Вячеслав Коротин - Флоту — побеждать!

А миноносцы продолжали заниматься тралением. Наблюдались взрывы двух мин в тралах, а сколько ещё японцам удалось обезвредить без шума оставалось неизвестным.

Очистив в бухте значительный карман и обозначив его вешками, миноносцы ушли. Стало понятно, что в ближайшее время следует ожидать новых гостей, ради которых и старались здесь корабли противника.

Осипову достаточно быстро удалось найти место разрыва телефонного провода и связь восстановили. Информация о том, что происходило в бухте Керр немедленно ушла по назначению.

А ближе к вечеру стало понятно, ради кого старались «циклоны» — в бухту величаво вошли и отдали якоря «Асама», два вспомогательных крейсера и два истребителя. По берегу японцы не стреляли, десант высаживать не стали, но разводить огонь Дейчман этой ночью на всякий случай запретил. Поужинали банкой мясных консервов с сухарями и, не особо волнуясь, распределив дежурство ночью на берегу, отправились на боковую.

С рассветом вражеские корабли ушли в море, а к вечеру снова прибыли на ночёвку.

— Во паразиты! — со злостью ругнулся Мельников когда русские моряки снова увидели возвращающихся японцев. — Как у себя дома расположились. И сделать ведь ничего нельзя…

— А вот это мы ещё посмотрим, — загадочно пробурчал прапорщик. — Если гора не идёт к Магомету, то Магомет идёт к горе…

— Не понял, ваше благородие, — удивлённо посмотрел на офицера Клевцов.

— Восточная мудрость… Подождём до завтра…

Утром бухта снова опустела и прапорщик пошёл сыпать приказаниями:

— Осипов — к телефону! Клевцов, Мельников, за мной!

Моряки спустились к берегу, к месту, где в полной боевой готовности находились все военно-морские силы бухты Керр — китайская двухвёсельная лодка называемая обычно шампунькой.

— Так, братцы, — обратился Дейчман к подчинённым. — Наша задача — переставить вехи. Правдоподобно переставить. Чтобы у японцев никаких подозрений не возникло, чтобы они, гады, становились вечером на якорь прямо над нашими минами. Суть ясна?

— Так точно, вашбродь! — дружно отозвались матросы. — Знатную каверзу вы для япошат придумали — не извольте беспокоиться, всё сделаем в лучшем виде.

Лодка отвалила от берега, а дальше — четыре часа адского труда: вытащить вешку в лодку, отгрести с ней на подходящее место, установить снова. И так много-много раз… А отволакивать ориентиры приходилось достаточно далеко, причём необходимо было сделать всё так, чтобы у вражеских моряков не возникло подозрений по поводу правдоподобности изменившихся контуров якорной стоянки…

Наконец, работы худо-бедно завершились. Шампунька вернулась в грот, где до этого и пряталась, измождённые прапорщик и матросы сошли на берег.

Оставалось только ждать…[1]

Глава 6

Контр-адмирал Мису, стоя на мостике «Фудзи» и подставляя лицо свежему морскому ветру, просто отдыхал. Его доклад командующему Объединённым флотом уже давно сложился, и он диктовал своему офицеру штаба капитан-лейтенанту Мацуи: «Русские главные силы за всё время после атаки наших брандеров так и не выходили на внешний рейд — только крейсера. По агентурным данным, в устье выхода из Порт-Артура, ведутся подъёмные работы, что я и сам наблюдал с моря. Считаю, что в ближайшую неделю нам можно не опасаться выхода русской эскадры в Жёлтое море…».

Отряд Мису уже подходил к Эллиотам, к новой маневренной базе, где надлежало базироваться силам, блокирующим Порт-Артур с моря, когда на концевом «Кассуга» громыхнуло…

Великолепный броненосный крейсер, один из лучших в своём классе проехал пузом по мине не так давно поставленной «Бесшумным» в окрестностях архипелага. Та не преминула возмутиться, и ударила в подвздошину корабля всей мощью стремительно расширяющихся газов, в которые превратился заключённый в ней пироксилин. Днище крейсера было немедленно взломано, на ударную волну отозвались сначала все рядом расположенные боеприпасы, а потом и котлы…

Здесь, пожалуй, стоит сделать «шаг в сторону» и пояснить, почему автор позволил себе утопить аж целый броненосный крейсер одной миной.

