Черноморский призрак 2 - Сергей Васильевич Лысак
Троих «парламентеров» выводят из дворца, возвращают им оружие и желают удачи в выполнении миссии. Если есть те, «кого не жалко», зачем я буду рисковать своими людьми? Ванька, тоже видевший сцену разговора по ментальной связи, не смог сдержать удивления.
— Ну ты даешь, Ваше Величество!!! Им теперь деваться некуда. А не обманут? Сомневаюсь, что они попытаются арестовать командира полка.
— А я в этом как раз не сомневаюсь. Не воспримут господа офицеры слова пятнадцатилетней девчонки всерьез. И будут уверены, что в случае ареста смогут выкрутиться. Но текущую обстановку в Зимнем передадут. И это будут слышать все, кто находится рядом.
— Так зачем же тогда этот спектакль?
— Надо донести нужную информацию до командира семеновцев. И спровоцировать его на нападение. Не верю, что он согласится вернуть полк в казармы. Это как минимум крах его карьеры. А если он отдаст приказ о штурме Зимнего, то мы будем вынуждены защищаться. После этого никто не посмеет упрекнуть императрицу Елизавету Вторую в том, что она не попыталась обойтись без крови. Николаю Павловичу долго не могли простить, что он первым открыл огонь по декабристам. Мне такая слава не нужна.
— Вон оно что… А сначала выслушать их требования не хочешь?
— А что они мне скажут? Главное я и так знаю. Ни при каких обстоятельствах не допустить меня к власти, посадив на трон послушную марионетку, которой они будут управлять по своему усмотрению. Детали сейчас значения не имеют. Выясним их позже в ходе следствия…
Вот теперь пора и народу показаться. Милорадович пытается меня уговорить не высовываться, но я все равно покидаю дворец в сопровождении охраны и подхожу к батарее, где находятся Ванька и один из «самураев» — Ерофеев. Сосновский уехал на квартиру охранять Елену. Мало ли что. По обе стороны от батареи выстроились пулеметные тачанки, держа под прицелом всю Дворцовую площадь. Егеря сейчас используют тачанки и транспортные повозки, как укрытия, чтобы не маячить на виду у семеновцев. Кавалергарды тоже рвались в первые ряды, но я запретил. Толку от них в пехотном бою все равно особо нет, поэтому пусть лучше Зимний изнутри защищают, и за находящимися там семеновцами присматривают. Думаю, что не просто так именно Семеновский полк несет караулы во дворце в эти дни. А если возникнет надобность кого-то в конном строю по улицам гонять, вот здесь кавалерия и пригодится.
Все вроде предусмотрел, теперь можно поиграть на публику. Тем более, все уже оценили мой мундир и поняли, что новая императрица не будет отсиживаться за их спинами. Но переигрывать тоже нельзя. Поскольку для всех я — пятнадцатилетняя девчонка. Да, смелая. Да, решительная. Да, с авантюрным складом характера. Но всего лишь девчонка, которая в военном деле ничего не понимает. Поэтому изображаем жгучий интерес дилетанта, и обращаемся к человеку, который уже при жизни стал легендой, оттоптав мозоли очень многим сильным мира сего.
— Как тут у вас дела, Юрий Александрович?
— Все в порядке, государыня! Наши егеря обеспечивают охрану периметра дворца. Орудия заряжены картечью. А вот это наша новая разработка. Роторный пулемет, установленный на турели в специальной железной повозке, выдерживающей попадания пуль. Скорострельность огромная. Порядка двухсот выстрелов в минуту. Можете не волноваться. Если бунтовщики рискнут напасть, то эти машины их остановят.
— Очень интересно! Именно эти ваши… пулеметы применили в боях под Севастополем? Кажется, в Камышовой бухте?
— Совершенно верно, государыня, в Камышовой бухте. Но не только там. Впервые пулеметы применили в Одессе при отражении высадки турецкого десанта. Однако, этот факт почему-то остался без внимания. И там использовалась более ранняя модель. В этой мы устранили выявленные недостатки, и несколько усовершенствовали конструкцию. Применение пулеметов в боевой обстановке доказало высокую эффективность данного вида оружия против больших масс пехоты и кавалерии.
— А почему же их нет в нашей армии?
— Увы, государыня. В Военном ведомстве сочли это оружие слишком дорогостоящим несмотря на все его выдающиеся возможности. Те пулеметы, что мы применили под Севастополем и в Одессе, и вот эти, что Вы сейчас видите, сделаны нами за свои средства, без заказа от Военного ведомства. Так сказать, на всякий случай. Вдруг до наших генералов все же дойдет, что выражение «пуля — дура» уже давно устарело.
— Поразительно… А я и не знала… Юрий Александрович, как все закончится, жду от Вас подробнейший рассказ о военных действиях в Черном море. Ведь Вы там были с самого начала? И прошли через Босфор без разрешения, из-за чего был жуткий скандал?
— Каюсь, государыня. Был грех. Но иначе у нас ничего бы не получилось. Как закончим, обязательно расскажу. Но сейчас сами видите, что творится. Укрылись бы Вы во дворце от греха. Ваше присутствие здесь необязательно.
— Нет, Юрий Александрович. Если мне предстоит силой доказать, что я достойна продолжить славное дело моего отца, то я должна быть здесь. Рядом с преданными мне воинами…
Стоим рядом с пушкой и продолжаем светский треп. Для всех окружающих герой и спаситель Отечества Юрий Давыдов в вежливых выражениях объясняет несовершеннолетней императрице, еще и дня не просидевшей на престоле, что она, мягко говоря, мается дурью. Нечего ей здесь делать. Все равно, от нее толку нет. Но императрица — девица упертая. Совсем, как ее прабабка Екатерина Великая. И в своем юношеском максимализме готова стоять здесь до конца. Находящиеся рядом егеря украдкой улыбаются, а Ванька даже интересуется по ментальной связи.
— Юрка, то есть Елизавета Николаевна! Ну, в самом деле, не майся дурью! Что тебе здесь делать? А если тебя заметят и пальнут?
— Ваня, да кто заметит и пальнет⁈ Я стою за щитом орудия, и с такой дистанции стрелять никто не будет. Даже если и заметят. Так что, я ничем не рискую. А когда начнут работать пулеметы, семеновцы побегут. Попомни мои слова. Насколько мне известно, Семеновский полк практически утратил боеспособность. Офицеры полка занимаются чем угодно, только не боевой подготовкой. Это синекура, где офицеры — сплошь аристократы, стремящиеся быть поближе к трону. В настоящий момент полк годится только для парадов, маневров в Царском Селе и церемониальных функций. Но не для реальных боевых действий против сильного противника. А мне необходимо быть здесь ради поддержания своего авторитета в войсках. Видел бы
