Победителей не судят - Герман Иванович Романов
— Может быть, нам следует увеличить ход до пятнадцати узлов?
— Не стоит, Вильгельм Карлович — «новобранцы» долго не выдержат, возможны аварии — переход был долгий, и так торопились. А преждевременно иметь в строю «калеку» не стоит. К тому же не стоит раньше времени заканчивать спектакль — пусть японцы думают, что догонят нас быстро, может, какие поломки у них в машинах будут.
Евгений Иванович еще раз посмотрел на приближавшиеся крейсера вице-адмирала Камимуры — тот явно нацеливался на бой, благо до вечера времени много. Вот и лезет в драку, чтобы выиграть время до подхода броненосцев адмирала Того, уж больно характерные дымки на кромке горизонта проглядывают, говоря о погоне.
В том, что чуть ли не весь мир будет оповещен о появлении русской эскадры в Шанхае, Евгений Иванович нисколько не сомневался. Как и в том, что все броненосцы и крейсера подсчитают и немедленно сообщат в Японию. А дальше можно обойтись без пророчеств Кассандры — Того немедленно выведет в море оба броненосных отряда, отзовет крейсера Камимуры из Корейского пролива. Такой выгодный момент японский командующий упускать не будет — перехватить русскую эскадру на переходе до Порт-Артура лучше всего у Шаньдуна, в самом узком месте Желтого моря, и там дать бой, имея 11 кораблей линии против 8 русских.
Такой расклад давал японцам большие шансы на победу, ведь крейсера ВОКа в сражение не вступят, слишком далеко они находятся. А тихоходные броненосцы Матусевича просто не успеют подойти из Дальнего вовремя, и изменить ход боя. И появляется прекрасная возможность одержать победу, потопив несколько русских кораблей.
На этом Алексеев и сделал расчет — уйдя от Шанхая в океан на северо-запад, он повернул к югу, а затем ввернулся на обратный курс, и, пройдя ночь, повел корабли к северу, стараясь держаться корейского, а не китайского берега. И ближе к вечеру следующие в десяти милях крейсера Эссена столкнулись лоб в лоб с двумя «мару», вспомогательными крейсерами японского военного флота.
Бой с одним из них длился недолго — большой грузо-пассажирский пароход, со скоростью в 17 узлов и вооружением из двух тяжелых пушек противостоять двум крейсерам 1-го ранга не смог. Зато второму дали удрать, и не забивали искрой его радиограммы с призывами о помощи. Но как только корабли Эссена отогнали «мару» далеко, Алексеев снова отвернул к югу, а потом ночью изменил курс и пошел к Шандуню.
Рискованная затея, что тут скажешь, но она удалась — Того рванул со своими броненосцами на перехват, а русская эскадра вышла утром за его спиною. И теперь началась погоня, только японцы уже потеряли выигрышную изначально для них позицию.
Так что у Камимуры остается только одна возможность — навязать бой в преследовании, повредить один из русских броненосцев, чтобы тот потерял или сбавил ход. А так как он будет защищать «подранка», то отряд броненосцев Того успеет подойти к месту схватки и все решится в общем бою. Вот только в таких «играх» противники могут всячески хитрить и навязывать свою волю противнику — «избиения младенцев» не будет, будет битва равных по силе противников.
Радиограмму в Порт-Артуре получили и передали ответ — можно не сомневаться, что броненосцы Матусевича уже спешат на помощь. При таком ходе они через пять часов встретятся. А за это время необходимо выбить пару броненосных крейсеров, «тонкая шкура» которых не способна противостоять снарядам в 10 и 12 дюймов.
Всего одно удачное попадание тяжелым снарядом весом в 13 или 20 пудов под «хвост» или в «брюхо», где расположены под броневой палубой котлы, и вражеский крейсер из охотника превратится в еле ползающую по морской глади жертву. Противостоять двум русским крейсерам, что выделены специально для добивания «подранков», ни один из «асамоидов» в такой ситуации в одиночку не сможет. К тому же в помощь Вирену есть Эссен со своими тремя крейсерами — Николай Оттович давно рвется старые счеты с «собачками» свести.
— Вильгельм Карлович, я думаю, мы все успеем попить чая, — Алексеев усмехнулся и пояснил. — Камимуре гнаться за нами не меньше часа на полном ходу, Того так все два, при этом утомив кочегаров до крайности. Так что пойдемте, время еще есть…
Алексеев стоял за толстой шестидюймовой броней боевой рубки, внимательно смотря в прорезь амбразуры. Бой начался как он и рассчитывал, правда, Камимура опоздал на четверть часа. И корабли сошлись на серьезной дистанции — с дальномера определили ее в 45 кабельтов. Средний калибр на такой дистанции лучше не использовать — слишком далеко для 152 мм пушек, при большом расходе снарядов попадания будут единичными. Зато орудия в 203 мм и больше могут показать себя, тем более, если заранее отработаны определенные приемы.
— Надеюсь, Николай Илларионович вспомнит о моих словах, и не будет мешать командирам, — пробормотал Алексеев, вглядываясь в высокие всплески, что поднимались выше матч вражеских крейсеров. Нет, Скрыдлов все прекрасно помнил — «Цесаревич» и «Ретвизан» стреляли половинными залпами вдвоем по предпоследнему, четвертому по счету крейсеру, во вражеской шеренге. Судя по характерному силуэту, возле которого вспенились четыре султана, то была «Адзума», построенная во Франции. Идущий замыкающим «Император Александр» перестреливался с «Ивате». «Ослябя» и «Рюрик» сошлись в бою с «Асамой» и «Токивой». А вот по флагманскому «Идзумо» били «Пересвет» с «Победой», уже проводившие несколько раз учебные стрельбы для действий в подобной ситуации.
— Жаль, что дистанция большая, и подойти ближе невозможно. Ведь отскочат сразу — у японцев скорость больше, — Алексеев еле слышно пробормотал, словно сам себя убеждал словами. А еще внутренне отсчитывал время — до встречи с броненосцами Матусевича осталось четыре часа, может чуть меньше, но через час в бой вступит сам Того, а у него четыре броненосца и два «гарибальдийца», и ситуация станет совсем иной.
— Есть попадание в «Идзумо»!
Алексеев в этот момент внимательно смотрел на вражеский флагман — в бинокль было хорошо видно вспышку у первой трубы, куда попал, судя по всему, фугасный снаряд, позаимствованный с батареи Электрического Утеса. Как раз против небронированных надстроек предназначался, или для стрельбы по бронепалубным крейсерам.
— Хорошо, но мало, — сварливо отозвался адмирал, продолжая осматривать поле боя, вернее морскую гладь, где противники разошлись не на шутку, сцепившись, как волки острыми клыками, здоровенными орудийными стволами, торчащими из стальных башен.
— Смотрите, «Адзума»!
Алексеев чуть не онемел от нахлынувшей радости — четвертый вражеский крейсер выкатился из строя и стал описывать циркуляцию. Из всех японских крейсеров
