Игорь БЕЛЫЙ - Заговор Сатаны. ИСПОВЕДЬ КОНТРРАЗВЕДЧИКА
– Но я шофера отпустил и сказал:
– Я и на улице переночую, но к Георгию Константиновичу Жукову к одиннадцати утра попаду.
Потом спрашиваю:
– У вас альбом с фотографиями есть?
– Да, есть, конечно.
– Дайте посмотреть на Жеребчиковых.
Полина – дочь дяди, моя троюродная сестра, быстро достала альбом. Открывает фотографию нашей семьи – сидит мама, Степан, Лена, сестренка Мария у мамы на коленях, а я стою рядом с мамой.
– Ну, – говорю, – кто здесь на фотографии?
– Кто, кто? Женя, младшенькая – Маруся, Степан, Лена…
– Неужели это ты, Егор, так вырос?
Ну, разумеется, кинулись обниматься и целоваться, дядя воскликнул:
– Что же так поздно, и бутылочки нет!
Дядя работал водителем, ездил на «Москвиче», развозил сосиски, сыр и колбасы по торговым точкам, выпить был всегда готов. Но я его успокоил, сказав, что я не пью вообще и тем более завтра к одиннадцати ноль-ноль надо быть у Г.К. Жукова.
– Вот ты какой! Прямо к Жукову! Большим начальником ты стал – в 20 лет капитан! А Женя-то знает? Вот радость-то для матери – капитан!
Утром двадцать четвертого апреля пятьдесят второго года, как было приказано, я доложил Г.К. Жукову, что прибыл. Он подошел ко мне и говорит:
– Ну и наделал ты, тезка, через своих там азиатских бандуристов дел… Ты хоть понимаешь, на кого мы теперь вышли? Я еще год назад понимал, что основные события развернутся в Москве. Да теперь и здесь, но это благодаря тому, что там всю эту прислуживающую Западу нечисть подавили. Ведь США с момента своего создания хочет окружить и задушить Россию. Вся эта паутина по Средней Азии ими плелась и плетется, еще предстоит с этим столкнуться не раз. Ты, тезка, поработал на славу, но говорят, меры риска не знаешь – это плохо. Сейчас поедем к Сталину; не дрожи, он любит людей в военной форме, кто отдает себя всего для защиты Родины.
Едем в Кремль, выходим из автомобиля, заходим по ступенькам на третий этаж.
Везде все прочно, просто и надежно, кажется, если враг нападет на Кремль, то он не способен будет ни одну дверь выбить. Разумеется, это фантазия мальчишки, но тем не менее мне нравилась эта простота и прочность, безо всякой обезьяньей напыщенности.
Заходим в приемную, сидят два человека. Оба встали, нас поприветствовали. Один открыл дверь и говорит:
– Товарищ Сталин, к вам гости.
Мы вошли. Я смотрю – пожилой, седой мужчина с усами, пройдя мимо стола совещаний, кладет на него свою недокуренную трубку и идет ко мне. Я не успел доложить о своем прибытии, как это надо по уставу, он протягивает мне руку. Мне ничего не оставалось делать, как протянуть свою.
– Вот вы какой?! Здравствуйте, Георгий Петрович, – сказал он.
Я пробормотал:
– Здравствуйте, Иосиф Виссарионович.
– Ах ты, русская душа, – такой молодой, а столько дел натворил! Георгий Константинович, – обратился Сталин к Жукову, – он не один работает? Ведь героизм героизмом, но у этих зверей изощренный опыт, и по всему Союзу их ядовитые пауки.
– Нет, нет, товарищ Сталин. С ним Александр Васильевич со своей группой, но и он уже сейчас совсем не тот, что был в 1948 году.
– Как, как, – повторил Сталин, – в 1948 году? Это сколько же вам было лет, Георгий Петрович?
– Шестнадцать и уже шел семнадцатый год! – гордо ответил я.
– Как же вы согласились на такие дела?
– Я просто посчитал, что именно здесь нужен, раз Александр Васильевич пригласил! В любом возрасте, товарищ Сталин, у человека всего одна Родина. Я хочу быть ее надежным сыном.
Он подошел, обнял меня и очень нежно произнес:
– О, как же ты, сынок, хорошо сказал. Вы слышите, Георгий Константинович?
– А мы, Георгии, все так мыслим, – отрезал Г. К. Жуков.
– Это ведь прекрасно! – говорит Сталин. Когда у сынов есть Родина-мать, а у Родины есть верные сыны, то Родина вечна, а сыны непобедимы! Вы что-нибудь выпиваете, Георгий Петрович?
– Никак нет, товарищ Сталин!
– Уважьте старика, я сам не пью, но иногда, когда горло пересыхает, я вот этой штучки по рюмочке иногда принимаю.
Я глянул, у него в руке грузинское вино, «Самтрети» номер двадцать три. Он налил по рюмочке, граммов по пятьдесят. Мы чокнулись, как он сказал, по русскому обычаю, выпили, поставили рюмочки, он пожал нам руки и попросил меня:
– Берегите себя. Вы, говорят, часто рискуете.
