Колхозное строительство. Дилогия (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович

Припев:

Разучили, записали.

Всего же песен получилось три. Уже записав эти две, поняли, что по времени коротковато. Не укладываемся в показ демонстрации. Пришлось вспоминать и песню Газманова. Всё тот же бессмертный полк. Там тоже спорные строчки про иконы, ох, влетит. И вот сейчас по площади шли ветераны, шли дети с портретами, да и взрослые тоже. Звучали песни из репродукторов. Дураков бояться – в лес не ходить. Если, что – вправим мозги.

Глава 50

Что нужно для того, чтобы построить алюминиевый завод? Много чего. Определить место. В этом месте именно для производства алюминия нужно присутствие кое‑каких ресурсов. В первую очередь сырьё. Для производства алюминия необходим боксит. Он есть в 120 километрах. Не близко. Потребуется огромное количество вагонов, чтобы два миллиона тонн боксита по железной дороге переправлять ежегодно из Североуральска в Краснотурьинск. Но ведь у нас плановая экономика, спланирует Госплан и построят вагоны. Почему нельзя строить завод прямо в Североуральске? Конечно нельзя, там нет двух других ресурсов. Нет электроэнергии. И рядом даже нет. Нужно гнать ветку высоковольтной линии от Свердловска. Дорого. Далеко. Потери при прохождении этих шестисот километров. Самое интересное, что в Краснотурьинске та же история. Ну, разве что плечо покороче на сто километров.

Второй ресурс – уголь. Ведь нужно произвести острый пар. Огромные давления и огромная температура нужны. Есть ли этот ресурс в Краснотурьинске? Очень сложно ответить. Как бы есть, но в Карпинске и Волчанске. Один чёрт придётся вагонами возить. Да, и уголь плохой. Очень плохой. Бурый, зольный. А самое плохое, что его там не много. Значит, чтобы обеспечить новый завод паром, нужно в двадцати километрах построить город, в тридцати ещё один, и опять возить вагонами плохой уголь. Спорное решение. Почему тогда не построить завод прямо в Карпинске или Волчанске. Там и до Североуральска ближе. Но нет. Выбран Краснотурьинск.

Может быть, там есть ещё один необходимый ресурс – кадры. Нет. Начинали пускать завод эвакуированные из Запорожья и Волхова с Тихвином специалисты, плюс не так далеко Каменск Уральский. Можно на пуск и оттуда людей прислать. А потом строить техникум и училище для воспитания своих кадров. А потом ещё и институт. Тогда, наверное, есть избыточные трудовые ресурсы. Есть люди, которым негде работать? И опять в молоко. Людей завозили со всей страны.

Ещё есть один немаловажный аспект при производстве глинозёма нужно приличное количество воды. Есть эта вода? Опять нет. Пришлось построить два огромных водохранилища. И один чёрт, в жаркое сухое лето (вот ведь пародокс – бывают на Северном Урале такие) с водой проблема. А ещё ведь семьдесят тысяч населения хотят пить и купаться, стирать вещи, поливать настурции на подоконнике. И опять проблема. Не справляется мелкая горная речушка Турья. Турья – название мансийское, образованное из двух частей: "тур‑" – озеро, "‑я" – река. Только вот вытекает речушка из болота и питается в основном дождями и талым снегом, который к середине лета даже в горах растаял. Получается, что даже этого ресурса нет.

Вывод. Алюминиевый завод построили в Краснотурьинске просто ткнув пальцем в карту. Хорошо, была война, не до логистических исследований. Главное подальше в леса. Но это во время войны. Сейчас нет. Тем не менее, принимается решение строить в Краснотурьинске второй глинозёмный цех. И это не просто расширение завода. Это, по сути, строительство ещё одного. И с теми же логистическими ляпами. Нет воды, нет угля, нет бокситов. Еле‑еле всего этого хватает на уже существующее производство. А вот решение принимают. А ведь скоро кончится уголь, пусть и плохой. И практически вымрут два города – Карпинск и Волчанск. Придётся тащить воду по трубам из других рек. И вести бокситы из‑за границы и со всяких Тиманов, а под эти бокситы нужны другие технологии.

