Победителей не судят - Герман Иванович Романов
— Задрали юбку мадам, вот она и закрутилась, — выругался адмирал, и тут увидел, как из общего строя вываливается «Ретвизан», набирая полный ход, и идя прямо на вражеские корабли.
— Что делает Шенснович?!
Рядом всхлипнул Витгефт, но Алексеев тут же его одернул:
— Все правильно, он выполняет приказ — немедленно добивать «подранков», если вражеские броненосцы еще далеко! И Скрыдлов все помнит — броненосцы пошли на «Адзуму»! Так что дружно идем на сближение с неприятелем! Поднять сигнал к повороту!
Алексеев впился взглядом в поврежденного врага — «Адзума» прошла круг, к сожалению, отдаливший ее от рванувшегося к неприятелю «Ретвизана», что поглощал один кабельтов за другим, введя в бой средний калибр. За ним спешили «Цесаревич» и «гвардеец», что тоже ввели в бой две первые башни 152 мм орудий. Схватка предстояла жаркая — четыре крейсера Камимуры проделали «петлю», чуть отдалившись и сохранив дистанцию, но явно показывали намерение сражаться за «мадам» до конца.
— Вот тут вы мне и попались, голубчики, — адмирал выругался от души, еще раз поглядев на наползающие с юга дымы, до которых было не меньше десяти миль, а то и больше. Того явно опаздывал, а за полчаса с короткой дистанции шесть русских броненосцев с «Рюриком» успеют «втоптать в волны» вражеский крейсер, а миноносцы добьют развалину торпедами…
Глава 9
— Нае…
Алексеев выругался, не сдержав эмоций — и было отчего так сдать и без того напряженным стальной тетивой нервам. Виляющая кормой «Адзума», что говорило о повреждении руля и о том, что крейсер управляется машинами, неожиданно рванула вперед как призовой рысак, быстро уходя от приближающегося к ней «Ретвизана».
— Одно из двух, Вильгельм Карлович, — Евгений Иванович обратился к своему бессменному начальнику штаба, — или на японском крейсере быстро исправили повреждения, либо перед нами разыграли спектакль…
— Похоже на второе, ваше высокопревосходительство, — совершенно спокойным голосом отозвался Витгефт — в бою он вел себя с показным равнодушием, чистый флегматик, которого ничто из происходящего не может вывести из равновесия.
— Броненосцы Того уже приблизились, и скоро откроют огонь по отряду Николая Илларионовича.
— Хитрый маневр, я не ожидал такого, — Алексеев покачал головой, припомнив слова Фока об азиатском коварстве. Ему подставили приманку, и желание поскорее уничтожить поврежденный крейсер, сыграло злую шутку. Он поверил в события, ведь все выглядело исключительно правдоподобно — самый слабый по броневой защите крейсер получил серьезное повреждение, которого не мог избежать, и лишился управляемости, сбросив ход. Как тут не появится победному азарту и желанию добить врага во чтобы то ни стало, полностью использовав выигрышную ситуацию.
Что ж — прав классик, заметивший в свое время — меня обмануть легко, я сам обманываться рад!
Алексеев тяжело вздохнул, отчетливо понимая, что теперь боя с главными силами японского флота не избежать.
— Поднять сигналами и дать радио мой приказ! Курс эскадры прежний! Держать ход 17 узлов!
Другого варианта действий не оставалось — только удирать от японцев как можно быстрее, и лишь с присоединением двух броненосцев Матусевича можно дать бой. Но сейчас ситуация для него крайне невыгодная — против 11 неприятельских кораблей у него сейчас в линии всего семь. Имея полуторный перевес, Того рвется в бой, понимая, что нужно как можно быстрее нанести русским повреждения, которые заставят сбавить ход.
«Пересвет» уже повернул к Квантуну, огромный корпус и так трясся как в лихорадке — идя в атаку, броненосец перешел на максимальный ход. За ним как привязанная шла «Победа» — корабли сплавались, и неплохо взаимодействовали друг с другом. «Ослябя» с идущим следом «Рюриком» стали немного отставать — все же корабль совершил длительное плавание и дать полный ход оказался не в состоянии. Еще больше запаздывал отряд Скрыдлова, завершивший перестроение — теперь за флагманским «Цесаревичем» шел «Император Александр», а замыкал «Ретвизан», вырвавшийся вперед, а теперь вынужденный догонять.
Что ж, все правильно — нельзя «гвардейца» ставить концевым, схватки сразу с двумя вражескими броненосцами он не выдержит. А вот Шенснович командует лучшим броненосцем, и час всяко разно должен продержаться до подхода отряда Матусевича.
Алексеев тяжело вздохнул — во что превратится «Ретвизан» после боя с двумя броненосцами лучше сейчас и не думать. Вся надежда на живучесть американского детища с наибольшей площадью бронированного борта среди всех русских кораблей порт-артурской эскадры. Так что обстрел шестидюймовыми пушками творение верфи Крампа определенно выдержит. Но на один вопрос нет ответа ни у кого — в каком виде корабль будет после боя?
— Камимура пытается обхватить нас и поставить «кроссинг Т». Думаю, у него получится этот маневр.
Витгефт продолжал спокойно констатировать происходящее, которое нравилось Алексееву все меньше и меньше. Четыре броненосных крейсера японцев шли намного быстрее передовой пары русских броненосцев, взяв курс на сближение. А от попытки охвата «головы» уклоняться нельзя — такой вынужденный маневр позволит Того догнать уступающие ему в скорости броненосцы Скрыдлова.
— Поднять сигнал Вирену! «Баяну» и «Богатырю» выйти вперед и вести бой в линии. Курс на Порт-Артур!
Контрприем Алексеевым был заранее продуман — теперь схватка будет не четыре против двух, а в равных силах. Даже бортовой залп у противоборствующих сторон примерно одинаков по весу — против 8 10-ти дюймовых и 3 8-ми дюймовых пушек японцы имеет 16 203 мм орудий, а против 23 русских шестидюймовок Кане у японцев 28 152 мм пушек.
А вот «Ослябе» с «Рюриком» вскоре придется тяжко — против них выдвигались оба «итальянца», а также к ним присоединилась догнавшая этот вражеский отряд «Адзума». Того придумал что-то новенькое, разделившись не на два, а на три отряда, причем тут был видимый перевес в силах — трое против двух, и перевес в бортовом залпе у японцев, если не полуторный, то где-то около того.
И помочь нечем — «Аскольд» под флагом Эссена, «Паллада» и «Новик» с двумя миноносцами прикрывали уходящий на север отряд из невооруженной яхты, двух огромных вспомогательных крейсеров с грузами и одного миноносца, что едва «ковылял» на семнадцати узлах — на отечественных верфях суда строили скверно, без надлежащего качества. А против них выдвигались обе уцелевшие «собачки», сопровождаемые парой трехтрубных крейсеров. Судя по всему, японцы достроили корабль типа «Нийтака», а это плохо — на каждом по шесть 152 мм пушек.
У борта «Пересвета» вспенился огромный султан воды — японские крейсера сблизились, начав пристрелку. Самураи торопились поскорее реализовать перевес в силах…
— «Рюрик» вывалился из строя!
Сердце у Алексеева дрогнуло и замерло —
