Т-34: Т-34. Крепость на колесах. Время выбрало нас - Михаил Александрович Михеев
– Что за черт?
Вопль повторился. Хромов резко махнул рукой:
– В общем, вы меня поняли, Иван Емельянович. Думайте. Парни. За мной!
Толпа, собравшаяся на площади, бурлила, словно выгребная яма, щедро сдобренная дрожжами. Неудивительно, кстати – народ любит хлеб и зрелища. Со жратвой все было в порядке – освобожденных накормили щедро. Теперь настал черед зрелищ, и они были что надо – фрицев вешали. Десяток уже качались, остальные понуро ждали своей участи. Судя по синякам, рожи им уже отрихтовали качественно, и о сопротивлении они даже не помышляли. Конечно, лица бить – это уже беспредел, тем более недавним заложникам. Просто потому, что не они этих немцев в плен взяли. Ну да пусть их. Вон, даже палачей из своей среды выбрали, что совсем неплохо. Самим мараться не придется. Хотя как сказать… Есть мнение, что сильные люди не опускают других вниз – они поднимают их вверх. Спросите любого палача при дыбе – подтвердит. А вот отчаянные крики – это уже интересно…
– С дороги! – рявкнул Хромов, подбегая. На него даже не обернулись, что уже само по себе оскорбительно, поэтому он просто рванул стоящего на пути мужика, отшвырнул в сторону. Повторил действие со следующим, потом еще с одним… Четвертый попытался ударить его кулаком, получилось неловко – в толпе не размахнешься. Хромов приложил его локтем в лицо, уронил следующего, кожей ощутил, как с недовольным ворчанием начало разворачиваться к нему самое жуткое и безмозглое чудовище – толпа… И тут сзади громыхнуло.
Селиверстов. Глядел на собравшихся с нехорошей ухмылкой, и толпа медленно отступала. Очень похоже, ему надоело просто идти позади и прикрывать спину Хромову с весьма реальной перспективой оказаться сметенным толпой. И потому он решил вопрос максимально просто – выстрелил в воздух из своего парабеллума, а затем навел его на людей. Рядом с ним взял на изготовку автомат Иль-вес. И окружающие подались назад, ибо пугает не столько оружие, сколько готовность его применить. Из этих двоих такая готовность буквально выпирала, и это действовало на окружающих отрезвляюще.
– Спасибо, – Хромов кивнул товарищам, потом сунул в рот два пальца и пронзительно свистнул. Буквально через несколько секунд раздался топот ног, и к ним подбежало еще четверо разведчиков. Моментально сообразили, что к чему, защелкали затворами, и это окончательно отбило у буянов желание дергаться. Что же, это уже неплохо. Хромов два раза глубоко вздохнул и, уже успокоившись, негромко, но очень четко, так, чтобы все слышали, приказал: – А ну, все назад. Что здесь происходит?
Трудно сказать, что подействовало сильнее – его спокойствие и уверенность, или автоматные стволы за спиной. Скорее всего, и то, и другое вместе, ибо добрым словом и пистолетом добиться можно очень многого. Вряд ли здесь были в курсе философских потуг американского гангстера, но вполне созрели для их практического восприятия. И успокоившаяся, начавшая соображать толпа подалась назад, вовсе не желая нарваться на порцию свинца от людей, что меньше часа назад освободили и накормили, а теперь готовы были выпустить любому кишки по одному слову командира.
Ага, а вот и источник воплей. Сергей едва не сплюнул, знал бы – не стал бы рисковать. Та самая немка, которую он не грохнул в штабе. Сейчас, когда свет падал не через пыльное окно, а позволял видеть, не напрягая глаз, заметно стало, что она совсем молодая. Правда, видок у нее был тот еще. Под глазом внушительный синяк, китель разорван, юбка задрана… Похоже, эту дуру хотели разложить прямо здесь прежде, чем повесить. Нехорошо, конечно, однако же, учитывая, что натворили немцы, логично и даже простительно. Вот только назад сдавать нельзя – не поймут, причем не эти боевые дятлы, чье мнение никому особо не интересно, а свои.
– Вы что, сдурели все? С бабами воевать! Или, может, решили этим, – кивок в сторону немцев, – уподобиться?
– А ты сам-то что ее защищаешь? – раздался в ответ чуть хрипловатый голос с легкими, но заметными наглыми нотками. – Или себе оставить хочешь? Так нехорошо это. Первым быть – это пожалуйста, даже подержим, но с людьми делиться надо.
Хромов поискал глазами говорившего, не нашел и громко спросил:
– Может, покажешься? А то в воздух говорить неинтересно. Или боишься?
– Тебя, что ли?
– Судя по тому, что за баб прячешься, да.
Медленно раздвинув людей плечами, вышел крепенький такой мужчинка. На голову выше Сергея – для этого времени просто огромный рост. Наглая ухмылка – похоже, уже полностью оклемался от житейских перипетий. Тельняшка с несколькими прорехами, под одной мелькнуло что-то синее. Раньше Хромов не обратил бы на это внимания, но за последние месяцы война и суровый тренинг от Мартынова и Громова научили быть внимательным к любым мелочам. Татуировка? Очень похоже. А здоровяк вновь усмехнулся и с легкой ноткой презрения бросил:
– От кого прятаться? От тебя, мозгляк?
– От меня, от меня, сявка лагерная.
Нельзя сказать, что Сергею нравилось происходящее. Совсем наоборот. Ничего хорошего в раскладах он не видел, но нарыв надо было вскрывать немедленно, это – меньшее из зол. Если человек не боится автоматов, он или невменяем, или уверен в собственной неуязвимости. По сути, тоже невменяем. Непонятно, с чего у придурка крыша потекла, то ли от смены жизненного статуса, то ли еще от какого-то стресса. Да и неважно это, в принципе. Хромову на чужое психическое здоровье было горячо наплевать, но только до момента, пока его обладатель не путается под ногами. Сейчас же требовалось срочно вправить обиженному на всю голову человеку мозги, иначе дисциплина полетит к чертям, и ситуацию просто не удержать. И Сергей пошел по наипростейшему пути.
Если он ошибся – что же, невелика проблема. Если прав – то проблема есть, но вполне решаемая. Кардинально. Однако же Хромов был процентов на девяносто уверен в своей правоте. Слишком уж этот тип, несмотря на габариты, напоминал ему мелких гопников из своего времени. Тех, что отсидели пару лет по «несерьезной» статье и вообразили себя выше гор, круче яиц. Прямо один в один, с минимальной поправкой на здешние реалии.
Ну и роспись нательная опять же. Это в будущем любой дурак готов накарябать на теле всякую хрень. Есть те, кого называют неформалами, но у них обычно не тату, а произведение искусства, примитивная же роспись стоит дешево и карябается всеми, кому не лень. Здесь же татуировка – удел моряков и урок. Так что шанс ошибиться невелик. И, судя по тому, как тяжело задышал
