где оставшаяся часть участка не уступала размерами придомовому саду. Только сейчас здесь устоялся, хотя пытался уноситься слабым ветром, запах гари, вылетавший из окон и открытой кухонной двери. В общем виде эту территорию, до которой гости, да и сами хозяева добирались только в исключительных случаях, использовали рабы для того, чтобы выбросить кухонный пищевой мусор, сажу или укрыться от строгих глаз хозяина. Думаю, этой небольшой подробности вам хватит, чтобы заполнить картину своего воображения несколькими деталями.»
Раб, открывший дверь достаточно скоро после стука, так как его хозяин только что проводил обедавших у него гостей, некоторых из которых запоздавшие могли встретить на освященной факелами улице, передал лошадь подбежавшему невольнику и, без представления мастера, признал в нём друга своего господина и провёл пару в дом. Элисса шла за Олиссиусом смирно и не быстро, и хотя некоторые мысли её были крайне любопытны, всё же она более переживала за сохранность ей пока не известного статуса и, стараясь не прислушиваться к многочисленным уговорам мыслей, головой поворачивать отказалась и пропустила несколько дверей, встретивших их после входа в дом, которые вели в комнаты для гостей, куда после встречи с Тимоклом ушёл Олиссеус. Но не все помещения в доме разделялись специальными ограничениями, и их территория была определена устно, но соблюдалась каждым. Спустя несколько шагов раб ввёл их в столовую, которую из сада перенесли в дом из-за надоевших хозяину насекомых, составляющую центр дома. По краям её Элисса снова из-за своей осторожности не заметила несколько алтарей, …
«А это может