Врут всё про преимущества плановой экономики. Там планируют люди. И эти люди не гении. И у них нет компьютеров. Даже карт хороших нет. Специалистов нет. Одни чернильницы непроливайки в век шариковых ручек. И кульманы, во времена, когда американец Стив Джобс и его школьный приятель Возняк с тем же именем в гараже на коленке сделают первый массовый компьютер.

А если смотреть на эти ошибки с точки зрения жителя города. Под строительство второго глинозёмного выделили огромное количество денег. Построили сам цех. Потом всё пустят на металлолом. Прибыль принесут Дерипаске. Но. Построят Заречный район. По существу это целый город. С благоприятной розой ветров. Построят институт. Да, много чего построят. Спасибо Госплану за ошибку.

Один минус. Когда закроют сначала электролизное производство, потом производство алюминиевого порошка, свернут практически до нуля строительство, станет кисло. Десятки тысяч людей останутся без работы. Ведь в таком городе не нужен и кирпичный завод, не нужен завод железобетонных изделий. Некому датировать садики и спортивные объекты. Всё хреново. Только прямые дотации из госбюджета. На поддержание штанов, но ни как не на развитие.

Ещё один вывод. Нужно строить в городе предприятия с минимальным количеством потребляемого сырья и с огромным спросом на эту продукцию сейчас и с таким же спросом в будущем. И ещё один вывод. Нельзя строить моногорода. А значит, этих дополнительных производств должно быть несколько.

Сидели с Сороками и пытались довести эти выводы пока только на бумаге до Косыгина. При этом Пётр и словом не обмолвился о втором глинозёмном. Пусть Госплан ошибётся и построит и Заречный район и институт и школы с садиками и бассейн и т. д и т. п. Но пусть построит и заводик по сборке мотороллеров, а потом чуть его расширит до производства хотя бы трети деталей самостоятельно. Пусть построит заводик по отвёрточной сборке автомобилей. На месте только кузова штамповать и собирать машины. Пусть построят большой противотуберкулёзный санаторий союзного уровня. В перспективе и институтик маленький по изучению этой проклятой палочки Коха и методов борьбы с нею. Кому будет плохо? И деньги‑то нужны не большие. Десяток ненужных танков столько стоит. А их десятки тысяч.

Сороки оказались и впрямь монстрами и специалистами. Раздолбали в пух и прах его кустарщину и объяснили, что так машину не построить. Нужно всё считать. Это не костюм сшить. Кузов – это не пиджак. Иногда Петру хотелось выгнать их. Легко критиковать. Построит. И эти Волги поедут. И не хуже получатся. Две! Три! А себестоимость? А кому они нужны тогда будут? Сволочи. Впрочем, как и все сороки. Лишь бы каркать противно.

Тринадцатого мая завершили сорочинскую ярмарку и те убыли в столицу "получать замечания" от министра Тарасова. Пусть, что хотят, творят, он своё дело сделал. И, наверное, опыт сей подтвердил мнение, что эту страну с такой экономикой не нужно спасать, да и невозможно.

Глава 51

Hи что не даётся нам так дёшево, как хочется.

– Пётр Миронович, теперь точно беда.

Перед этим привычным криком души раздался звонок телефона и скучный женский голос сообщил, что сейчас будете разговаривать с Москвой. Пока ждал разговора, соображал, кто это может быть в пять вечера. Тарасову рано – Сороки ещё не доехали. Фурцевой ничего не должен. Смирнова?

– Ало. Пётр Миронович!

– Слушаю, Трофим Ильич, – вот это кого нелёгкая занесла. Точно ведь в Москве сейчас три часа дня и подвели итоги республиканских олимпиад. Что ж, пора пожинать плоды.

– Пётр Миронович, теперь точно беда, – чуть не всхлипнули на той стороне, – Опять не верят. Опять меня выгнали, да и Барсукова Иван Ивановича тоже. Ребята заняли четыре первых места два вторых и три третьих. Только по математике и английскому нет призовых мест. Не верят. Говорят, знали вопросы. Что делать.