Крейсера типа «Гарибальди», к которым относились японские «Ниссин» и «Кассуга», являлись, несомненно, одним из самых удачных проектов итальянской фирмы «Ансальдо» — при весьма скромном для кораблей этого класса водоизмещении (а значит и стоимости) они были очень мощно вооружены и хорошо забронированы. Но за всё нужно платить — проектной скорости «гарибальдийцы» выдать не могли, мореходность их никак не соответствовала классу крейсеров, а противоминная защита была вообще никакой — даже двойное дно, простиравшееся меньше, чем в половину корпуса не могло защитить корабль от серьёзного удара из-под воды…

— Что это? — командир «Фудзи» Мацумото смотрел на разламывающегося пополам и уходящего на дно «Кассугу» как на нечто нереальное. Такого быть не могло! Такого не могло быть!!

— «Кассуга» подорван и тонет, — мрачно пояснил капитану первого ранга адмирал, воздержавшись от комментариев по поводу идиотского на его взгляд вопроса. — Прикажите поднять сигнал крейсерам спустить шлюпки и заняться спасением тонущих.

— Разумеется, ваше превосходительство, — Мацумото немедленно отдал соответствующий приказ сигнальщикам и поспешил пояснить суть своего вопроса флагману. — Отчего взорвался «Кассуга»? Это мины или подводная лодка русских?

— Скорее мины. Хотя и вариант с субмариной имеет право на существование как версия, но крайне маловероятная — слишком далеко отсюда до Порт-Артура, скорее я поверю в самопроизвольный взрыв погребов боезапаса… К тому же недавно неподалёку от этого места произошёл столь неудачный для нас бой с русскими миноносцами, а значит именно они могли тогда возвращаться с минной постановки.

— Русские посмели минировать нейтральные воды?

— Ну, с этим пусть разбираются дипломаты, а мы — военные, поэтому придётся учитывать минную опасность везде. Контрольное траление в этом месте следует провести в любом случае. Отметьте на карте это место. Сколько миль до базы?

— Около семи. Если бы не дымка, Элиот уже открылся бы.

— Значит воды уже не нейтральные…

Тем временем шлюпки с «Якумо» и «Иосино» уже подошли к месту гибели крейсера и японские моряки стали принимать в них своих неудачливых товарищей, Таковых набралось немного — слишком быстро затонул «Кассуга», в холодные волны успели спрыгнуть практически только те, кто находился в момент взрыва на верхней палубе или непосредственно под ней. Но и из них уцелели далеко не все — спасли всего сто девяносто человек, из них лишь пятерых офицеров. Командира крейсера Осиноуэ среди них не было. Он, вместе ещё с более чем тремястами членами экипажа разделил судьбу своего корабля.

Спасённых матросов шлюпки доставили на свои крейсера, но офицерам «Кассуги» адмирал приказал возможно скорее прибыть на «Фудзи». Приблизительно через полчаса все пятеро уже стояли перед флагманом на мостике броненосца. Несмотря на пережитый шок они выглядели относительно спокойно.

— Первый вопрос: наблюдал ли кто-нибудь из вас перед взрывом след мины выпущенной из-под воды? Или, может быть, слышал чей-то крик, предупреждающий об этом?

Пять отрицательных ответов.

— Ладно. Значит, это была мина заграждения. Находился ли кто-либо из вас на мостике в момент взрыва?

— Старший штурман капитан-лейтенант Огава, — сделал шаг вперёд один из офицеров.

— Ответьте: почему ни «Фудзи», ни «Якумо» шедшие впереди на мину не наскочили, а «Кассуга», третий в кильватерной колонне, подорвался? — Мису сурово смотрел в глаза капитан-лейтенанта.

— Взрыв произошёл во время поворота, ваше превосходительство, — опустил глаза Огава, — мы не смогли точно удержаться в струе «Якумо» и несколько отклонились от курса.

— Понятно, — подумал про себя контр-адмирал, — «Кассуга» меньше месяца в строю, ходить в составе отряда привыкнуть не успели…

— Ваше превосходительство! — прервал мысли начальника капитан-лейтенант. — Прошу разрешения…

— Не разрешаю! — отрезал Мису, прекрасно поняв, в чём будет заключаться суть просьбы. — Запомните все: до конца войны ваши жизни принадлежат не вам, а императору, и умирать вы будете не по своей воле, а по приказу, в бою. Единственное, что могу обещать, так это предоставить вам такую возможность в самое ближайшее время — например на мостике очередного брандера. А сейчас — идите, вас устроят на броненосце.

— Ваше благородие, идут! — Мельников покинул свой пост наблюдения и поспешил оповестить прапорщика и товарищей о приближении вражеских кораблей.

— Не ори, — отозвался Клевцов, — всех японцев распугаешь.

— Отставить шуточки, — прервал матроса Дейчман. — Осипов — к телефону, остальные за мной.