На этом мы и расстались. Пробыли у него минут двадцать. Зато мне пока¬ залось это время вечностью, я с большим трудом скрывал дрожь от волнения.
Спускаясь по ступенькам, я продолжал дрожать. Георгий Константинович за¬ метил мое волнение, но шел рядом, делая вид, что ничего не видит, и мне было легче идти.
Когда вернулись в кабинет Жукова, он пригласил Александра Васильевича, Сергея Федоровича Ахромеева, начальника штаба СВПК, и незнакомого мне полковника, с которым Жуков нас познакомил, – полковник оказался Барановым Сергеем Ивановичем, я тоже назвал себя.
– Что теперь вы решили делать? Кратко выскажитесь, – попросил Г. К. Жуков.
Ахромеев сказал:
– Как мне кажется, первое слово надо предоставить капитану, – он говорил обо мне, – он уже не одну модель смоделировал, как дальше поступить, тем более что основная фигурантка здесь в Москве.
Я сказал:
– Спасибо за доверие, – и продолжил; – Мне сейчас надо вернуться в Грузию, потом меня надо бы перевести сюда служить, в какую-нибудь часть, поближе к даче Лаврентия Берии. За это время ребята должны записать синусоиду передвижения Хелен Бреун: с кем она общается, где, куда едет сегодня, завтра с кем встречается, и так день за днем. Где квартирует – я не очень уверен, но мне кажется, она поселилась в квартире Берии. Надо где-то создать обстановку проверки доку¬ ментов. Меня интересует ее нынешняя московская фамилия, имя-отчество тоже не помешает, как не помешает и место прописки. Я должен появиться здесь как рядовой или сержант и с ней встретиться случайно, а это значит, надо знать, где и с кем она чаще бывает. Хелен Бреун – опытная и хитрая шпионка и, если бы не попал ей в напарники Войнович, она не попала бы так быстро в наши сети. Поэтому попрошу всех, кто будет участвовать в ее походах, пусть не относятся к ней просто как к женщине, она неплохо стреляет, хорошо кидает нож и в единоборство не струсит вступить, мышцами обладает вовсе не женскими, может незаметно для своего собеседника перевести разговор с одной темы на другую. В общем, не простая фигурантка, даже если учитывать тот факт, что у нее опоры кроме Берии не осталось, но… это пока. К тому же, я не думаю, что здесь в Москве ее начальство не плетет своей антисоветской паутины, используя наше ротозейство, русскую доверчивость и, порой, недальновидность. Вы все постарше меня и намного опытнее, я с головой погрузился в эту шпионскую трясину по-настоящему только в Самарканде, когда почувствовал смерть за своей спиной. Вы старые волки, и я готов слушать и с благодарностью воспринимать ваши советы как первоклассник.
Все как-то замолчали. Потом Г. К. Жуков сказал:
– Твой перевод уже подготовлен в Чехов.
Я не сдержался и сразу сказал:
– Это далековато, Георгий Константинович, надо поближе.
Тогда Жуков говорит Ахромееву:
– Давай его к Соколову, это совсем рядом.
– Надолго-то тебе нет смысла уезжать, – сказал Георгий Константинович, – только поехать, взять документы, которые она оставила у «тети», Маглоперидзе их не смог забрать.
Полковник Баранов встал и говорит:
– Как все похоже, ведь это та же компания. Она по всему Востоку плетет свои сети: в Иране, Индии, Афганистане, Ираке и в Ливии. Нам ее безнадзорно оставлять никак нельзя, ведь всюду американские и английские инструкторы.
За весь день мы обговорили-проработали наши планы.
Вдруг звонок Жукову. Он снял трубку:
– Слушаю вас, товарищ Сталин. Интересуется мной? Чувствует кошка, чье мясо съела! Да, мы заканчиваем проработку как раз этого вопроса. Он сегодня вылетает вечерним рейсом, а к пятнице уже будет здесь.
– Все согласовали?
– Да, да, единодушное решение, спасибо, – и положил трубку.
Георгий Константинович нам рассказал, что Сталин интересуется этим же вопросом – что капитану надобно перебираться сюда, что он с этой англичанкой уже привык общаться и хода ей не даст. Берия же интересуется долго или нет, пробудет Жуков в Москве.
– Ну, никак он до меня не доберется, – проговорил Жуков.
Я даже вспылил:
– Если потребуется, Георгий Константинович, то я этого крокодила и сегодня найду способ отправить в гости к Адаму и Еве!
Все рассмеялись. Я почувствовал, что мне никто не поверил, хотя у меня уже был подготовлен план уничтожения Берии, причем без большого риска.
Итак, вечером я был уже в Тбилиси, но подумал, что надо бы обязательно побывать в Москве на первомайском параде. Я быстро доехал до штаба Закав¬ казского военного округа, взял «Победу» и отчалил в Миха-Цхакая. Попутно заехал в Кутаиси к Маглоперидзе, и мы направились вдвоем сразу к «тете», но, уже почти подъехав к ее дому, передумали, вечером нечего ее терзать с этими документами. Я не рассказал ничего о «тете». Эта «тетя», как и «дядя», была не немкой, а еврейкой, домик свой она арендовала, о чем мы узнали на следующий день.
