Сделай сам – 1 - Константин Николаевич Буланов
Эра револьверов, как армейского вооружения, шла семимильными шагами к своему закату. Шаг за шагом наступала эпоха самозарядных пистолетов, с различными конструкциями которых экспериментировали уже десятки оружейников по всему миру.
И тут, на тебе! Российская императорская армия выказывает желание принять на вооружение новый 3-линейный револьвер. А там, где револьвер, там и гильза с закраиной, что ставит крест на самозарядном оружии под будущий штатный армейский патрон. В общем, мрак. Очередной. И беспросветный.
Почему я тогда сетовал на оружейников с вояками, а не на одних только вояк? Да потому что, как нам в дружеской беседе поведал сам Мосин, в комиссию, принимающую решение по короткостволу, входили те самые отечественные оружейники! Что с Тульского оружейного завода, что с Сестрорецкого. Сами же себе препоны и придумывали, после чего их героически преодолевали.
Откуда полковник Мосин вообще тогда оказался в нашей компании? Точнее говоря, откуда мы взялись в его? Так ведь Сергей Иванович, начиная с 21 апреля 1894 года, стал заведующим Сестрорецкого оружейного завода, подготавливая тот к началу производства винтовок собственной конструкции. А мы как раз на этом самом заводе размещали заказ на изготовление всего необходимого для сборки первой крупной партии чертежных досок и кульманов, которым кульманами называться уже никогда не придётся.
Как-никак, это было одним из немногих предприятий в стране, что занималось производством прецизионного измерительного инструмента, в том числе по частным заказам.
Вдобавок мой отец был на слуху у тех, кто находился в теме передового машиностроения. Сам Менделеев рекомендовал его двигатели, как лучшие образчики подобных механизмов. А это говорило о многом! Вот и столкнулся он с полковником, когда заявился к оружейникам для «обкашливания тонкостей моментов».
Патента-то на подобные изделия на тот момент всё ещё не существовало в природе. Хотя соответствующая заявка уже как полгода была подана на рассмотрение. Но, учитывая отечественную практику их выдачи, положительного результата можно было ждать и два года, и три, и даже больше. Не любили у нас на родине спешить с их выдачей без должного проталкивания со стороны «нужных людей». Вот и приходилось «обкашливать», чтобы ничего никуда не утекло.
Столкнулся, значит, с ним в те дни, слово за слово, и вот мы оказались в заводском здании стрельбища. Дабы пострелять. Точнее отец пострелять, а я так, внутренне покривиться.
Мосин, конечно, молодец и вообще величина. Что называется, респект и уважуха человеку. Но, создавая свой короткоствол, он очень сильно перемудрил. Побольше даже тех англичан-двигателестроителей.
Ну это надо же было сотворить револьвер с шестью отдельными стволами, что вращались бы вместе с барабаном! Где тут экономия на производстве и облегчение эксплуатации в войсках спрашивается? Шесть! Шесть нарезных стволов вместо одного! Дурдом какой-то в самом деле! Потому лично мне понятно было, отчего Наган оказался предпочтительнее в глазах «общественности».
Да уж, знатно в нашу первую встречу я проехался не знающим стеснения катком и по конструкции его оружия, и по принятым на вооружение армии стрелковым боеприпасам, и вообще по недалёкому пониманию господ генералов о назначении и условиях применения индивидуального вооружения солдат с офицерами. Это был первый раз, когда я видел отца настолько красным от негодования и смущения. Первый, но отнюдь не последний. Хе-хе! Ведь я, как тот попугай, молчать не стал. Всё выдал «о тех тиграх, которым не докладывали мяса».
В общем, расстались мы с полковником друг другом недовольные. А после я пришёл к нему мириться. За ручку с моей обаятельной мамой. Да! Хитрость! А куда деваться? Всё же он являлся первым после бога на столь нужном нам заводе и в любой момент мог устроить подлянку, чего нам желательно было избежать.
Притараканил я ему тогда на оценку свой первый оружейный проект. Да простят меня, грешного, разом Михаил Владимирович Марголин, Николай Фёдорович Макаров и Джон Мозес Браунинг с Фрицем Вальтером за то, что я нагло скоммуниздил основные идеи из их самых знаменитых самозарядных пистолетов, чтобы получить в конечном итоге что-то близко напоминающее Вальтер ППК под патрон 22 калибра.
А куда мне, бедолаге, деваться было? Куда? Из всех привычных мне пистолетных патронов пока что в природе существовал только тот самый мелкашечный — длинный винтовочный патрон 22 калибра для спортивной стрельбы, обороны от бродячих собак, и охоты на всяких белок. Все остальные требовалось создавать с нуля. Тогда как тратить своё время на расчёт ещё и нового патрона — желания не имелось никакого. И так дел хватало с головой по основному моему профилю. К тому же, бездымных порохов для короткоствола в России всё ещё не производили, а вот мелкашка, в том числе с зарядом импортного бездымного пороха, продавалась всюду и в любых количествах. Вот и подстроился под рынок, так сказать.
С тех пор у нас и закрутились с ним приятельские отношения. Он, в конце концов, оттаял и признал меня как «неоцененного молодого гения», а я в свою очередь со скрипом согласился, что 3-линейный винтовочный патрон с закраиной — это всё же не конец света для отечественной оружейной школы. Товарищи Дегтярёв и Токарев с Драгуновым да Калашниковым не дадут мне соврать.
Плюс подарил ему подарок от души. Остроконечную винтовочную пулю, собственноручно выточенную из медного прутка на небольшом токарном станке. Не лучшей выделки, конечно, получилась пуля. И вряд ли она вышла у меня аутентичной. Чай я не спец по расчёту их конструкции и форм. Но здравое зерно своим творением смог в его сознании посеять. Больно уж задумчивым он после этого стал выглядеть.
За тот подарок он потом мне самолично доработал оба дерринджера, чтоб я смог стрелять из них спокойно, что штатными короткими патронами, что удлинёнными с солью или мелкой дробью. Этакими слегка недоружейными.
И кто бы мог ещё вчера подумать, что все уже случившиеся со мной в этом времени происшествия, а так же их последствия, так скоро пригодятся для грядущего противостояния «царственным налётчикам»? Причём, имел в виду я в данный момент не столько моё личное вооружение, сослужившее мне верную службу, сколько итоги прогрессорства на ниве автомобилестроения. Это сейчас на дворе была уже поздняя весна 1898 года. А начинал-то я в 93-ем! И за эти 5 лет много чего успело случиться.
С этими мыслями я и улетел в воспоминания о прошедших годах, стоило мне только добраться-таки до нашего завода и запереться там в своём отдельном рабочем кабинете.
Глава 5
Флешбэк о первом приключении. Часть 1
