Утро под Катовице-2 - Николай Александрович Ермаков
Ну да, только попробуй тут не быть сочувствующим… Хотя идея небесполезная — маловероятно, что принесёт пользу, но в случае чего, факт проведения собрания может помочь отбрехаться — дескать, из кожи вон лезли, даже собрания проводили (и протокол у нас есть!), так что не саботажники мы и не вредители! Конечно, не факт, что поможет в случае серьёзных проблем, но пренебрегать не стоит. Так что, поразмыслив, я с ним согласился:
— Хорошая идея! Надо бы связаться с местной комсомольской организацией, а то я на учете в техникуме состою, здесь ни с кем не знаком.
— А мне в заводоуправление сейчас надо идти, вот и зайду в комитет комсомола.
Ещё немного обсудив организационные и снабженческие вопросы, мы расстались — я направился в цех, а Безруков в заводоуправление.
Ну а на следующий день, в среду, мы провели собрание. Неожиданно для меня, наш небольшой коллектив почтил вниманием второй секретарь заводской комсомольской организации Михайлов Степан Петрович весьма крупная фигура даже в масштабах города и области. Он привел с собой и помощницу для ведения протокола.
Как положено, собрание начал Михайлов:
— Товарищи, собрание проводится по предложению товарища Ковалёва, как оказалось, в вашем трудовом коллективе есть некоторые проблемы, поэтому надо вместе всё обсудить и наметить пути решения. Предлагаю начать собрание и предоставить слово товарищу Ковалеву. Кто за? — посмотрев на поднятые руки, он подытожил, — Единогласно! Андрей Иванович, прошу!
Подчиняясь приглашению комсомольского функционера, я встал, осмотрел присутствующих и приступил:
— Товарищи комсомольцы и сочувствующие! В текущем и прошедшем годах наша родная Рабоче-Крестьянская Красная армия под руководством партии и товарища Сталина добилась огромных успехов в деле защиты нашей социалистической Родины! Освобождены от белополяков огромные территории на западе Украины и Белоруссии, дан жесткий отпор японским и белофинским наймитам мировой буржуазии! Но мы должны ясно осознавать, что враг ещё силен и не отказался от своих агрессивных планов задушить молодое советское государство! Мне в этом году довелось принять участие в боях против белофинов. Воевать пришлось в сложных условиях заснеженного бездорожья. Но как бы тяжело там ни было, мы одержали победу! Вот в тех холодных заснеженных лесах мне и пришла мысль о том, что нужны легкие снегоходы, которые смогли бы значительно повысить боевую мощь пехоты в подобных условиях. На дворе ведь двадцатый век и наша армия должна использовать все достижения технического прогресса, для того, чтобы максимально эффективно бить врагов. Именно для этих целей мною и был создан проект, а потом и опытные образцы снегохода. На прошедшей неделе правительством был одобрен выпуск опытной партии для войсковых испытаний, которые надо провести в течении нынешней, фактически уже начавшейся зимы. Вот тут и начинаются проблемы, ради обсуждения которых мы здесь собрались. Не буду сейчас говорить о конкретных лицах, но скажу прямо, не вижу я вашего желания работать, что называется огонька! Вроде все свои задачи делают, но как бы из под палки, при первой возможности и даже без таковой долгие перекуры. Мы вот с Василием Лукичем и в воскресенье работали и почти каждый день по два-три часа к рабочему дню прибавляем. От вас этого не требуется, надо лишь работать с желанием, не волынить, помогать насколько это возможно, нам и друг другу. А сейчас, нам надо в кратчайшие сроки сделать ещё шесть снегоходов, чтобы направить в армию на испытания. А потом ещё двадцать и тоже очень быстро, зима ждать не будет. И враг ждать не будет, каждый лишний перекур может стоить жизни наших солдат, если подлый враг осмелится напасть нашу Родину. У меня всё! — с этими словами я сел на место. Что-то я как-то излишне эмоционален. Хотел ведь просто спокойно произнести речь, заранее подготовленную мной в лучших традициях местной ораторской школы, но вот сам себя и распалил. Ну вот и нехрен! А то тут вертишься как белка в колесе, а эти ходят как сонный мухи. Тьфу, спокойнее!
Тем временем слово взял Михайлов:
— Вот, все слышали что сказал товарищ Ковалев, по большому счету мне и добавить нечего, но всё же скажу. Мне кажется зря Вы не стали указывать на лица, но для первого раза оставим этот вопрос в стороне. Как правило на работу в опытном цехе направляются наиболее квалифицированные рабочие, но как видно, надо подбирать еще и по другим качествам. Если ничего не изменится в ближайшие дни, то нужно будет проводить замены, и мы сможем по рекомендациям цеховых комсомольских ячеек подобрать людей, которые будут работать с желанием, по-комсомольски! Хотя, возможно кто-то хочет выступить? Может товарищ Ковалев в чем-то не прав? Поднимай те руки, — он сделал паузу, осмотрел рабочих, которые сидели, дружно глядя в пол, — Смотрю желающих нет, но вот я ещё вот что подумал, — надо у Вас организовать комсомольскую ячейку, а то все комсомольцы продолжают числиться за теми цехами, откуда мы их перевели, упустили мы этот вопрос, вовремя не придали значения, а оно вот как повернулось. Товарищ Безруков, давайте рассмотрим возможность введения ещё одной рабочей должности, а мы вам хорошего активиста подберём, — Василий Лукич молча кивнул, и Михайлов продолжил, — Ну раз больше желающих нет, пока на этом остановимся, но я лично буду держать ваш цех на контроле, ваша работа очень важна для нашей Родины и прошу, чтобы каждый из работающих здесь, осознал это!
На этом собрание закончилось, Михайлов с помощницей ушел, а мы приступили к работе. Я занялся проверкой коробки передач, но через пятнадцать минут ко мне подошел набычившийся Харитон Токарев, самый старший (ему было тридцать четыре года) и авторитетный слесарь нашего небольшого цеха.
— Андрей Иванович, что же Вы так, сразу собрание? Могли просто сказать.
— Слушай, Харитон, ты что не помнишь сколько я говорил и уговаривал? Или мне надо было матом крыть? Так сами тогда и пожаловались бы на меня за неуважение к рабочему классу.
— Ну нет, не стали бы жаловаться, у нас все нормальные!
— Вы нормальные, ни хрена не понимаете, а начнете что-то соображать, когда будете сидеть в окопах, но тогда поздно будет! Сейчас вкалывать надо, сейчас! И хватит болтать, иди работай, — Как-то я утомился сегодня в эмоциональном плане, а тут ещё этот!
Однако, собрание дало некоторые результаты, хотя гибкая система материальной мотивации по принципам двадцать первого века была бы эффективнее, но кто же даст мне её здесь внедрить? Всё-таки как-то поэнергичнее стали работать, но надолго ли? Вечером мы с Безруковым опять